зачирикал и метнулся прочь со стола.

— Эй! Куд… — вскочил Дима, готовый уже грохнуть Сдвигом неблагодарное животное, но игрунок и не думал убегать, устроился на рулоне спальника Анжелики, который она в качестве подушки использовала и принялся облизывать и грызть жемчужину. В итоге не прошло и пяти секунд, как он её всё-таки съел. Затем застыл, словно прислушиваясь к себе, чирикнул снова и свернувшись калачиком, моментально уснул.

— Нет… ну ты видел?! — громко прошептала Анжелика и уже еле сдерживаясь, прижала ладонь ко рту, затрясла плечами от смеха.

Дима тоже растянул лицо в улыбке. Не убежал всё-таки. И ведь убил бы, покинь только зверёк дом. Ну а сейчас, ждать только, что из этого всего получится.

Тут и Бесогон решил спуститься, смена по дежурству. Дима ощутил изменившееся настроение напарника, когда он ещё со стула поднимался. Быстро перекинулись с девушкой мысле-образами на тему, что делать. Решили, что Дима пойдёт дежурить один, кстати, стемнело уже совсем, а Анжелика расскажет Бесогону о новом члене их небольшой команды.

Ночь обещала быть довольно светлой, луна и незнакомые звёзды очень неплохо освещали мир под собой. Неприятно громко скрипнула лестница под ногами Бесогона, он глухо выругался. Но услышать их с той стороны посёлка не могли, ветерок, шевелящий кроны деревьев, неожиданный звук заглушил, да и далеко всё-таки.

— Не спите? — поинтересовался рейдер, увидев сидящих за столом Диму и Анжелику.

— Нет. Чего там с птичкой? — ответил и тоже спросил Медоед.

— Да как стемнело её и посадили, больше не взлетала. Ну или я не увидел, чего быть не может сто процентов.

— Понял. Ладно, наверх пойду. Чайник горячий, недавно грел.

— Ага. Анжелика?

— Я здесь буду, разговор есть.

— Хм… окей, — Бесогон глянул на Диму, но тот кивнул, мол, он в курсе, так и надо.

И уже поднимаясь по лестнице, не забыв перешагнуть скрипучую доску, Медоед услышал Анжелику:

— Бесогон, не удивляйся только, но у нас шестой боец в команде появился…

* * *

Дежурство Димы прошло спокойно, собственно, другого и не ожидалось, вторая группа так и не приехала. Значит, либо появятся до обеда, либо не приедут, а отряд Бесогона и Дима с Анжеликой уйдут, так и не узнав, кто эти незнакомцы. Может и к лучшему. Чуйка, однако, всё так же тихо свербела, но явно плохого предчувствия не было.

Бесогон, судя по эмоциям, воспринял новость об обезьяне от Анжелики без возмущений, что тоже хорошо. И спустя минут ещё двадцать, уснул. Уснула и Анжелика, снова устроившись на диване и аккуратно переложив Абу себе на грудь. Зверёк никак не отреагировал на это, спал очень крепко. Либо впал в кому, подумал Дима. Хотя вроде не должен. Завтра видно будет.

Отстояв смену, Дима разбудил Кумара, они с Лексой развалились на хозяйской широкой двуспалке. Проснулась и Лекса, конечно же. Пожелав спокойной смены и предупредив, что чайник и чай-кофе он перенёс наверх, спустился на первый этаж и улёгся в расстеленный недалеко от дивана спальник. Ни Анжелика, ни Бесогон не проснулись. Сам Дима уснул тоже быстро.

Утро наступило, казалось, спустя секунду, вроде вот, только прилёг. Всех будил чем-то обеспокоенный Бесогон, собачья вахта в этот раз досталась ему.

Оказалось, что по утру, стоило только солнцу выкатиться из-за горизонта, приехали машины, звук двигателей довольно хорошо было слышно.

Так и оказалось. И теперь людей стало двадцать пять. Вот только двенадцать из них бойцами не были. Двое мужчин и десяток женщин. Все напуганы до усрачки. А мужиков, кажется, ещё и здорово помяли. У остальных же, у бойцов, в смысле, эмоции просто полыхали злорадством, предвкушением и жаждой скорой развлекухи. Муры, однозначно. Ну или просто какие-то скоты и звери, которых, по-хорошему, всех убить надо.

— Тринадцать бойцов и десяток напуганных женщин. Два мужика, похоже избиты, — озвучил Дима итоги "сканирования".

— Ты и состояние людей считать можешь? Силё-ён… — произнёс Кумар, в который уже раз ссадивший Абу на стол, зверьку очень понравилось играть с тонкой косичкой рейдера. Что-то чирикнув, игрунок подхватил недогрызенный кусок картофелины и забрался на плечо Анжелики.

Обезьянку остальные восприняли, в целом, нормально и спокойно. Кумару Абу понравился, Лекса хохотнула, но сказала, если пакостить начнёт или шумом наведёт заражённых, "придавит".

Куда более важной новостью оказалось пополнение у рейдеров в "клубе".

— Мысли не читаешь, надеюсь? А то с тебя станется, — усмехнулся Бесогон.

— Нет, мысли читать пока не научился, — отшутился парень. — Похоже, муры там засели или некто не лучше их, — сменил тему Медоед.

— Ну это тоже не факт… — не очень уверенно начал Бесогон. — Ба… женщины-то понятно почему боятся, непонятно шо, непонятно где, а если ещё и тварей видели, то и говорить нечего. А мужиков шо побили, так это нередко бывает, бузят, таких и успокаивают сразу… но, согласен, странно это всё. И… — он набрал в лёгкие воздуха побольше, знал, что начнётся после его слов. — И нам, как я вчера говорил, следует убраться отсюда и не влезать. Не рисковать. Пусть даже там и муры. И ещё момент, ну убьём мы уродов этих, спасём нескольких человек. Куда их девать? Нам, если вы забыли, ещё по краешку Пекла прогуляться придётся. А со свежаками как? Стабов тут рядом нет, куда их отвезти можно.

Воцарилось молчание. Вообще, он правильно говорил. Не их это дело, ни к чему рисковать не пойми из-за чего. Банально привалить муров, мир чище сделать? Так этих уродов ещё тысяча вот прямо сейчас появляется, в эту секунду. Но и не позволяет что-то внутри просто уйти и оставить всё как есть, что-то, что и отличает нормального, в рамках Улья конечно же, человека от этой гнуси и мерзоты муровской.

Дима скривился. Нет, не от этих мыслей, не от раздумий, как поступить, для себя парень уже давно решил, что при любой возможности убивать этих мразей будет. Чтобы хоть в своих глазах отмыться от той крови, что на его руках. Другой кровью, правда, отмываться приходится, грязной. Но это ничего. А скривился Медоед из-за того, что двух женщин уже начали насиловать… остальных, включая избитых мужиков, по-видимому, заперли в каком-то помещении на первом этаже.

— Шо кривишься-то? — спросил Бесогон, оглядывающий товарищей. И да, никому не нравились его слова. Но, чёрт его дери, он прав. Рисковать, поставить против этой чёртовой дюжины ублюдков жизни куда большего количества людей?