– Это не просто акция, – инструктировал их лысый генерал из главка, – это спецоперация, подрывающая основы государственного строя. Это происки Цэ-рэ-у…

Он подотстал от жизни, этот лысый генерал. Продвинутые государственные мужи уже не говорят «Цэ-рэ-у». И «Цэ-э-ру» тоже не говорят. Они оперируют понятием «Госдеп».

– Поэтому на вас, во исполнение указания начальника Главного управления, – бубнил генерал, – возлагается…

Ответственная, важная миссия… Она была им вопиюще проигнорирована.

Да, он пришёл на митинг. Он отметился у представителя главка. Прошёл метров сто. А потом потихоньку «перетёк» в уютное кафе на Чистопрудном бульваре. И заказал виски со льдом. Плевать ему хотелось на все эти идиотские указания. Шататься среди толпы и шпионить – не районного опера профиль. На его земле торгуют героином и угоняют тачки. Выставляют хаты и грабят загулявших прохожих. Пусть орлы из отделов «Э» и господа из ФСБ ищут среди шагающих по центру Москвы юных подрывников государственного строя. Без него.

– Вам повторить?

Официант держался важно. Министром держался официант. Молодым, правда, и прыщавым.

– Повтори, родной, – ласково осадил его Андрей, – повтори…

Насупившись, халдей поменял пепельницу.

Это был лишний стакан. С минуты на минуту у чебуречной «Дружба» на Сухаревской должна была состояться встреча с цыганом Колей. Верным другом угрозыска стал цыган Коля с недавних пор. Раз пять уже вламывал студентов-химиков, стряпавших новый наркотик «крокодил».

– Гадостью народ травят, гражданин начальник! – негодовал цыган.

Подразумевал, видимо, что продаваемый им героин – не иначе как витамины.

…Да, это был лишний стакан. Но Андрей заказал его осознанно. Стало понятно, как дважды два, свидания не состоится. Трудно следовать намеченным планам, трудно вскочить и уйти, когда внезапно сталкиваешься со своим прошлым.

…Прошлое влетело стремительно, беспощадно затоптав целое десятилетие. Словно не было в его жизни ничего. Были только он и она, четырнадцатилетние дети. В 4 утра. В девчачьей палате лагеря отдыха «Космос».

Андрей вспомнил, каким багряным был в то утро рассвет. Небо словно провоцировало его: пересядь к ней на кровать! Наклонись! Поцелуй! Ромка Петров, дружок твой, уже минут двадцать на кровати с Олькой Овчинниковой целуется, а ты? Небо раскалялось от гнева. Казалось, ещё чуть-чуть, и запылают верхушки сосен.

Он сидел на стуле, рядом с её койкой. Словно привязанный сидел, боясь шелохнуться. И заворожённо слушал её рассказы о том, как в далёкой южной стране нашли человеческие кости. По всему выходило – останки Иисуса Христа. Так было написано в журнале «Знание – сила». Она настоятельно рекомендовала ему прочитать журнал.

– Там про это – подробно, – говорила она, – я не помню деталей…

Он не отважился поцеловать её. И небо стало белым.

…Пуховик нараспашку. Голубые джинсы и стильный свитер с горлышком, мчатся сквозь швы олени в упряжках, планшет фирмы Apple.

Бросив взгляд в окно, он отметил, что толпа остановилась, сразу же понял: она – оттуда. Из толпы рассерженных офисных. Молодец, оценил он Светин заход сюда, делай как я. Нечего уши морозить.

– Меню, пожалуйста, – заголосил официант, подскакивая к её столику, – что желаете? У нас пять новых предложений…

Лицо уже лишено министерского лоска. Стоящим на пороге полового созревания отроком смотрится официант. Более наглым, чем я в отроческие годы, отметил про себя Андрей, и в его памяти вновь ударил колокол любви.

…Последний вечер последней смены. Прощальный костёр. Озорно подмигивают огоньками угли. Она сидит рядом с ним, на бревне, вертя в пальцах травинку.

– Хочешь, – мямлит он, – я дам тебе свою куртку?

– Нет, – улыбаясь, отвечает она, – не надо.

Паника. Тупик и крушение планов. Ведь он хотел набросить на неё куртку и тут же приобнять, а она сказала «не надо». Хитрая рыжая лиса, она расколола его. Не от куртки она отказывается, а от его объятий, вот.

О том, что от костра исходит жара мартеновской печи, он даже не думает.

– Света. Я напишу тебе. Ладно?

Она смотрит на него взглядом доброго, вдумчивого исследователя.

– Конечно. Я тоже тебе буду писать.

…Их глаза встретились дважды. Первый её взгляд был обзорной экскурсией, второй – попавшей в «яблочко» пулей.

– Андрей? – удивилась она.

– Андрей, – подтвердил он.

И салютовал почти пустым стаканом.

Она сорвала с вешалки пуховик, схватила планшет и пересела к нему.

Худенькая, как и тогда, голубые глаза, жизнерадостный взгляд. Он бегло осмотрел кисти рук, кольца нет, это хорошо.

– Сто лет, наверное, не виделись!

– Двенадцать.

Да, двенадцать лет назад Андрей явился к ней незваным гостем. Только что окончивший первый курс милицейского института, уверенный взгляд, ксива в кармане, он постановил: поехать к ней в Щёлково и расставить все точки над «i».

Сколько можно? Три года переписываются, виделись после лагеря всего лишь дважды, и ни разу он ей не сказал то, что должен был сказать давно. Четыре простейших слова! Света, я тебя люблю.

Они сели на кухне и стали пить чай. Играл диск Тома Петти «Echo». Принесённый им диск. Она сказала, что ей нравится Том Петти, и в этом он увидел хороший знак, собрался было толкнуть речь, но его прервал истеричной трелью дверной звонок.

– Извини, – сказала она и вышла в прихожую.

Щёлкнули замки. Андрей услышал незнакомый голос. На пороге кухни нарисовался бритоголовый жлоб.

– И чё? – вызывающе глядя на него, спросил жлоб.

– Ничё, – ответил Андрей, точно попав в жлобскую тональность.

– Толя, – укоризненно произнесла она, – прекрати.

– А чё?

– Прекрати, я говорю.

– А чё прекрати-то?

Андрей поднялся с табурета.

Жлоб стоял, перекатываясь с пятки на носок. Засунув руки в карманы зелёных спортивных штанов, стоял этот жлоб. Жуя жвачку и хлопая пузырями. Света молчала. Такая милая и домашняя, в зелёном лёгком сарафане, скрестив руки на груди, стояла, склонив голову и хлопая ресницами.

– Мне уйти?

Света едва заметно пожала плечами.

– Уйти, – заявил жлоб.

И Андрей ушёл, задев жлоба плечом, забыв диск обоюдно чтимого Тома Петти, беловолосого американского мужика с не очень-то приятным голосом.

– …Ваш кофе, пожалуйста.

У стола возник официант.

– И виски, – сообщил он дополнительно.

– Спасибо, – поблагодарила Света.