Алена лихорадочно вспоминала график визитов главы государства – до журналистов он доводился заблаговременно.

– Но… ничего такого не запланировано. Я знаю график визитов… никого из Америки не будет. Тем более президента… ведь такие визиты согласовываются заранее, а сейчас у нас плохие отношения…

– Он может появиться без предупреждения. Может появиться в любую минуту. Мы должны знать, когда и где.

– Мы?

– Ты помнишь? Нет Бога, кроме Аллаха, нет равного Аллаху…

– Нет Бога, кроме Аллаха, нет никого равного Аллаху… – как зомби повторила Алена.

– Вот телефон. Запомни его, номер сожги. Я буду по этому телефону, он ни в коем случае не должен попасть в руки кяффиров.

– Я поняла.

Лечи вдруг подхватил ее на руки.

– Не надо… – сказала Алена.

– Что?

– Я… больше не могу иметь детей. Не… надо.

Но дело было не в этом. Просто Алена боялась признаться, насколько она осквернена. И никакими словами про Аллаха, никакими молитвами это уже не смыть.

Когда Алена ушла, из соседней комнаты вышел человек. Невысокий, телосложением похожий на ребенка, с сильными очками и короткой бородкой.

– Она согласится, – сказал он, – все в порядке. Она согласится.

– Пошел вон… – процедил Лечи, – хъяйн ден мере гъо![47]

Это утро понедельника ничем не отличалось от других. За исключением того, что солнце светило в небе, птицы пели, зеленая листва радовала своей свежестью, и солнце заигрывало с ней своими мягкими, как птичье перо, лучами. Впервые за долгое время Алена была счастлива.

Она отбила пару звонков Пашика… он обидится, но ей на это было плевать. Она забыла проглотить свою обычную утреннюю дозу кофе, но проснулась и без этого. Она слетела вниз, к своей новенькой «Хонде» как девчонка, прыгая через две ступеньки. И даже пробки, бич московских улиц, сегодня были менее раздражающими.

Ее мужчина был здесь. Ее мужчина был с ней. И она была счастлива…

Утром в редакции все было как обычно. Сначала оперативка, на которую приглашаются начальники отделов и, если нужно, ведущие специалисты, хедлайнеры тех или иных проектов. Затем по коням, репортера, как и волка, ноги кормят.

Плюхнувшись на свое место, она вдруг поняла, что не знает, с чего начать. Все мысли перепутались в голове, и среди них не было ни одной, касающейся работы…

О, Аллах… Надо собраться с мыслями, а то ее просто уволят…

– Шаламова…

Она вдруг поняла, что зовут ее. И возможно – кричат не первый раз…

Ее начальник – должность называлась «директор новостных программ» – сидел дальше в кабинете, стены которого на американский манер были прозрачными. Пару лет назад в их студии сделали капитальный ремонт, все загородки до потолка сломали, теперь был один большой зал, загородки чуть выше пояса, кабинеты полагались только начальству и редакторам, и то с прозрачными стенами. Это называлось «командообразование».

Виктор Сергеевич, не отрываясь от телефонной трубки, показал на то, что прихотью какого-то безумного дизайнера называлось стулом. Алена осталась стоять…

– Сядь, не маячь… – раздраженно сказал Виктор Сергеевич, закончив разговор, – что-то давно нет новостей со Старой Площади.

– Вообще-то… есть. Я просто не успела. Кононенко не снимают…

Редактор улыбнулся:

– Ладно. Напишешь потом. У тебя пропуск не просрочен?

Имелся в виду пропуск в Кремль.

– Нет. А что?

– На нас свалили работу, которую вообще должны были делать другие. Причем, когда времени совсем нет. Надо будет взять несколько интервью, а потом поработать на самом саммите. От всего остального я тебя освобождаю, передай дела Проворовой. И выбирай себе операторскую бригаду – любую.

– За что это такое? Саммит? Мы объединяемся с Америкой?

Редактор странно взглянул на нее.

– Почти угадала. Держи папку. Тут все – программа, список приглашенных. Через два часа принесешь мне план работы. Не скупись, все по максимуму.

Алена машинально пролистывала папку.

– Слышишь? Все по максимуму. Не менее пяти операторов, картинка чтобы была первоклассной. Мне уже предложения валятся – купить контент[48].

Внезапно Алена почувствовала, что кровь останавливается у нее в жилах…

Московский нефтяной саммит. Программы выступлений. Специальный гость саммита – Джордж Герберт Уокер Буш.

Президент Соединенных Штатов Америки…

Документ подлинный

Вопрос: Ассаламу алейкум. Скажите пожалуйста, если во время месяца Рамадан менты нападут на муджахидов, они могут их убивать? Заранее джазакаллагьу хайран.

Ответ: Ва алайкум ассалам. Их нужно убивать в любое время года, даже если они и не нападут. А в Рамадане тем более, потому что поклонение в Рамадан увеличивается по сравнению с остальными месяцами. А убийство кафиров – это и есть один из лучших видов поклонения Аллаху. Первый газават мусульман вместе с Пророком, – да благословит его Аллах и да приветствует, – тоже был именно в месяц Рамадан – это газават при Бадре. Так что в этом у вас не должно быть никаких сомнений.

Guraba info

Раньше здесь был один из многочисленных объектов, стоящих на балансе Управления делами ЦК КПСС. Это была дача, в которой жил один из соратников Сталина. По нынешним меркам в таком доме постеснялись бы размещать даже прислугу, но у этого места было два стратегических преимущества. Во-первых, несколько гектаров великолепного соснового леса, окруженного забором. Во-вторых, хорошая капитальная асфальтовая дорога, проложенная конкретно сюда. Это привлекло внимание Михаила Горбачева, который начал строить здесь что-то вроде санатория, да не успел – канул в лету вместе с государством, которое посадил на мель, бесславный капитан великого судна. Потом за это здание взялись в начале нулевых, полностью перестроив его. Сейчас оно было выведено непосредственно с баланса Администрации Президента и продано по балансовой стоимости какой-то непонятной фирме. На самом деле – здесь проходили самые секретные совещания российской элиты, совещания, на которых никого лишнего, не говоря уж о журналистах, не должно было быть…