Эти фотографии им отдала Татьяна – мать девочки с косичками, к ней подруги заехали по пути к Аристарху.

– Фотографии? – переспросила она, когда подруги позвонили ей со своей проблемой. – Да, у меня есть фотографии многих девушек, которые участвовали в конкурсах красоты и даже побеждали на них. А что?

Те фотографии, которые были у Татьяны, сами модели считали не слишком удачными и частенько просто выбрасывали в урны. Татьяне же все эти девушки казались ослепительными красавицами, и их снимки она вытаскивала из мусора и бережно берегла для своей дочки. Должен же быть у девочки пример! Должна же она знать, на кого ей нужно равняться.

И этими снимками была украшена детская комната девочки. Не самое лучшее дизайнерское решение, но для бедной и мечтающей о славе, пусть не для самой себя, так хоть для своего ребенка, Татьяны это была единственная возможность приобщиться к той красивой жизни, которую она наблюдала лишь издалека, сидя у себя в подсобке среди веников и швабр.

– Но вы мне их вернете? – спрашивала Татьяна, явно боясь и не доверяя подругам. – Мне эти фотографии очень нравятся. И дочке моей тоже. Она мечтает вырасти похожей на этих девушек и пойти по их стопам.

Вот и еще подругам повезло. Окажись на месте Татьяны противный Князькин, он уж не упустил бы возможности содрать с них три шкуры за эти фотографии! Да и не было у Князькина никаких фотографий. На редкость эгоистичный тип!

– Вернем мы вам фотографии! Вернем, – нетерпеливо отмахивалась Леся от наседающей на нее Татьяны. – А кто из этих девушек принимал участие в конкурсах красоты?

– Да все!

– А кто из них занял призовые места?

Тут Татьяна оживилась и ткнула пальцем в некоторые фотографии. Подруги молча отметили этих красоток, но не отложили их в сторону, а смешали с остальными фотографиями, которые у них уже были. Теперь они чувствовали себя достаточно подготовленными для встречи с Аристархом и молча предвкушали потеху, когда колдун ткнет пальцем совсем не в тех девушек.

Аристарх ждал подруг у себя дома. У него оказалась очень милая и ухоженная квартирка. Впрочем, сам Аристарх ушел за вином и свежим хлебом для приема своих гостей, а подруг и Татьяну Ивановну, которая преданно следовала за своей Оленькой, встретила милая старушка, как оказалось, мать Аристарха.

– Вышел Аристаша, да сейчас вернется. Заходите, мои дорогие! Я уж и то наслышана, что приключилось с девоньками-то!

Говорила мать Аристарха так певуче, что сразу же становилось очевидным – женщина она простая, скорей всего, живет в селе или даже в деревне, где и родилась, и выросла, а в город приехала в гости к сыну. Так оно и оказалось. Мать Аристарха была женщиной из простого рода. И сейчас она жила на хуторе, который достался ей от ее же деда. Она сама захотела привести в порядок те земли, которыми владел когда-то ее дед – зажиточный мельник.

Конечно, старую мельницу Аристарх реставрировать пока не стал. Но все хозяйство раскулаченного и сосланного в Сибирь деда привел в порядок. Нанял матери нескольких помощников. И теперь Нина Ивановна жила себе припеваючи за городом, круглый год на свежем воздухе.

Не надрываясь, щипала себе сорнячки на грядках, собирала ягоды с собственных плантаций клубники. А после и с тучных породистых малинников. И собирала урожай с плодовых деревьев, из плодов которых на хуторе варились джемы, конфитюр и варенья. Эти деревенские деликатесы рассылались по магазинам и пользовались у покупателей завидным спросом.

Так получилось, что хотя Оленька и Аристарх имели приличную разницу в возрасте, их матери оказались сверстницами. И как всякие сверстницы, имели немало общих воспоминаний. И вот теперь Татьяна Ивановна с явным интересом и вниманием слушала рассказы Нины Ивановны о том, как она управляет хозяйством, которое завел для нее родной сын.

– Что и говорить, скучать мне не приходится. То засеять, то прополоть, то пересадить, то подкормить, то от вредителей опрыскать. А там уже и до сбора урожая недалеко. Сначала жимолость собираем. Я раньше этой ягоды совсем не знала. А Аристарх мне несколько саженцев привез, так какая вкусная ягода оказалась! Вроде черники, но покрупней, да и форма продолговатая. И внутри у нее уже, считай, желе и есть. Только собирай, отваривай, протирай да сахарком разбавляй. Очень вкусное желе и мармелад из жимолости получаются. И что особенно важно, свои собственные, чистые, натуральные!

После жимолости шла земляника, за ней малина, вишня, сливы и яблоки с грушами. И из всего этого изобилия Нина Ивановна со своими подручными без устали варила свои сладкие лакомства.

– А мельницу мне сын в порядок тоже обещал привести. Тогда и туристов можно к вам возить! Шутка ли, настоящих водяных мельниц теперь нигде и не осталось. А от нашей еще и фундамент стоит! И стены. Дедова постройка, ничего ей за столько лет не сделалось. Дерево, конечно, сгнило, но его и заменить можно. Дерево в наших краях недорого стоит.

Оказалось, что речка, на которой была установлена мельница, за многие годы не только не обмелела, но даже вроде как наполнилась. Во всяком случае, так подсказывала Нине Ивановне ее память. Воды должно было хватить на то, чтобы вертеть тяжелые жернова, особенно если устроить искусственную плотину и спуск. И Нина Ивановна уже предвкушала, как былая гордость ее отца и деда возродится и станет приносить людям пользу.

Соскучившись у себя в деревне по общению, она говорила и говорила. И до того, как вернулся Аристарх, умудрилась излить гостьям всю свою душу.

– Все-то у нас хорошо! Всего в достатке. Аристарх мой пользу людям немалую приносит. И меня не забывает. Всем я довольна, одно только плохо: внуков я так и не дождусь, видать!

И сокрушенно поникнув седой головой, она продолжила:

– Уж как я радовалась, когда Аристарх мне про Марианну рассказал. Ну, думаю, хоть и моложе его невеста, да что и говорить, и краше его в тыщу раз, а все равно любят они друг друга! А где любовь, там уж людская молва не властна. Да и я помалкивать должна. Пусть что хотят, то и делают.

И ударив сухоньким кулачком по столу, накрытому тяжелой льняной скатертью с мережками, вышивать которые Нина Ивановна была большая охотница, она сердито воскликнула:

– А ведь не свезло! Ироды вмешались! Похитили девку! Чисто басурманы!

И наклонившись к подругам, Нина Ивановна зашептала:

– Бабка мне моя сказывала, как ей ее собственная прабабка говорила, что иной раз в прежние-то времена турок в наши края заглядывал. Не так, чтобы насовсем, а набегом. Набегут, красных девок в полон заберут, да и обратно к себе! А девок не убивали, а в гаремы свои проклятые поселяли! Уж до чего жизнь с тех пор изменилась, и турки эти, как я слышала, из грозных воинов в обычных менял да торгашей и ремесленников превратились, а все пропадают наши девки по всей земле русской! Раньше-то их Змей Горыныч себе забирал, после Мамай да турок злой. А нынче кто? Уж я и не знаю! Как вы-то сами думаете? Кто это может быть?