Люди часто неохотно разговаривают с полицией. Они боятся, что их заставят подписывать протокол. А беседа за чашкой кофе с соседкой — совсем другое дело.

Мередит вышла из дома и направилась к дому миссис Этеридж.

Старуха стояла перед дверью и полировала латунный дверной молоток.

— Как вы себя чувствуете сегодня, миссис Этеридж? Лучше? — спросила Мередит.

Джанет — в одной руке тряпка, в другой жестянка с «Дюраглитом» — сказала, не прерывая работы:

— Сегодня гораздо лучше. У меня бывают хорошие дни, бывают плохие. Когда получше, я делаю что-нибудь по дому. Вот только поздновато сегодня начала.

Возможно, она намекала на то, что у нее нет времени на разговоры. Мередит решила проигнорировать замечание.

— Я вчера говорила с мистером Арчибальдом. Ходила к нему в лавку. Сказала, что разговаривала с вами и вы рассказали мне о свече и цветах на алтаре.

— Вот как? — Старуха с неодобрением поглядела на Мередит. Скорее всего, потому, что заключила из ее речи, что та ест мясо, но, может быть, и потому, что сочла, что ей не следовало использовать сведения, добытые в частном разговоре. — Дерек еще работает? Странно. А я думала, он оставил магазин кому-нибудь и сидит дома.

— Нет. Мне показалось, он еще не старый. Кстати, он спрашивал о вас.

Миссис Этеридж смягчилась:

— Правда? Раньше мы виделись каждую неделю — на собраниях приходского совета. — Она поправила свои упорядоченные локоны. — Полиция к нему не приходила? Он не сказал?

— Нет, не сказал!

Мередит удивилась.

— Ко мне сегодня приходил полицейский. Поэтому-то я так поздно. Сейчас ведь почти одиннадцать, в такое время у меня уже все сделано. Он только что ушел. Сержант полиции. Молодой человек, очень милый. Очень вежливый. Он каким-то образом узнал об этом случае со свечой на алтаре. Слово не воробей, вылетит — не поймаешь.

Ее острые глазки впились в Мередит. Та постаралась принять невинный вид:

— Да? И что он сказал?

— Да почти ничего. В основном записывал, что я говорила. Я потом подумала, что он, наверно, узнал об этом от Дерека Арчибальда. Но зачем Дереку понадобилось вытаскивать это на свет божий, ума не приложу. Ничего ведь уже не сделать! — Миссис Этеридж поджала губы. — Ко мне он пришел, скорее всего, потому, что я нашла эту свечу. Если бы не я, никто вообще бы ничего не заметил! — Она удовлетворенно прикрыла глаза, но тут же ядовито добавила: — Да что толку! Все равно никто даже не почесался!

— Мистер Арчибальд сказал, что он думает по поводу этого инцидента.

Старуха наконец уступила решительности Мередит. Возможно, она была не против некоторого внимания к своей персоне.

— Выпьете чашечку кофе?

Когда они с чашками в руках устроились в маленькой опрятной гостиной, миссис Этеридж — она сняла фартук и зачем-то сменила туфли — спросила:

— Ну, так что Дерек сказал? Он будет работать в своей лавке, пока его ноги носят. Детей ведь у них нет. Если соберется уйти, придется продать дело. Его лавка уже не будет лавкой Арчибальда.

— Это было бы печально. У нее такая долгая история. Но покупатель может сохранить название.

Мередит храбро вгрызлась в предложенное печенье. Оно тут же пристало к зубам.

— Это будет уже не то! — сказала миссис Этеридж.

— М-м-м. — Мередит попыталась языком счистить печенье, штукатуркой облепившее зубы. — Он думает, что, вероятнее всего, это дети играли в церкви и поставили свечу.

— Он может думать как ему угодно! — отозвалась старуха. — У меня другое мнение на этот счет. Я уже говорила этому молодому человеку, полицейскому сержанту. Все не так просто.

Загадочная фраза повисла в воздухе. Мередит наконец-то отколупнула печенье от зубов и проглотила, запив кофе, который оказался слабым и невкусным.

— Мистер Арчибальд говорил очень уверенно.

Мередит видела в книгах выражение «сложить губы гузкой», но еще никогда люди в ее присутствии не демонстрировали подобной мимики. До настоящего момента. Миссис Этеридж сложила гузкой свои тонкие губы и сказала со значением:

— Дерек Арчибальд не всегда вел себя как подобает доброму христианину! После вечерни он направлялся прямо в паб. Я видела это собственными глазами. А однажды…

Миссис Этеридж покраснела и замолчала.

— Что однажды? — переспросила Мередит.

Старуха колебалась. Ей хотелось рассказать, но что-то ее смущало. Неужели она признается в том, что Дерек к ней приставал? Быть не может!

— Тем вечером… — нерешительно сказала миссис Этеридж. — Тем вечером, когда мы нашли… ну то есть я нашла свечу, горящую на алтаре, мы втроем, после заседания, отправились в церковь, чтобы посмотреть, правду ли я сказала. Как будто я могу сказать неправду! Дерек, я и отец Эплтон. Мы обыскали всю церковь. Было уже поздно, и я не хотела идти домой одна, пешком. Дерек приехал на машине. Я попросила его подвезти меня.

Мередит моргнула, не понимая, о чем идет речь. Миссис Этеридж, казалось, окончательно смутилась. Она теребила бахрому скатерти.

— Дерек открыл дверцу и сказал, чтобы я садилась. Затем он пошел попрощаться со священником. Они разговаривали довольно долго. Дерек приносил бумаги на заседания в таком плоском маленьком чемодане. Не как мягкий портфель, у которого бока выпирают, а жесткий чемоданчик с замками.

— Понимаю, — сказала Мередит. — Это «дипломат».

— Так их называют? Не знаю, зачем он Дереку был нужен. Для важности, наверно. — Миссис Этеридж еще крепче вцепилась в бахрому. — Он положил его на водительское сиденье. Он так долго говорил с отцом Эплтоном, что я потянулась поглядеть, чего они тянут. Чемоданчик упал и раскрылся. Все бумаги высыпались.

— И?..

Может, так оно и было. Или Джанет просто залезла в «дипломат». Как бы то ни было, видимо, она нашла что-то интересное.

— Я собрала их и хотела засунуть обратно. И… — Она покраснела еще больше. — Я была поражена. Среди бумаг был… журнал.

— Приходской журнал?

Миссис Этеридж бросила на Мередит уничтожающий взгляд и резко сказала:

— Нет, моя дорогая! Это был журнал для мужчин. Для мужчин определенного сорта.

— Эротический журнал? — догадалась Мередит.

— Не знаю, что в них эротического! Он назывался… — Миссис Этеридж сделала глубокий вдох. Краска сбежала с ее лица. — Я никогда в жизни не видела таких фотографий! На них женщины… делали всякие вещи. В… самых странных позах. Я запихнула его в чемодан и захлопнула его. Естественно, я не рассказала об этом молодому человеку из полиции. Но с тех пор я уже не могла относиться к Дереку Арчибальду как прежде.

Мередит поняла, что тема злополучного мясника на этом закрыта. Она попробовала зайти с другой стороны: