Видимо, в лицах Струмилина и Сони что-то изменилось, потому что Леший вдруг замотал головой и даже пальцем погрозил:

— Да нет, вы не подумайте, что я какой-то там извращенец. Не больше, чем всякий молодой мужик, к тому же — художник от слова ху… от этого самого слова. Я свою каморку оборудовал, когда делал оформление для одного эротического клуба. Мне нужны были картины — про это самое, а я ж никогда не видел, как это делается вживую, не в порнушках. Все ж как бы участвуешь непосредственно, тут не до наблюдений. А тут один дружок у меня ключ попросил от мастерской, чтобы с девушкой своей встретиться, я и сговорился: ключ дам, но позволь на вас поглядеть. Ну, ребята, я потом такие сбацал полотна… Это вам не «Прощание славянки»!

Соня сделала движение, словно собиралась что-то спросить, но остановить Лешего было затруднительно:

— Ну и вот. Поскольку Лидка моя как бы работодательница, я отказать не мог. К тому же приятель мой говорил, что когда я на них смотрел, и он это знал, это на него действовало похлеще любого допинга. Ну, я тоже решил испытать. Только, говорю Лидке, сиди тихо, Боже тебя упаси хоть ногой шевельнуть. Договорились. Она залезла в мою каморку, тут примчалась моя Светка, вся такая готовая, а мне вдруг расхотелось — расхотелось напрочь, вы представляете?! Ну просто опустились руки и все прочее. Но Светку обижать жалко было, и говорю: Светун, ты как-то произведи на меня впечатление, стриптиз покажи, что ли. Включил музыку, сижу на диване, Светка передо мной извивается всяко-разно, а мне хоть бы что, не жарко и не холодно. Как будто невстаниху на меня напустили! Что делать, думаю, как быть?! А Светка изощряется, прямо из кожи вон! И вдруг, когда она вообще голову потеряла, так сама себя завела, вдруг, вообразите…

У Лешего аж дыхание перехватило от возбуждения!

— И вдруг, вообразите, из-за дивана выскакивает Лидка — вся красная, волосы дыбом, кофточка нараспашку, и ну выплясывать рядом со Светкой под музыку! Ни суя хебе, говорю я себе! Сейчас, думаю, Светка такое устроит… Ничуть не бывало! Она даже глазом не моргнула, еще пуще завелась. И обе красотки ну вокруг меня вертеться. Одна вовсе голяком, другая наполовину. Я, ребята, если честно, струхнул… — Леший обвел сокрушенным взором ошеломленных слушателей. — Думаю, тут с одной справиться не могу, а с двумя-то и подавно. Опозорюсь на фиг по-черному, это же какой слух пойдет?! Вся моя сексуальная репутация псу под хвост. К счастью, до дела так и не дошло. Лидка вдруг начала хохотать, а Светка мне говорит: «Слушай, ты знаешь, мне уже ничего не хочется. Я пришла к тебе в таком стрессе, а тут поплясала — и успокоилась. Я лучше домой пойду, а потрахаемся когда-нибудь потом, ладно?» И увалилась восвояси. А Лидка кричит в восторге: Леший, дескать, мало что я массу удовольствия без мужика получила, мне еще такая идея гениальная в голову пришла, что я из Лады Мансуровны теперь как минимум десять тысяч баксов выжму, а она не даст — другие дадут! Лада Мансуровна, — пояснил Леший как бы в скобках, — это хозяйка…

— Да знаем мы, кто такая Лада Мансуровна! — пробормотала Соня, ошалело уставившись на Струмилина.

Тот смотрела на нее с тем же выражением:

— Вот, значит, как Лида это придумала — стриптиз-разрядку! Наверное, неслабое изобретение было, если столько женщин им увлекались. Одного не пойму — почему дело наружу так долго не выходило. Ведь если туда и впрямь пускали мужиков смотреть на этих женщин, — а именно то, что на них смотрят, видимо, и заводило их до самой высокой степени! — кто-нибудь непременно должен был начать болтать языком. И уже давно. Но, по словам этой чертовой Лады Мансуровны, выходило, что утечку допустила сама Лида. Странно…

Он осекся. Мелькнуло что-то в голове, какая-то мысль, оттенок догадки, — и растаяла.

