Лишь Аня осталась стоять, как валькирия над полем брани.

– Эх, жалко, я б ещё потанцевала, – вздохнула она, тут же улыбнулась и потёрла ладонями глаза: – А и поспать тоже неплохо! – и пристроилась поближе к Грымовой на раскинутом кем-то кафтане.

Одной мне было не до сна! Ведь кто-то должен их всех сторожить. И спасти если что… Хотя тут человек сто наберётся – разом не перенести. Но будь что будет. На Новый год я дома тоже дольше всех телевизор смотрю.

Я села рядом с Киату, подложила ему под голову бесхозную кожаную сумку и отодвинула подальше чью-то ногу в дырчатом сапоге, торчащую из кустов. Взяла соломинку в руку и стала чертить на песке схемы.

Всё у них на Дживайе произошло пять лет назад. Совпадение? Вряд ли! Тут и Шерлоком Холмсом быть не надо, чтобы вычислить: эти события взаимосвязаны, но какое из них потянуло какое?

– Вопросы-вопросы, сплошные вопросы! – возмущённо пробормотала я. – Дайте мне уже хоть один ответ!

И вдруг одно из солнц или то, что показалось в небе вместо него – яркое, ослепительное в своём бело-золотом свечении, огромное и непередаваемое, разрослось и вспыхнуло. Прикрыв глаза рукой, я ахнула – мне показалось, что в центре сияния я вижу огромный золотой зрачок. И голос от края неба до края пронёсся вихрем:

– Один ответ можно. Но только один. Спрашивай, джива!

Ой…

Я плотно сжала губы, чтобы не спросить что-нибудь типа: «Если вы Око, то куда делся нос, уши и всё остальное?» Нет, ну правда, если «по образу и подобию», оно ведь должно где-то быть, или тут всё не так?

«Стоп! – рявкнула я на себя. – Киату в отключке. Рита спит. Некому толкать умные мысли, кроме тебя лично! А чёрная зараза собирается тебя съесть. Думай, Тася, думай. Только одна попытка!»

Громадный золотой зрачок в белом мареве смотрел на меня и, кажется, слегка вибрировал. Смеётся что ли? Обидно стало бы, честное слово, если бы мой мозг не скрипел, придумывая самый-пресамый вопрос. Прямо представилось, как робот железной рукой выбирает на конвейере в моей голове карточки с вопросами:

1. Киату. Я выйду замуж за Киату? Будут ли у нас дети? А если снять чёрную привязку, он меня не разлюбит? А вдруг он на самом деле не хороший? У них тут мухарок не уважают, а он ещё и человека убил, Боже… Выглядит всё плохо, как проверить, что он не злодей?

2. Как вернуться к маме? Она там не сильно переживает? А давление у неё не подскочило? А дядя Серёжа не очень на меня сердится?

3. Можно ли перемещаться между мирами? Я всегда потом буду терять сознание? И почему?

4. Что это за страшная крокозябра обитает в лабиринтах под дворцом принца? А не станет ли она как-нибудь под землей за мной охотиться? Вдруг оно крот?

5. Чего хочет ректор? Только ли меня в жертву принести? Как он меняет личину? Он же не Фантомас из старого фильма! И почему?

6. А девочки смогут ли вернуться домой? А я? Почему я ем, как слон, и не толстею?

7. Почему ушли дживы? Почему я вообще стала дживой?

Но все карточки робот в моей голове откладывал в сторону – не то. Хоть и жутко интересно было бы узнать на них ответы.

Я стояла над Киату среди сонной площади и кусала губы. А Золотое Око никуда не торопилось. Сияло себе размеренно и смотрело на меня. И вдруг я поняла, что всё вокруг тоже замерло, и меня окружает зловещая тишина. В предрассветной дымке растворился храп, перестали петь птички, больше не шелестели под порывами солёного ветерка пальмовые ветви, не доносился издалека шум прибоя, и корабль, зависший на столбах таверны, перестал опасно поскрипывать. А моё сердце? Оно тоже не стучало. И я не дышу?

Ой, я что, умерла?!

Я еле успела зажать рот руками, потому что этот вопрос чуть не слетел с моих губ.

Фух, всё-таки живая, шевелюсь. И пальцем ноги больно какой-то синий камень задела. Я так сосредоточилась, что даже щуриться перестала. Молочно-белое марево растекалось вокруг меня, словно туман, и скоро ничего было не видно, кроме золотого зрачка Ока и моих рук. Мне было не по себе, будто время остановилось из-за меня, из-за того, что я так долго думаю. Но, кажется, придумала! Итак, будь что будет! Спрашиваю!

Я набрала в грудь воздуха и выпалила на одном дыхании:

– Уважаемое Всевидящее Око, скажите, пожалуйста, что должна сделать я, Киату, Ариадна, Рита, Аня и Галя, чтобы получить возможность перемещаться между мирами, чтобы мама не волновалась, дядя Серёжа не нервничал, а мы все были счастливы, живы, целы, здоровы, не съедены чёрным чудовищем, не посажены в казематы Моргуусы, не казнены, не убиты никаким жутким способом и не жутким тоже, и чтобы на планетах воцарился мир и всеобщее счастье?

Ответ был коротким:

– Ничего.

Я потеряла дар речи. Это что, шутка такая? А поподробнее?

– А?

– Это уже второй вопрос.

– Да это как бы и не вопрос, – вздохнула я.

– Первый тоже был неправильным. Не хорошо, разговаривая с Богом, хитрить и вспоминать старые анекдоты.

– Да это я так… Дедушка любил рассказывать про золотую рыбку и старого еврея. Умно же – всё впихнуть в одну фразу.

– Не очень. Твой вопрос включал несколько взаимоисключающих пунктов, а также абсолютно невозможных.

– То есть счастливы, живы, здоровы и свободны мы не будем, – с грустью констатировала я.

– Все умрут.

– Когда? – замерла я, покрываясь холодным потом.

– Однажды.

– То есть не прям сейчас-сейчас? – обрадовалась я.

– Каждый в положенное время. Но умрут все. Без смерти жизнь обесценивается. И потом всем время от времени надо менять одежду.

– Как это, одежду? – опешила я.

– Ты же не будешь вечно ходить в одном и том же платье?

– Нет.

– Тело – то же платье.

– Скорее комбинезон… как у трансформеров.

– Вот видишь, ты сечёшь фишку! – весело сказал голос. – А всё возмущаешься: я глупая, я – не суперджива Тася! Гонишь, однако…

– Ой!

– Что?

– Великому Оку так говорить не положено.

– Ха! Мне можно всё, потому что я и есть всё. Мною создан этот мир, как и все семь миров. И слэнг с жаргоном тоже. Когда настроение было не очень.

– Тогда зачем вам я?

– Некоторые вещи я могу делать твоими руками.

– Ого!

– Как и руками всех остальных.

Я задумалась и покачала головой:

– Если честно, ничего не понимаю.

– Поймёшь однажды. Раз ты меня услышала и захотела услышать, поймёшь. У тебя нет выбора.