С места поднялся капитан Джексон, офицер огневой поддержки.

— Это не вопрос, майор, а комментарий. Ничего-Не-Выйдет.

— Что значит «ничего не выйдет», капитан? — раздраженно спросил майор.

— Реактивные системы залпового огня полностью в распоряжении Десятой танковой дивизии. Аналитики Корпуса как минимум считают, что основной удар послинов придется на их направлении. Мы, может быть, и смогли бы запросить их поддержать нас огнем, если бы не одна вещь: чертовы мегаскребы. Расстояние между ними всего семьдесят пять метров, и они высотой почти с милю. С такими углами стрельбы артиллерия справиться не в силах. Артиллерия поддержки других подразделений просто отходит пару километров назад и стреляет вдоль проходов. Мы не можем этого сделать из-за поворота, который Сисалав делает вокруг горы. Так что в основном забудьте про артиллерию.

Несколько мгновений майор Нортон казался оглушенным, затем овладел собой.

— О’кей, мы забудем про артиллерию. Другие вопросы или комментарии?

— Нет, — прошептал Майк. — «Кто все это придумал?» прозвучит бестактно.

Фредериксбург, Вирджиния, Сол III.

4 августа 2002 г., 13:42.

Первая часть путешествия, от Форт-Беннинга, Джорджия, до Индианатаун-Гэп, Пенсильвания, была кошмаром. Паппас вымотался без второго сержанта-инструктора, отслеживая новобранцев. Рядовой первого класса Ампеле и капрал-инструктор Адамс стали его правой рукой, загоняя разболтавшихся новобранцев, которые снова вкусили «настоящей жизни» первый раз за четырнадцать недель, назад в строй. Эти два дня он чувствовал себя не взводным сержантом, а ковбоем, и поклялся, что когда твердой рукой опять загонит бойцов в казарму, они дорого за все заплатят.

Их везли автобусом, и водитель настаивал на коротком отдыхе каждые пятьдесят миль. Так как в автобусе имелся встроенный туалет, большую часть первого дня Паппас не выпускал взвод из автобуса, но в конце концов пришлось выйти на ужин. Поскольку бойцы Линейных Ударных Сил и Ударных Сил Флота были исключительно добровольцами, военная пропагандистская машина работала вполне тщательно, и новобранцы в своем сером и серебряном боевом шелке притягивали местных, словно мед пчел. Паппаса засыпали потоком вопросов, на большинство из которых он чувствовал себя обязанным ответить. Внезапно ему бросилось в глаза, что он может насчитать только двадцать из своих сорока солдат. Он выругался, когда увидел, что большинство отсутствующих были из пресловутого второго отделения.

Он подумывал о разделе второго отделения уже три или четыре раза, но каждый раз отговаривал себя от этого. Проблема второго отделения крылась в том, что они были хороши почти настолько, насколько они сами считали. На каждой тренировке бойцы отделения усваивали урок с первого раза. Солдаты второго отделения никогда не спали на дежурстве, свое снаряжение всегда содержали в почти безупречном порядке, поручения исполняли в срок или раньше. Уровень подготовки, которого достигали лишь двое или трое из других отделений, для них был средним. Они представляли собой тот редкий случай в военной среде, когда все бойцы группы были одинаково компетентны и имели одинаковые способности. К несчастью, старшина отделения, рядовой первого класса Джеймс Стюарт, очаровательный шалун, о каком мечтает любая юная девица, вполне вероятно, был Антихристом.

Вскоре после формирования основной команды проверки в его роте и в нескольких других начали выявлять все увеличивающееся количество крепких спиртных напитков у новобранцев. Так как невозможно полностью перекрыть доступ алкоголя во время начального обучения, в среднем бутылка-другая выплывала наружу раз в несколько недель во всем батальоне. Внезапно стали находить по нескольку каждую неделю. Допросы с пристрастием испуганных новобранцев не помогли вскрыть источник; бутлегеры пользовались системой тайников и в личные контакты не вступали.

Рекрут размещал заказ в любом из бесчисленных мест. Маленькие клочки бумаги вместе с оплатой засовывались в щели стены казармы или прятались в туалете или в прачечной. На следующий день бутылка появлялась в шкафчике новобранца, или он находил указание, где ее забрать.

Позвонили в ОКР, Отдел криминальных расследований Наземных Сил, который несколько недель пытался поймать контрабандистов с поличным, но всегда чуть-чуть опаздывал. Однажды детективы три дня скрыто наблюдали за тайником, пока не обнаружили, что дыра в стене была сквозной.

Спиртное, сигареты, сладости, порнография, но, как ни странно, никаких наркотиков. Через двенадцать недель начального курса программа обучения роты «Альфа» предусматривала две недели полевых учений. Ко второй неделе ни в роте, ни в батальоне не нашли ни одной полной бутылки. Очевидно, что пристанищем бутлегеров служила рота «Альфа».

Агенты ОКР всей массой навалились на роту «Альфа», но комендор-сержант Паппас в глубине души знал все время, кто являлся главарем шайки. На последней неделе обучения он нашел воображаемые недостатки во время субботней проверки и изобразил припадок ярости, который обыкновенно ассоциируется с первыми неделями пребывания в учебке. Приказав взводу убраться из казармы, практически вышвырнув некоторых за порог, он на пару с первым сержантом роты, цепким ветераном Специальных Сил с еще более длинной и полной превратностей карьерой, чем у него, устроили в помещении разгромный обыск снизу доверху.

На пол летели постели, тумбочки, стенные шкафчики, одежда, снаряжение, все, что можно двигать. Каждый предмет подвергался краткому, но интенсивному обследованию. Уже почти отчаявшись, они наконец нашли, что искали, спрятанное в углублении шлакоблочной стены, скрытом за стенным шкафчиком не кого-нибудь, а самого старшины второго отделения.

Как непосредственным начальникам, ветеранам-сержантам предстояло принять непростое решение. С одной стороны, многочисленные нарушения устава и правил, но с другой — иметь под началом таких солдат мечтает любой сержант. Самое скверное вытекало из основного принципа армейской службы, что суть командира сильно зависит от уважения. Когда отдаешь солдатам приказы в ситуации, чреватой их гибелью, необходимо, чтобы эти самые солдаты тебя любили, уважали или боялись почти больше всего на свете. Послать в бой отряд новобранцев, ожидая от них подобных выходок, будет хуже, чем вообще их ничему не научить. Но они успешно осваивали солдатскую науку, Стюарт в особенности, и делали это с такой сноровкой, что послать их за решетку означает впустую растратить и подготовку, и талант.

У них было некоторое время это обсудить. Капралы-инструкторы изнуряли новобранцев физическими упражнениями, и сержант Паппас был уверен, что те не ждали обыска. Он ничего не находил во время подобных припадков раньше, так что вряд ли они ожидали от него этого сейчас. Они быстро набросали план, уточнили его детали и отправились мучить новобранцев. Наведение порядка в отделении проводилось под тщательным руководством капралов-инструкторов. Когда у Стюарта появится время проверить свой тайник, ему придется поломать голову кто же его обчистил, сержанты или кто-то из своих.