ее деверь в Америке ведет достаточно активный светский образ жизни.

И что ему там, сука, хорошо!

Но это не точно.

Плохо мне было.

Так плохо что….

* * *

- Наташ, я больше так не могу!

Я прижал ее к стене и…посмотрел ей в глаза.

Мои изумруды в золоте. Сейчас они были больше похожи на Эгейское море в шторм, словно волны омывали драгоценные камни.

- Не плачь…

Не нужно было ничего говорить, нужно было действовать.

Мои губы нашли ее рот… Блаженство!

И сразу все стало таким простым и понятным! И…

И мне реально было плевать, что у неё там с Трошиным, крутится ли этот ублюдок рядом, или…

Нет. Я знал, что не крутится!

Я все, мать твою, про нее узнал!

- Алекс, слушай…

- Андрей, ну что ты за мудак, а?

- Стоп, брат! Брейк! Спокойно! Дай я скажу, а потом… Мне просто нужно знать, ты можешь спросить у своей жены…

- Я не собираюсь нервировать беременную жену из-за такого дебила!

Фак, я и забыл, что скоро стану дядей! Ну, уже не первый раз – сестра, Даша давно уже нас одарила чудными племяшками, да и дочку Жени моя семья приняла как родную и это не обсуждалось. И то, что мой младшенький обойдет меня в этом было понятно давно, я к родительству особенно не стремился. Но все-таки, момент волнительный.

- Алекс, я не прошу тебя никого нервировать, просто…

Просто мне нужно было знать.

И я узнал.

Эпизод с Трошиным был досадным недоразумением.

Наташа хоть и работала с ним в одной фирме, но их дружеским отношениям пришел конец.

Она одна и…

И она отказывалась приезжать к Жене и Алексу на новогоднюю вечеринку, потому что собралась поехать за город в компании новых знакомых, среди которых много молодых холостяков.

Really?

Я понял, что история с холостяками была рассказана что называется «спешели фор ми» - специально для долбоящера Андрея Устюгова.

Ну, долбоящер-долбоящером, но крылышки определенно выросли.

Такие, на которых океан перелететь, как «здрасьте»!

И я перелетел.

Потому, что Рождественские каникулы и для американских воротил бизнеса – это Рождественские каникулы!

И все контракты у меня были если не подписаны, то в стадии завершения – доделать их можно было и позже, и сделать это мог не я, а, например, отец, который давно хотел отвезти маму на Манхэттен.

В общем…

- Как ты мог, Андрей?

Я почувствовал кулачки, упирающиеся мне в грудь.

- Прости…

- Как ты мог поверить, что я…

- Что ты - что?

- Что? Да пошел ты…

Она стала вырываться, но хрен там угадала! Я оплел ее руками, поднял и понес, на ходу сбрасывая удобные ботинки-сникерсы, которые надел в самолет.

Спальня, кажется, была за второй дверью.

Точно. Вот она. Милое девичье белье – черное с красным – ага, какое еще могло быть у моей феи? На такой постели только обряды магические устраивать.

И сексом заниматься до потери пульса. Что я, собственно, и собирался делать.

- Нет, Андрей!

- Да, Наташа!

- Нет!

-Да! Да, детка, я сказал да!

- Скажи это своей тупой блондинке! Пусть она…

- Тш-ш-ш…

Рот женщине лучше всего закрывать поцелуем! Лайфхак! Не благодарите!

Я пытался удержать ее, одновременно стаскивая с себя куртку, это было не так-то просто, правда, через пару минут я понял, что мне кто-то активно помогает.

Фея стягивала с меня поло, скользя холодными ладошками по моей коже, которая, кажется, горела огнем. Она прижималась ко мне в нетерпении, и это так заводило!

- Да, милая, сейчас! – мне удалось справиться с ремнем и молнией на джинсах, я пытался стряхнуть их с себя так, чтобы не покалечить фею, которая стала подозрительно хрупкой. И мне очень нравилось то, что я приучил ее ходить дома без белья. Это тоже круто вставляло!

Я накрыл ладонью ее лоно, наслаждаясь самым простым прикосновением, а сам стягивал свои брифы, вот уже напряженная, буквально раскаленная головка прижалась к входу…

- Нет, остановись!

- Нет уж, я один раз остановился… Хватит!

Я вошел, медленно – чего мне это стоило! – пристально глядя ей в глаза. Я видел, как она дышит! Равно, испуганно и так… опьяняюще целомудренно!

Как будто я сатир, который застал непорочную нимфу на привале и занялся ее совращением. Мне нравилось это сравнение. Очень.

- Андрей, так нельзя…

- Почему?

- Ты… я..

- Вот именно, ты и я, мы… Мы и только мы! И мы с тобой должны встречаться именно так.

- А что…

Я опять закрыл ей рот поцелуем. Поговорить мы можем и после!

Мой член заслужил премиальные, в виде сверхурочной, так что…

Господи, как же было хорошо иметь ее! Резко, остро, до головокружения, до судорог в теле! И как же круто видеть ее под собой! Такую охренительно сладкую, мягкую, возбужденную! Я вводил головку, ощущая просто потоп там – она текла для меня, текла по мне! Она меня хотела, до тех же судорог!

- Ан… Андрей!...

Я поглаживал ее клитор, одновременно наращивая темп, потому что чувствовал, что она взлетает. Еще разочек, еще! И…

Она закричала, слезы покатились из глаз, а я как ненормальный продолжал врубаться, каждым движением вбирая кайф от ее фееричного финала. И сам уже сцепив зубы сдерживал крик, чувствуя, как поток спермы буквально хлынул в нее.

Господи, какое же это блаженство!

Я упал прямо на неё, мне нужна была минутка передышки и я хотел провести эту минуту, нагло пригвоздив феечку к койке.

- Андрей, тяжело…Я дышать не могу.

Я чуть сполз, продолжая ее удерживать.

- Теперь мы поговорим?

- Нет.

- Что?

- Не поговорим!

Я начал облизывать ее губы, медленно, обстоятельно, очень тщательно. Она тяжело дышала, постанывая с каждым выдохом. Мой крепкий приятель все еще был в ней, несмотря на выброс, достойный ядерного реактора Фукусимы, он все еще оставался в тонусе.

Я был способен на такие подвиги только с ней.

Собственно, Наташа была последней женщиной, с которой я занимался любовью, то есть единственной в последнее время – вот так будет правильно.

Или… вообще единственной, в принципе.

Вот это really правда!

Я медленно раскачивался, чуть углубляя поцелуй. Потом прошелся губами по ключицам, по шее, остановился у ушка.

- Если ты хочешь поговорить, что я могу в красках рассказать, что я с тобой хочу сделать и что точно сделаю! Учти, слово плетка будет