Еще измученных борьбою с океаном,

И тамариндовых дыхание лесов,

Что входит в грудь мою, плывя к воде с откосов,

Мешается в душе с напевами матросов[39].

Странно было слышать в этом богом забытом месте слова великого француза о море, о прелестных женщинах.

Запыленный «Лендровер» беззвучно подкатил к кафе, и из него вышел пузатый мужик, сильно смахивающий на кенийского таможенника.

Тот же разрез глаз, такие же брови, и даже выражение лица походило на далекого родственника. Вот только кенийский родич был повыше и лет на десять старше.

Оглядев редких посетителей кафе, таможенник остановился взглядом на Борисе и повел глазами вправо.

Делано нехотя поднявшись, Борис подошел к только что приехавшей машине и встал рядом с таможенником.

– Вы Студент? – спросил таможенник, не разжимая губ.

– Вы… – начал Борис и остановился.

– Я Эдгар! Мне вас описал дядя, – немедленно среагировал таможенник на заминку.

– Мне вас тоже описали! – негромко ответил Борис, не отрывая взгляда от певца.

– Сколько у вас денег? – спросил таможенник, кивая головой.

– Примерно четыре миллиона, – ответил Борис, только сейчас осознав, какие огромные деньги открыто лежат в двух сумках в незапертом автомобиле совершенно неизвестного человека.

– Вы хотите перевезти эти деньги к себе на родину? – спросил таможенник, облизывая толстые губы.

– Везти такую кучу денег чревато для собственного организма! – протянул Борис, ожидая продолжения разговора.

Задняя дверца автомобиля открылась, и из нее выглянул толстый негр в сером костюме.

Толстяк махнул рукой, приглашая Бориса внутрь внедорожника.

Таможенник в это время вынул из кармана сотовый телефон и начал по нему говорить, отрывисто бросая незнакомые слова.

Пожав плечами, Борис неторопливо направился к внедорожнику.

Едва Борис залез внутрь, как толстяк начал разговор:

– Я слышал, что у вас есть большая сумма наличных денег, с которой вы хотите уехать из страны! Я правильно информирован? – спросил толстяк, вытирая пот, обильно струящийся по лицу.

– Желательно перечислить всю сумму на пластиковые карточки. Три-четыре пластиковые карты «Виза», «Мастер карт». Пластиковые карты черного цвета не так сильно оттягивают карманы и не вызывают лишних вопросов при пересечении границ, – небрежно сказал Борис.

– Тридцать процентов от суммы наличных денег будет стоить такая операция! – быстро сказал толстяк, снова вытирая потное лицо.

– Обычно банки берут пять процентов за скорость таких операций! – начал торговаться Борис, помня, что он находится на Востоке, где всегда продавец вдвое завышает цену.

– Сейчас ночь и банки закрыты! – попробовал объяснить толстяк, но Борис властно прервал его:

– За такие деньги любой банк можно не то что открыть – взломать любой сейф!

– Вами очень интересуются серьезные люди из соседней страны! – привел новый довод толстяк.

– Я сам решу вопросы с этими серьезными людьми! – отрезал Борис.

– Двадцать процентов, и только после телефонного разговора! – внес новое предложение толстяк, протягивая мобильный телефон, инкрустированный золотом и драгоценными камнями.

– Вам надо только нажать ввод! – предложил обильно потеющий толстяк.

Борис взял телефон и, открыв дверь, вышел из машины.

После первого же гудка в трубке послышался знакомый голос Ахмед-паши:

– Вы слишком много денег взяли за свою работу!

– Как и договаривались – четыре… – успел сказать Борис, как Ахмед-паша прервал его:

– Не надо лишних слов по открытой связи!

«Какой ты умный и грамотный! Сейчас я тебя уем!» – сам себе пообещал Борис, кашлянув в трубку.

Ахмед-паша моментально замолчал.

– Мы потратили в два раза больше времени на работу, и нас три раза могли убить! Нам просто сказочно повезло, что ушли живыми после выполненной работы! – жестко сказал Борис, подпустив металла в голос.

– Вы берете себе один и сейчас же улетаете из страны на моем гидросамолете! Он довезет вас до побережья любой страны, которая находится в радиусе шестисот миль от того места, где вы находитесь.

– Вы нам обещали по два за работу! – попытался воззвать Борис к порядочности пирата.

– Обстоятельства изменились, и вы взяли пять с половиной! Это нечестно! – привел новый аргумент Ахмед-паша.

– У нас еще не было времени пересчитать мешки. На катере находились посторонние люди! – попытался объяснить ситуацию Борис.

– Эти люди уже плывут на свой корабль! – отрезал Ахмед-паша.

– Семь футов под килем! – напутствовал Борис своих соотечественников, которые в данный период времени его совсем не интересовали.

– Ваши предложения? Мне нельзя долго говорить по телефону! – нетерпеливо сказал Ахмед-паша.

– Три мы перечисляем на карточку и оставляем ее в камере хранения аэропорта. Взамен вы перегоняете русский корабль «Андрей Миронов» со всем экипажем и грузом в Кению.

Как только средства массовой информации раструбят на весь мир о вашем альтруистском поступке, я вам перезваниваю и говорю пин-код и номер ячейки! Вы будете очень заинтересованы в нашей жизни и здоровье! Самолет, на котором мы полетим, может взорваться по дороге, карточка с нашими деньгами – быть заблокирована или потеряться. В море и в воздухе столько случайностей! – ханжески добавил Борис, прижимая трубку к уху.

– Три с половиной, и я гарантирую вам долгую и безбедную жизнь! – весело сказал Ахмед-паша.

– Три двадцать пять, и вы даете команду вашему пилоту! – немного сбил цену Борис.

– О’кей! Вахид отвезет вас к гидросамолету! – согласился Ахмед-паша.

Борис махнул рукой Викингу, который распивал с верзилой уже третью бутылку, вовсю горланя французские песни.

У Викинга оказался приятный баритон, которым он подпевал своему собутыльнику.

Увидев отмашку Бориса, Викинг начал вставать, но верзила, положив правую руку на плечи своего собутыльника, наклонился к нему.

Неожиданная мысль пришла в голову Борису:

«Надо взять верзилу с собой! Лишний человек при перевозке денег не будет помехой!»

Подойдя к столу, за которым сидели собутыльники, Борис положил на него триста долларов и громко приказал:

– Гарсон! Еще одну бутылку «Гордона» с собой!

– Банкет продолжается? – спросил верзила, тряхнув головой.