— Одного не пойму: зачем, ну зачем Лида ринулась в Северо-Луцк, зачем устроила всю эту интригу и фактически сожгла за собой все корабли в Нижнем? — пробормотала Соня. — На что она там надеялась, кто ее ждал, почему… Леший! — Она резко повернулась к художнику: — Что это ты говорил насчет «Прощания славянки»?

— А, насчет копии, — кивнул он. — Я сказал, что…

— Стоп! — Соня вскочила. — Насчет какой копии?

— Дениска — это Лидин кавалер — дико запал на картины Серебряковой. Ну просто фанат! А поскольку на «Прощании славянки» изображен Лидочкин двойник, вернее, ваш с ней тройник, то Дениска заказал мне как бы портрет дамы своего сердца. Я двадцать копий сделал, не меньше, пока не получилось один в один. Причем Борька меня заставлял все копии уничтожать. Натурально над душой стоял, чтоб я не просто поверх этих картин новую грунтовку накладывал, а соскребал бы краску с холста, чтоб ни следа. Но как-то раз не уследил за мной! — Леший самодовольно усмехнулся. — Вот и вышло, что одну, самую лучшую копию он получил — и забыл за нее заплатить, гад! — а вторую я втихаря себе оставил. Ты ее видел, Андрей, она у меня над диваном висит.

— Себе забрал… — пробормотала Соня. — Себе. Себе… Неужели?.. Да нет, не может этого быть!

— Чего не может быть? — насторожился Леший. — Скажи, ради Христа, в какое еще черное дело втравила меня твоя близняшка?

— Вы знаете, что такое — «Прощание славянки», ребята? — Соня переводила расширенные изумлением глаза со Струмилина на Лешего. — Это — жемчужина северо-луцкого художественного музея. Его гордость! И это была любимая Костина картина. Мужа моего покойного… Костя даже из календаря ее репродукцию вырезал и у нас дома повесил. А потом бросил работу в турфирме и устроился охранником в художественный музей. Это было чуть больше года назад, как раз накануне его смерти. И… вы только посмотрите, что я нашла здесь сегодня!

Она ринулась в другую комнату и через миг вернулась, держа стопу фотографий:

— Смотрите!

Леший быстро, невнимательно просмотрел фото и передал пачку Струмилину:

— Ну и что тут особенного? «Прощание славянки» во всех видах, более ничего. Наверное, Денискина работа.

— Денискина? О нет, это работа не Денискина! — странно-звонким голосом сказала Соня. — Это не просто снимки картины — снято во всех подробностях, как она висит в нашем музее. Неужели вы не видите? Подробности рамы, даже крепления сфотографированы, вот, видите?! Повернуть картину, чтобы так подробно заснять ее, обычному посетителю вряд ли удалось бы. Это мог сделать только свой человек. Смотрительница или…

— Или охранник, ты хочешь сказать? — глухо спросил Струмилин, только сейчас вспомнив, что вчера была Костина година, а сегодня… сегодня его вдова и он, друг детства…

— Я вижу, ты мне не веришь? — надменно вскинула голову Соня. — Не веришь! Ладно. Но ты посмотри внимательнее на эти фотографии. Видишь, в уголках даты съемки автоматически проставлены? Вот, 10.06.17, 14.06.17, 18.06.17. Это дни Костиных дежурств. Костя работал именно так — сутки через трое. И еще… видите, ноль везде не пропечатан, вместо него получается как бы скобка. Довольно редкий брачок, верно? Именно такой брачок был у Костиной камеры. И можете думать обо мне, что хотите, но я, кажется, знаю, зачем моя сестра поехала в Северо-Луцк.