– Скакалкой? – весело спросил он. – Вот честно, Лив, иногда я так скучаю… – Он резко замолчал и прикусил нижнюю губу. – Может, было бы лучше, если бы ты просто вошла туда сама и проверила обстановку. – Он кашлянул. – Если всё в порядке, ты выйдешь к нам и обо всём расскажешь. А если не в порядке…

– Тогда я выйду к вам и обо всём расскажу, – сказала я.

Сердце моё билось немного быстрее обычного не столько из-за сна Мии, сколько от жгучего любопытства – мне так хотелось узнать, по чему же так скучает Генри. Но сейчас был не очень подходящий момент для того, чтобы это выяснить. Не в присутствии Грейсона.

Я повернулась к двери и осторожно нажала на ручку. Дверь оказалась не заперта. И никакого стражника на этот раз, даже мамы. Как понять подсознание Мии, ведь должно же оно было чувствовать, что где-то рядом его подстерегает опасность?

– До скорого, – сказал Генри. – И, Лив…

Я поглядела на него через плечо.

– Будь осторожна. Хотя бы из-за новой ночнушки. Она тебе так идёт.

Я натянуто улыбнулась, закрыла дверь с другой стороны и огляделась.

Я стояла посреди сада, вокруг царило лето. Дверь Мии отлично совмещалась с деревенским домиком, окружённым садом. Палисадник, увитый вьюнком, календула и душистые травы на дорожке, которая вела к большой полянке, полной фруктовых деревьев. За забором в лучах летнего солнца паслись овечки. Настоящая идиллия. Я была так рада за Мию, что она видит такие замечательные сны!

Откуда-то издалека послышался её смех. Я уже хотела было побежать к ней и удостовериться, что всё в порядке, но на всякий случай всё-таки превратилась в стрекозу. На самый крайний случай, если кто-то действительно сюда проник. Со стрекозой у меня, увы, были связаны болезненные воспоминания о сне Би, но в таком обличье я была достаточно маленькой, чтобы не бросаться в глаза, и достаточно большой, чтобы меня не слопала одна из многочисленных птиц, кружащихся вокруг. Я осторожно летела вдоль бельевой верёвки, где живописно сушились белые простыни, пока не оказалась перед яблоней, к которой были привязаны большие качели – именно такие, о каких мы всегда мечтали.

На широкой доске сидела Мия. А рядом с ней… я.

Непонятно почему, на мне было тёмно-синее платье, которое я надевала на Осенний бал, и, должна признаться, сидело оно на мне просто отлично. Да и вообще, это была прекрасная картина: мы с Мией сидим рядом на качелях и смеёмся.

Я-стрекоза опустилась на лист дерева и растроганно наблюдала за нами.

– А если бы тебе пришлось составить список из десяти глупейших событий моей жизни, что бы заняло в нём первое место? – спросила воображаемая Лив.

– О, это сложно, – отозвалась Мия. – Их так много!

Мы обе захихикали, и я откинула волосы с лица и убрала их с плеч. Меня (то есть меня-стрекозу) неприятно укололо, насколько неестественно это выглядело.

– Думаю, на первом месте будет тот случай в Хайдарабаде, когда тебя вдруг стошнило в автобусе и ты была уверена, что вот-вот умрёшь от дизентерии. – Мия поболтала ногами в воздухе. – Ты обмоталась полотенцем, чтобы никто ничего не заметил…

– О да, это была глупейшая ситуация, – сказала Лив на качелях, и на её лице промелькнула дьявольская улыбка.

Откуда-то прилетел воробей, он глядел на меня, склонив голову набок, будто рассуждая, влезу ли я в его клюв, но я не обращала на него ни малейшего внимания. Сейчас мне было всё равно. Я вдруг кое-что поняла, и это кое-что в корне меняло положение дел.

Улыбка Лив – это была действительно не моя улыбка. Точно так же, как и взгляд, которым Лив окинула сад, а затем снова вернулась к Мии.

Особа, которая сидела рядом с ней на качелях, не была плодом её фантазии. Она была кем-то, кто выдавал себя за меня.

Я почувствовала, насколько тяжело мне было удерживать равновесие. Чем больше я глядела своими стрекозьими глазами на Лив в бальном платье, тем менее похожей на меня она казалась. Случилось то, чего я боялась больше всего. Но кто же это, чёрт возьми, такая? Кто это сидел рядом с моей младшей сестричкой и расспрашивал её обо мне?

Поддельная Лив наклонилась к Мии и захихикала:

– А на втором месте?

Идиотское хихиканье стало для меня последней каплей. Одним яростным взмахом крыльев я перелетела на соседнюю яблоню, прямо на глазах у голодного воробья. Там, спрятавшись за широким стволом, я снова превратилась в саму себя.

Когда я вышла из тени прямо к качелям, Мия и поддельная Лив ошарашенно уставились на меня.

– Шерлок Холмс! – крикнула Мия.

А Лив сказала:

– Бенедикт Камбербэтч![12]

Обе они были правы. Я была Бенедиктом Камбербэтчем в роли Шерлока Холмса.

– Привет, Ватсон, – сказала я.

– Привет! – восторженно прошептала Мия.

Поддельная Лив, наверное, подумала, что Мия сама вообразила Шерлока, потому что ей стало скучно. Я смерила её внимательным взглядом с головы до ног.

– И кто же это у нас тут нарисовался? – спросила я.

В другой ситуации я бы получала огромное удовольствие от всей этой истории, особенно потому что мне отлично удавался низкий голос Бенедикта Камбербэтча. Но сейчас я уже не могла вернуться в спокойное расположение духа.

Кто же стоял передо мной?

– Это моя сестра, Лив. – Мия одарила меня сияющей улыбкой.

Я ответила ей типичным испытующим взглядом Шерлока Холмса.

– Она действительно очень похожа на твою сестру, так и хочется в это поверить. – Ух ты, голос действительно получался очень сексуальный.

– Что тут происходит? – напряжённо спросила воображаемая Лив.

– Ах, перестань! – Моя уверенность в себе росла. – Я увидела это издалека. Эти неестественные движения, глупейшее хихиканье, неестественный жест, когда ты убирала волосы с лица, – да ведь тебе до настоящей Лив ещё бежать и бежать сотни световых лет.

– А ты всего лишь переоценённый фанатами мальчик-переросток, который решил стать актёром, несмотря на отсутствие таланта, – возмущённо сказала вымышленная Лив. – Никогда не понимала, что эти женщины в тебе находят. Вид у тебя как у рыбы. Если бы не голос, тебя не узнал бы ни один идиот.

– Но Лив! – Мия недоумённо поглядела на свою поддельную сестру. – Ты же его самая большая фанатка.

– Вот именно, – сказала я и превратилась в саму себя.

Поддельная Лив и Мия одновременно вскрикнули.

– А сейчас внимательно взгляни на нас обеих и скажи, кто из нас настоящая Лив, – сказала я.

К сожалению, моим обычным голосом.