— По большей части — да. Но возьмем, к примеру, Роберта. Ты понимаешь, что у него свое отношение к жизни. Я не хотел, чтобы он занимался тем, чем занимается сейчас, но я не мог остановить его. И… — Он глубоко вздохнул, издав странный звук, почти стон. — Еще полная неопределенность в личной жизни.

— О, ты имеешь в виду родственные отношения?

— Все что угодно.

Она замолчала, не зная, что сказать. В голову приходили только дурацкие банальности. «О, не надо переживать, ты встретишь кого-нибудь!» Или: «Ты ведь замечательный мужчина!» Или хуже того: «Если не найдешь другой кандидатуры, подумай обо мне». Они дошли до развалин аббатства Годстоу — кучи камней, которая служила знаком того, что паб совсем рядом.

— Когда я вижу Рози — дочку Эмили и Роба — я понимаю, чего мне не хватает. Она стала для меня постоянным напоминанием о том, чего я сам лишен.

— Значит, м-м-м… ты хотел бы завести семью?

— Я даже хотел жениться на Эмили и удочерить Рози. Но… у нас с Эмили слишком разные характеры.

Джулия кашлянула, чтобы скрыть смущение. Он говорил более чем серьезно. Ей частенько приходилось, сидя с друзьями в пабе, болтать на тему: «Однажды…», но он действительно строил реальные планы. Она неожиданно почувствовала себя в роли мишени.

— Я вообще не уверена, что когда-нибудь выйду замуж, — поспешно сказала она, заметив среди деревьев стены паба и подумав о том, что кружка пива сейчас придется более чем кстати.

— Выйдешь, — возразил он уверенно, — когда встретишь хорошего человека.

В пабе было не протолкнуться. Только что закончился университетский семестр, и Джулия разглядела несколько групп студентов, наслаждающихся заслуженными кружечками пива.

«Пасхальные каникулы пролетают незаметно, — подумала она сочувственно. — Они и опомниться не успеют, как на них свалятся экзамены». Несколько молодых людей, расслабленно облокотившись на парапет у реки, лениво созерцали воду. Над плотиной поодаль стояло радужное облако брызг.

Они взяли напитки и вышли из темного паба в садик над рекой, переходящий в сужающуюся дальше по берегу небольшую рощицу. Они направились к только что освободившемуся столику. Джулия бросила кардиган на спинку складного стула и протиснулась за стол, пока Лео пытался уместить под ним свои ноги. Появился павлин и, изучив новых посетителей, издал противный вопль и гордо отправился прочь к своим товарищам.

— Я думал, что уже забыл, насколько здесь приятное место, — сказал Лео, отхлебнув горького эля, и, скривившись, добавил: — и насколько ужасное пиво.

— Значит, ты настоящий пивной гурман?

«Конечно, — мысленно ответила она себе, должен быть таким, если вспомнить, насколько придирчив был к винам».

— Я люблю, когда пиво имеет вкус пива, — ответил он.

— Мы могли бы пойти куда-нибудь еще. Хотя, возможно, стоит потерпеть твои гримасы ради здешней обстановки.

— Я знаю, у меня не такое ангельское личико, как у Роба, но ведь не так уж оно и ужасно? — Он посмотрел на нее как-то странно и снова встал. — Я думаю, стоит заказать какой-нибудь ланч. Нет-нет, ты оставайся, а то столик займут. Тебе взять что-нибудь?

— О, да. Хорошая идея.

— Я плачу, — сказал он.

— Прекрасно, — не задумываясь, согласилась она.

Она наблюдала, как он заходит обратно в паб. В конце концов разве он не говорил, что получил богатство, о котором мечтал? По крайней мере так будет по-честному — ведь она сейчас находится в стесненных обстоятельствах. Даже несмотря на то, что один из колледжей, в которые она рассылала свое резюме, прислал ответ и предложил ей работу на следующей неделе. Если немного повезет, она сможет заниматься с тремя учениками в день, а если колледж предложит с каждым заниматься индивидуально, будет дополнительный заработок. Придется раскопать разные старинные романы и перечитать парочку шекспировских пьес, но это, вероятно, она сделает даже с некоторым удовольствием. А там, может, и еще работа подвернется. Ей нужно сейчас набрать столько часов, сколько она сможет осилить. Ну а пока можно просто расслабиться. Она вытянула ноги под столом и полной грудью вдохнула весенний воздух. Как приятно было наконец вырваться из стен квартиры.

Джулия отхлебнула своего светлого, сморщившись от ударяющих в нос пузырьков. Ее огорчило, что Лео вновь помянул Роба. Лучше всего было окончательно опустить занавес над этим дурацким эпизодом, однако хорошо хотя бы то, что он не стал нарочито тыкать ее носом в события той ночи. Она задумчиво смотрела на реку, вспоминая, как дружелюбно улыбался ей Роб на школьной вечеринке. Она даже перестала думать о нем как о «Робе Великолепном». Какие бы чары на ней ни были, они рассеялись гораздо раньше, чем Лео раскрыл ей особенности гормонального состояния своего брата. Тяжело, должно быть, подумала она, внезапно испытав приступ сочувствия к Лео, иметь такого красавца брата, вне зависимости от его сексуальной ориентации. И тут же подумала, всегда ли Лео подбирает тех, кого бросает его братец? Была Эмили, на которой он даже хотел жениться, однако почему-то передумал, а теперь вот она — Джулия. Но она же сама говорила Маку, что встреча с тем, кто тебе нужен, — дело слепого случая. Может, в свое время она будет рассказывать детям: «Угадайте, как мы с папой впервые встретились? Сначала я потащила в постель дядю Роба, но он оказался геем, да и вообще у нас ничего не получилось, тогда папа решил взяться за дело сам. Это так романтично, не правда ли?»

О, нет, нет, нет. Она сжала губы и поднесла к ним стакан, потихоньку цедя пиво. Конечно, она не ждала принца на белом скакуне, но у подобных отношений должна быть все-таки более благоприятная завязка. Она вспомнила, как впервые встретила Билла. Ее сразу же пронзило чувство уверенности, что этот человек очень важен для нее. Его направили к ней в отдел, и, когда он вошел, она была с головой погружена в снятие копий с массы документов. Она обернулась, взглянула на него, и копировальную машину тут же заклинило. Первые пару недель она даже не надеялась, что он замечает ее существование, но однажды вечером в пятницу, когда несколько человек из их отдела решили направиться в паб, он оказался с ней рядом за столом. Разговор шел о политике, и Джулия поначалу не могла вставить ни словечка, но, когда ей это все же удалось, он обратился к ней с неожиданными словами: «Зачем ты хоронишь себя здесь? Тебе нужно поступать в университет».

Это было так. Они проговорили весь вечер, перестав обращать внимание на остальных, и продолжали увлеченно беседовать, даже когда все наконец замолчали и принялись за еду. На следующей неделе он стал настойчиво приглашать ее куда-нибудь пойти… И только уже после того, как с ним все было кончено, только тогда она решила последовать его совету.

И вот она все еще здесь, кисло подумала она, глядя на разбросанные по траве тела в джинсах и футболках, со свитерами под головами, кайфующие на первом теплом солнышке. Интересно, что бы подумал Билл, если бы увидел ее сейчас? Она не общалась с ним уже пять лет. Вспоминал ли он о ней хоть когда-нибудь? Думал ли, где она и что делает и вообще жива ли она?