Только я подняла кисть с его колена, как неожиданно он перехватил мою ладонь, и она оказалась заключена в его руках. Я попыталась высвободиться, но он держал меня слишком крепко.

— Так и все-таки, где вы хотите провести медовый месяц? — не унималась Паула.

— Мы думали о Флоренции, — сказал Фернандо, а затем я ощутила, как он плавно поглаживает меня по руке под столом.

— Да, Мальдивы уже приелись. А для лучшего месяца в жизни нужно что-то особенное, — вклинилась Стелла, а затем чмокнула Фернандо в щеку.

Я не выдержала и со всей силы рванула руку, освобождая свою кисть от цепких пальцев старшего Ферретти.

Кровь во мне начала закипать от злости на Фернандо. Я ненавидела, когда он играл сразу на двух фронтах. И ладно, я все знала об его отношении к Стелле и любви, но ведь она не знала. Мне казалось, словно он тоже использует меня для чего-то, но никак не могла понять, для чего.

Потом я вспомнила, сколько раз этот человек приходил мне на помощь, и гнев немного начал утихать. Едва я вернула себе самообладание, меня вновь отшвырнуло назад.

Как ни в чем не бывало Фернандо аккуратно опустил свою руку на мое бедро. Прошло одно мгновение, и он принялся неспешно гладить меня по коленке, а затем едва заметно ползти вверх по атласной ткани, приближаясь к внутренней поверхности бедра.

Я попыталась стряхнуть его руку, но он уцепился за край платья и мне это не удалось.

— Давайте поднимем бокалы за эту чудную пару! — воскликнул Пауло воодушевленно.

Радость от произнесенного тоста читалась в глазах немногих. Филиппу и Хулии явно не было никакого дела до этой женитьбы. Паула была озадачена, видно, она не до конца смирилась с тем, что Стелла станет частью этой семьи. А вот я так вообще была в негодовании. Что же происходило в голове у Фернандо, я вообще не представляла, поскольку то, что его рука делала в этот момент под столом, нельзя было охарактеризовать, как действия верного и преданного мужчины.

Пока над столом раздавался звон бокалов, и Стелла радостно пила за любовь, под столом происходила настоящая буря. Я не знаю, как Фернандо умудрялся так ловко играть с моим телом, но я даже не успела заметить, как его рука оказалась под моим платьем. Я закусила губу, стараясь унять жар, волнами раскатывающийся по телу от его прикосновений, но мне становилось только горячее. Это все было неправильно. Мне следовало встать и немедленно уйти из-за стола, но я, будто парализованная, продолжала сидеть на стуле, едва заметно вздрагивая, когда чувствовала руку Фернандо в «красной зоне».

Я рискнула перевести взгляд на Фернандо. Его выражение лица было невероятно спокойным, словно в этот момент не происходило ничего необычного, и он просто наслаждался семейным ужином.

Я изо всех сил пыталась сдержать накатывающий приступ смеха каждый раз, когда Фернандо ненароком начинал щекотать меня под платьем. Но едва он чувствовал, как сжимались мои мышцы, он тотчас переставал мучить меня, продолжая медленно водить рукой по моей обнаженной коже.

Это все было чистым безумием. И я больше не могла это выносить. Я вся горела, понимая, что больше не выдерживаю этой сладкой пытки, которая плавно перерастала в моральную. Фернандо поступал со Стеллой ужасно, а я ходила по лезвию ножа, занимаясь подобным прямо под носом у Филиппа. Я не выдержала.

— Простите, мне нужно выйти, — произнесла я, вставая из-за стола. Ноги еле держали меня, словно я без остановки бежала марафон, а сердце колотилось, как у напуганного зайца.

Я пыталась не выдавать своего состояния, но меня все равно шатало, и едва я оказалась в коридоре, пришлось облокотиться о стену, чтобы не упасть. Мне нужна была холодная вода, чтобы привести себя в чувства.

На втором этаже меня привлекла открытая нараспашку дверь в ванную. Туда-то мне и надо было.

Я подошла к зеркалу и уставилась на собственное отражение. Я шла сюда спокойным шагом, но теперь чувствовала, что задыхаюсь. Мне было страшно. Я не могла контролировать себя рядом с ним. Но я должна была противостоять этому сумасшедшему чувству, которое поглощало меня с головой. Мир вокруг словно покрылся тонкой прозрачной пленкой. Я вдыхала все больше и больше воздуха, но с каждым таким вдохом его становилось все меньше, и я чувствовала только стук сердца в висках. Я ощущала, как кровь течет по венам, ощущала каждую клетку тела, а потом осознавала, что все они кричат мне о том, что Фернандо нужен мне сейчас гораздо больше воздуха.

Я наклонилась над раковиной, умывая лицо ледяной водой. По щекам стекали холодные капли, и постепенно становилось чуть легче. По крайней мере, руки перестали дрожать, и я снова видела мир без дымовой завесы.

Почему я такая странная? Я должна была перерасти эти подростковые реакции. Но вместо этого они словно усилились в миллион раз. Я вцепилась ногтями в край раковины, пока не почувствовала в них боль, и они не согнулись параллельно полу.

Неожиданно я услышала шаги за спиной. Дверь в ванную была открыта, и любой мог войти. Я хотела развернуться и закрыть ее, но не успела. В отражении я увидела за своей спиной Фернандо.

Он не спеша вошел следом за мной и аккуратно закрыл дверь. Я уловила лишь короткий щелчок замка. Теперь я не могла сбежать.

Но не это было страшным. Хуже было то, что я была совершенно не в состоянии говорить, когда он был рядом, я могла только чувствовать. Чувствовать, как он дышит, стоя сзади и преграждая мне путь. Чувствовать, как от него чарующе пахнет дорогим парфюмом. Чувствовать, как он делает шаг ближе, и при этом всем телом сопротивляться дикому желанию наброситься не него и оставить без одежды.

Он молча приблизился ко мне. Если бы он проронил хоть одно слово, магия момента была бы упущена. Я и так была парализована опьяняющим ядом под названием желание, а теперь еще и начинала терять сознание. Я знала, что он не уйдет. Потому просто ждала, что будет дальше.

Спустя секунду я почувствовала, как он прислонился ко мне сзади. Теперь я ощущала его всем телом через тонкую ткань рубашки: его рельефный пресс, тренированные мышцы и очевидный признак возбуждения на уровне моего копчика.

Больше не имело смысла заставлять себя бороться. Когда я просто смотрела на Фернандо — я теряла рассудок, когда же он был настолько близко — я умирала. Теперь у меня не было сомнений: я хочу только его. Здесь и сейчас.

В этот момент его руки коснулись моих запястий, лежащих на раковине, таким образом, что я оказалась заключена в его объятия.

Я посмотрела на наше отражение в зеркале. Он был такой красивый, горячий, невероятно сексуальный, и при этом задумчивый и мрачный. Он сводил меня с ума, не говоря ни слова. Он был аперитивом на голодный желудок, от которого сносило крышу. Он был самой яркой искрой, от которой я сгорала дотла. Он был моим Эверестом и Марианской впадиной, которые я хотела покорить, но смертельно боялась.

Я не могла поверить в то, что он сейчас так близко. В то, что это все реально. Это было похоже на одну из моих фантазий, которым, казалось бы, никогда не суждено было осуществиться. А он сжимал мою кисть все крепче, при этом с большим напором налегая сзади. И теперь у меня не осталось сомнений в том, что наши желания взаимны.