— Спасибо за то, что не лжешь! Я так устала от лжи!

Его широкие ладони погладили спину Риган сверху вниз, давая ей покой и умиротворение, в которых она так нуждалась.

— Скажи, что там натворила Мейри.

— Я так зла на нее, что готова выкинуть из замка собственноручно. — Она неохотно высвободилась из уютного пристанища рук Гэлена и взобралась на постель. Голод давал знать о себе все сильнее, а здесь так вкусно пахло!

Разломив кусок хлеба на две части, она протянула ему большую.

— Она вызвала меня, чтобы поведать о голосовании, на котором друиды приняли решение покинуть замок.

— Что? — На лице Гэлена застыло выражение возмущения и замешательства. Рука с хлебом остановилась на полдороге к открытому рту. — Ты шутишь, надеюсь?

— К несчастью, нет. Не знаю, кто там в этом голосовании участвовал, только не я. Провожая меня к старейшинам, Браден сказал, что он и Фиона желают остаться, о чем я, признаться, не без удовольствия, Мейри и сообщила. Это известие она перенесла с несчастным видом, но когда я добавила, что тоже не намерена покидать Маклауд, впала в ярость.

— Мне жаль.

Отломив кусок копченой рыбы и отправив его в рот, Риган продолжала:

— Хуже всего было дальше. Айла принесла ей поднос с едой, а та велела ей уйти, словно служанке. Короче говоря, она рвала и метала и в конце концов предложила Айле убираться ко всем чертям вместе с остальными драу.

По лицу Гэлена пробежала очередная гримаса, однако он продолжил кромсать кинжалом оленину на маленькие кусочки.

— Ее счастье, что там не оказалось Хейдена.

— Он как раз подошел туда и пригрозил, что отправит Мейри прямиком к Дейрдре собственными руками, если та сейчас же не замолчит. После этого Мейри не преминула упомянуть о моих головных болях, давая понять, что вы зачем-то держите это в секрете.

— Я совсем не собирался от тебя скрывать, — признался Гэлен, — просто подумал, что это лишний раз тебя огорчит.

— Высоко ценю это, но предпочитаю знать правду, любую, как бы ни тяжело было ее вынести, — ответила Риган, кладя свою руку поверх его руки.

Гэлен не хотел показывать Риган, как сильно его встревожила перемена в поведении старейшины. Безусловно, она хотела знать правду обо всем, что случилось, но Гэлен решил оставить свои тревоги при себе хотя бы на время.

— Я попросила Айлу больше не таскать им еды, — продолжила Риган, не подозревая о беспокойстве, обуявшем Гэлена. — Когда проголодаются, пусть идут на кухню и сами готовят себе еду.

— Хорошая мысль, — хмыкнул Гэлен.

— Кстати, Мейри обозвала тебя и всех Воителей животными.

— Меня обзывали значительно хуже, не беспокойся на этот счет.

Риган встряхнула головой, разметав по плечам свои чудесные рыжие локоны.

— Все это так не похоже на Мейри. Да и Одара, которая тоже была в спальне, не вымолвила ни слова. Здесь тоже что-то не так: обычно она всегда высказывает свое мнение.

— Подумай сама, они приняли решение уйти из замка, который им едва знаком. Это не укладывается в сознание любого здравомыслящего человека.

— Возможно, мне понадобится твоя помощь, чтобы удержать здесь Брадена с Фионой. Не думаю, что Мейри позволит им остаться здесь просто так.

Гэлен хмыкнул и поднес ко рту кубок с темно-красным вином.

— Не уведет же она их насильно. Все обитатели замка найдут способ воспрепятствовать этому.

Харон внимательно рассматривал тех, кто еще оставался в харчевне. Лучше было бы вернуться в поселок, но он ничего не мог с собой поделать. В детстве эта таверна казалась ему величественным и запретным местом, где собираются настоящие мужчины. Теперь же, сам став мужчиной, он видел, что ничего особенного здесь нет. Обыкновенная покосившаяся хибара, которой нужен хороший ремонт.

Прошло уже более двухсот лет с тех пор, как он видел эту харчевню и поселок в последний раз, но, казалось, ничего с тех пор не изменилось. Единожды разросшись до весьма больших размеров, это поселение когда-то производило впечатление, однако теперь многие дома были заброшены и выглядели неважно.

Сами обитатели тоже ничуть не менялись. Нет, конечно, что-то менялось со временем, например, их одежда, но все они были все так же бедны, лишены собственного достоинства и необразованны, как и раньше.

И лишь один человек выделялся среди этой грязной рвани — отец Харона. Он был великим Воителем, контролировал своего внутреннего бога значительно лучше Харона и слыл одним из немногих храбрецов, способных противостоять Дейрдре. А самое главное, никакое мучение, выдуманное колдуньей, не смогло бы сломить великой силы его духа.

— Тебе еще эля?

Харон поднял взгляд на подошедшую женщину. Она была довольно хороша собой, если бы не выглядела столь изможденной. Тяжелая жизнь отпечаталась на ее лице морщинами и темными кругами под глазами. Харон подумал, что, будучи еще достаточно молодой, эта женщина могла бы не работать на износ в вонючей забегаловке, а иметь семью и заботиться о муже.

— Ага, — подтвердил он насчет эля. — Звать-то тебя как?

— Эванна. А тебе это зачем понадобилось?

— Считай, что я любопытен, — хмыкнул Харон. — Вот так и живешь здесь всю жизнь?

Женщина отвела взгляд в сторону, однако Харон успел заметить, как в глазах Эванны мелькнула тоска.

— Ну да. Хотела как-то уйти, да жизнь повернула иначе.

— Врешь поди. Давай-ка принеси еще эля.

Харон откинулся на спинку стула, наблюдая, как Эванна, не торопясь, отправилась за новой кружкой, призывно виляя бедрами. Его беседа не прошла не замеченной для двух мужчин, сидевших в паре шагов от него.

— Никак втюрился в красотку? — спросил один из них.

Вглядевшись в мужчину, Харон увидел, что на том надет красный килт в зеленую клетку, причем хозяин явно гордился этим цветом. Точно такой же Дейрдре отобрала у него в Кэрн-Туле. Цвет килта, который был надет на нем сейчас, ровным счетом ничего не значил для Харона, поскольку он добыл его нечестным путем, а попросту говоря — украл.

— Может, итак…

Его товарищ улыбнулся, продемонстрировав несколько гнилых зубов, еще сохранившихся во рту.

— У тебя, смотрю, и клинка-то нет.

— Смотри-смотри, только не ошибись.

— Ну и где он у тебя?

Ох, как хотелось показать Харону, кто в этой харчевне действительно хозяин, однако для этого сейчас у него не было достаточно времени. Пока не было.

— Где ваш лэрд? — резко спросил он мужчин.

Второй мужчина переменился в лице, однако первый ответил как ни в чем не бывало:

— Имя свое в горах прославляет.