Мускулистые ноги в дорогих ботинках переступают порог, за идеальной задницей под натянутой тканью брюк, захлопывается дверь, а меня размазывает по стене. Ноги совершенно не выдерживают шторма эмоций в груди, гнутся как поролоновые.

Он приедет! Помимо того, что у меня голову кружит, душа улетает в рай и сердце тонет в океане любви, еще меня посещает мысль, что в его глазах я увидела даже больше, чем рассчитывала. В последний момент, когда он уже отворачивался к двери, они светились счастьем, как мои, будто я смотрю в зеркало.

Макар

— И давно это туловище тут отдыхает? — слышу голос бати и нехотя отклеиваю морду от пропитанного потом коврика в зоне силовых тренажеров.

— А он тестирует новую систему тренировок, — ехидничает Мирон. — Три подхода на «блинах» и три подхода по ноль пять!

Открыв один глаз, наблюдаю картину маслом — батя с Мироном стоят надо мной, одинаково сложив руки на груди и почесывая подбородки. Консилиум экспертов, бля!

— Ну и как эффект? Что быстрее пухнет? Мышцы, голова, печень? — поинтересовался отец.

Лично у меня только член опухал всю ночь. У него тоже была ломка, как и у меня. С той минуты, как из моего дома сбежала Куколка, мы оба, как наркозависимые, только о ней и думаем. Не помогает ни умотать себя до горящих мышц, ни закоротить мозги горючкой. Мир словно треснул пополам, стал как разбитый дисплей телефона, где видно яркие значки меню экрана, но, сколько по нему ни свайпай, ни тыкай, ничего не происходит.

— Через двадцать минут у меня, и чтобы оба были одинаково собраны! — командует папа.

— Как я до его состояния ухайдакаюсь за двадцать минут? — возмущается Мирон, чуть ли не за шиворот потащив меня в душевые.

Контрастный душ и литр кофе помогли взбодриться, но мозг ни в какую не хотел вникать в то, что вещает папа:

— …поэтому со следующего месяца вся ответственность на вас! — слышу только обрывки папиной речи.

Но особо не парюсь, давно все к этому шло. Папа оставляет агентство на нас, а сам, видимо, собрался огурцы закатывать или варенье малиновое.

— Я голосую за Мирона, — не стал я дожидаться обсуждения кандидатуры в кресло папы.

Это решение не из-за отсутствия амбиций или моего поганого настроения. Я давно его принял по объективным причинам — Мирон прирожденный лидер, обладающий гибким мышлением и завидной уравновешенностью.

Снова получасовое «бла-бла-бла», и наконец-то нас сослали на студию снимать новый ролик для рекламы агентства с самыми мелкими Борзятами. Мир поехал за Оливкой, а я за Плутом. Даже не вникал, что за концепция у мамы, что ей сразу три поколения нужны в ролике.

Если бы я знал, что Вика позвонит Алисе, предупредил бы ее намного раньше. А так все, что я успел себе позволить — украсть немного ее тепла и нежности. Как подросток — списал задание с клипарта и собираюсь сделать его дома.

И тут Куколка начала шептать, говорить, стискивая мою футболку в маленьких кулачках, но, конечно, не они меня пригвоздили к месту. Впервые в жизни я с замиранием сердца слушал ее признания. Чувствуя себя полным кретином. Но, блядь, таким охуенно счастливым кретином, что согласен на первое место в рейтинге идиотов вселенной!

Словно контуженный покинул квартиру Вики с одной лишь мыслью — «любит»! Того и гляди, ща центнер отборного Беса порхнёт бабочкой в космос!

Мне не понять, как Мир жил без Ленки почти год, как Андрей смог подавить в себе эгоизм и отпустить Вику. Я за три дня едва не кончился.

— Понял, как женщины умеют натягивать нервы потуже гитарных струн? — спрашиваю у Плута, надувшего губы сразу в машине.

Обиделся, что Куколку ему не дали потрогать. И мне не дали. Я бы тоже лучше губы надул, но голодного зверя обмануть нельзя, и он надул меня гораздо ниже. Только глядя в ее большие, чистые глаза, на бледную фарфоровую кожу с розовыми от волнения щеками, можно рассудок потерять.

— Сказала, что влюбилась почти сразу, прикинь? — выруливая с парковки, продолжаю болтать с Платоном.

Делюсь секретом с пацаном не ради того, чтобы его развлечь, а потому, что меня разрывает изнутри. Эмоций слишком много, они бушуют во мне, клокочут, накапливаясь с каждой секундой все больше. Того и гляди, разнесет сейчас Беса на мелкие куски, сиди потом, собирай пазлы из картинок!

— Врет, конечно! Что значит — почти? Как только я ее прищучил в кабаке, сразу потекла, моя Куколка! — заверяю я со всем согласного карапуза, лавируя между машин на бульварном кольце.

— Моя! — спорит со мной мелкий.

Вот гаденыш мелкий! Не уступает! Этот поц будет похлеще своего папаши Аристова. Нахал и эгоист!

Загоняв нас в павильоне до седьмого пота, мама отправила всех обедать, а сама села за комп, прогоняя дубли.

— Мам, завтра я приеду к вам с Алисой.

— С кем? — отвлекается от монитора мама.

— С девушкой моей. Любимой, — сую в зубы спичку, расплываясь в довольной улыбке.

— Что? — в шоке переспрашивает мама.

— Что? — дурачусь я, хохоча над мамой.

Калейдоскоп эмоций мамы невозможно отловить. В ее глазах и беспокойство, и надежда, и еще хрелион отражений ее мыслей.

— Я честно ее не заставляю! Она меня любит по собственному желанию! — заверяю я маму, пока сверкающие слезы в глазах не превратились в ручьи.

— Если это так, то я ее уже тоже, так что не смей ее обижать, — бормочет мама, намекая мне на мой невыносимый характер.

— Дай мне твою коробку с кучей ячеек. Помнишь, тебе косметику в ней прислали?

Мама паникует, что я собрался дарить Алисе косметику, которая там находится, но у меня была идея лучше.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Провозились мы с хеппи-боксом часа два. За это время мама сто пятьсот раз просила меня быть джентльменом и не напугать девочку своим доминантным характером отпетого засранца.

Маму надо слушать. Лет до пятнадцати, кажется, потом советы «надень шапку» и «не связывайся с плохой компанией» уже стали для меня неактуальны.

Не хочу я быть хорошим парнем, эта Куколка ответит мне сегодня за всю хурму!