– Устал, – с тяжёлым вздохом признался Джо. – Не думал, что быть актёром так трудно. Чувствую себя так, будто два часа ящики с консервами таскал.

– Ничего, привыкнешь, – ободряюще похлопал я его по плечу.

За первую неделю работы подпольного казино было заработано почти семь тысяч долларов, не считая того, что бордель тоже начал приносить первую прибыль. Мы с Джорданом задумались над расширением казино, поскольку на имеющейся территории уже и так всё стояло впритык.

Выяснилось, что через стенку находился пустовавший склад, размером больше нашего казино, который принадлежал всё тому же Карлу. Домовладелец с радостью согласился отдать нам помещение за неплохую такую мзду – пятьсот баксов ежемесячно. Учитывая, что оно пустовало, он получал хороший навар. Впрочем, по здравом рассуждении, и мы по всем прикидкам могли рассчитывать на достойную прибыль. На ремонт и обстановку второго зала казино ушло около недели и семи тысяч долларов, причём Джордан с энтузиазмом воспринял мою идею соорудить небольшой зал для ВИП-клиентов. Кто знает, вдруг и впрямь завалится какая-нибудь шишка, или вдруг нам самим захочется в тихой обстановке обсудить насущные дела.

Всё шло так хорошо, что к началу октября я вернул Вержбовскому и Науменко не только одолженные у них когда-то средства, но и по пять тысяч долларов сверху. На себе я тоже мог теперь не экономить, и чтобы дальше не смущать Виктора Аскольдовича проживанием на халяву в принадлежавшей ему квартире, снял номер в отеле «Грэмерси-Парк». Да и Вержбовскому-младшему только плюс, а то уже как-то неудобно ежедневно объедать его заведение. Пусть я и не шиковал, но и хозяин не мог себе позволить кормить меня дешёвыми блюдами, по-прежнему отказываясь брать плату за питание.

Номер был не самым дорогим, но всё равно обходился мне в полторы сотни долларов в неделю. Зато здесь имелось всё необходимое, включая рабочий стол с письменными принадлежностями и телефон. И мне могли звонить прямо на этот аппарат. Поэтому я немедля сообщил номер телефона атаману, Вержбовскому и моему темнокожему подельнику. Предложил в случае нужды звонить в любое время дня и ночи, хотя днём как раз могу отсутствовать по делам.

Район Грэмерси, расположенный на северо-востоке Нижнего Манхэттена, считался оазисом тишины и спокойствия. Парк и тенистые улицы между домов, многие из которых уже сегодня отсчитывали второе столетие, влюбили меня в себя, что называется, с первого взгляда.

Ужинать – хотя и ресторанное меню мне было по карману – я пристрастился в «Таверне Пита», расположенной на углу Ирвинг-Плейс и 18-й стрит. Это было довольно стильное заведение, хранившее дух Нью-Йорка прошлого века, со старинными напольными часами, каждый час отбивавшими время. От хозяина таверны я узнал, что здесь любил посиживать писатель О. Генри, и за кружечкой пива ему очень хорошо писалось.

– Вот за тем столиком он написал свой рассказ «Дары волхвов», – просвещал меня мистер Дартси, самодовольно надувая упитанные щёки, скрытые под пышными бакенбардами.

Захаживали сюда в основном местные жители, и если поначалу они, случалось, косились в мою сторону, как на чужака, то вскоре перестали обращать на меня внимание. Как раз то, что мне и нужно, потому что я сюда заходил отдохнуть, стараясь слиться с окружающей обстановкой.

В этот вечер, глядя на стоявший на рабочем столе портрет Вари, я почувствовал, как сильно хотел бы видеть её сейчас рядом с собой. Сесть напротив, как тогда, в одесском кафе, и смотреть в её глаза, стесняясь и сгорая от желания одновременно, как подросток. Вот бы позвонить ей, хотя бы услышать её голос! Эх, жаль, технические возможности не позволяют… Может, написать ей письмо? А куда? Номер дома и тем более квартиры я не знал, хоть и провожал как-то до подъезда. Не на адрес же порта писать, типа, на деревню дедушке… Хотя даже если и в порт – конверт из Штатов по-любому вскроют и прочтут соответствующие органы, после чего у Вари могут появиться ненужные проблемы. Пожалуй, незачем ей подкладывать свинью.

Я взял в руки портрет Вари, и в этот момент раздался звонок аппарата.

– Слушаю, – сказал я, прижимая к уху эбонитовую трубку.

– Мистер Бёрд, – раздался голос портье, – вас внизу дожидается какой-то человек. Говорит, от мистера Джордана.

– От Джордана? Хм, сейчас спущусь.

На всякий случай сунул в специально изготовленную по моему заказу кобуру револьвер. С третьего этажа я предпочёл спуститься по лестнице, так быстрее, чем на лифте. В фойе меня поджидал прилично одетый темнокожий молодой человек, лицо которого показалось знакомым.

– Здравствуйте, мистер Бёрд, – учтиво поздоровался посетитель. – Я Санни, человек мистера Джордана.

– Здравствуй, Санни. Что-то случилось?

– С мистером Джорданом произошла неприятность. Он сейчас в «Кони-Айленд госпиталь». Недавно пришёл в себя, попросил, чтобы я съездил за вами. Если вы не против, я по дороге вам всё расскажу.

Санни сел за руль мышиного цвета «бьюика», я расположился рядом на пассажирское сиденье и, пока мы ехали в госпиталь, узнал некоторые подробности произошедшего. Выглядело всё скверно. Лэнс был тяжело ранен после нападения конкурентов из банды Джимми «Белые Носки» Кроуфорда. Между двумя бандами имелись давние разногласия на почве криминального бизнеса. В частности, обе занимались перепродажей угнанных автомобилей, причём периодически то люди Джимми воровали машины на территории Джордана, то наоборот. Из-за этого возникали тёрки, но до открытого столкновения пока не доходило. А тут босс Санни на паях со мной открыл казино и бордель, чем, вероятно, сильно ущемил чувства Джимми Кроуфорда. Ну, тот и устроил засаду, в которую попали мистер Джордан и двое его подельников. К днищу автомобиля, на котором босс должен был ехать по делам, похоже, была привязана боевая граната, даже скорее связка из двух или трёх, судя по мощности взрыва.

– Взрыв произошёл после того, как автомобиль тронулся. Наверное, чека гранаты была привязана тросиком к колесу. Джек – насмерть, Тони отделался лёгким ранением, а мистер Джордан получил ранение в голову. Врачи говорят, может, и выживет, – подытожил Санни.

– А откуда ты знаешь, что это дело рук этого… Джимми Белые Носки? И откуда такое дурацкое прозвище?

– Так его прозвали за то, что он всегда носит носки белого цвета. А то, что он приложил свою грязную руку к этому взрыву, не вызывает сомнений. Его человека видели крутившимся возле машины босса, и это не может быть простым совпадением.

Минут через пятнадцать ветровое стекло покрыли капельки дождя. А ещё я заметил, что мы отклонились от маршрута. Даже не будучи большим знатоком Нью-Йорка, я знал, что госпиталь находится в южной части Бруклина, а мы ехали по Флэтбуш-авеню уже в Кингс – Каунти. На что я и обратил внимание Санни.

– Там ремонт дороги, придётся ехать в объезд, – пояснил тот не моргнув глазом.

– Ну-ну, – пробормотал я, на всякий случай поправляя под мышкой кобуру.

Мои подозрения относительно того, что что-то идёт не так, начали получать дальнейшее подтверждение, когда «бьюик» притормозил в тёмном переулке.