— Чем могу служить, мистер Патон? — спросил мистер Комшарр и, вглядываясь в темноту, сморщил усатое лицо.

— Добрый вечер, Орвил! Я… то есть мы… У нас к вам дело. Крайне важное. Надо кое-что обсудить, — откликнулся Патон и снял темные очки.

— Тогда лучше пройти в кухню. — Мистер Комшарр высоко поднял подсвечник, чтобы осветить гостям дорогу.

— Можно мне тоже? — скромно спросил Бенджамин.

Спринтер-Боб тоже внес жалобную ноту, разумеется в расчете на угощение.

— А, Бенджамин Браун! Я тебя и не заметил. — Дядя Патон довольно холодно взглянул на мальчика.

— Мои родители больше не шпионят на Блуров, — заторопился Бенджамин. — Мистер Иезекииль им ничего не заплатил, и папа с ним даже поскандалил, а мама сказала, что никогда больше не будет с ним разговаривать. То есть с мистером Иезекиилем, а не с папой.

— Очень рад это слышать. Конечно, можешь присоединиться к нам, — разрешил дядя Патон.

Потом они сидели в кухне, за щедрым столом Комшарров, пили чай и поедали ватрушки с лимонным вареньем. Спринтер-Боб тоже не обманулся в надеждах. Миссис Комшарр дала ему целую миску мясных обрезков, за которые псу пришлось, правда, перенести с десяток поцелуев. А вот что касается малышки Уны, то от нее он вытерпел довольно жестокое причесывание.

Дядя Патон сразу перешел к делу. Он подробно объяснил, почему необходимо воспользоваться тайным ходом в замок. Для пущей убедительности Чарли даже предъявил пергамент.

Комшарры слушали как завороженные. И когда все, что нужно, было сказано, мистер Комшарр удивленно покачал головой.

— Твои друзья, которые тебя ждали, тоже говорили о короле, но мы не всё поняли. Но этот кусочек пергамента, это заклинание все объясняет, не правда ли? Я еще никогда не отменял свои правила, но на один день можно сделать исключение. Все зависит только от того, насколько дети умеют держать рот на замке, — согласился Комшарр.

— Еще как умеют! — горячо заверил Чарли.

— Я считаю, что вам может пригодиться наша Уна. — Миссис Комшарр обняла и слегка потискала девчушку.

Малышка хихикнула:

— Перестань, пожалуйста, а то я уроню кусок.

Мистер Комшарр начал на пальцах пересчитывать друзей Чарли, бормоча под нос одно имя за другим:

— Даже с китаяночкой получается только девять. Где же взять десятого, Патон?

— Ох, я тоже не знаю, — вздохнул дядя.

В комнате повисло молчание. Даже Уна сидела тихо, поглядывая на суровые и сосредоточенные лица присутствующих.

Вдруг мистер Комшарр наклонился над столом:

— Мне, с позволения сказать, побольше двадцати, но я совсем маленький. Как вы думаете, мог бы я заменить десятого?

Все уставились на него.

— Можно попытаться, Орвил, — согласился дядя Патон. — Хоть убей, не могу представить, где нам найти еще одного потомка Алого короля, которому нет двадцати. — Он поднялся из-за стола. — Орвил, Онория, благодарим вас за гостеприимство. Мальчики, нам пора.

— Я, как всегда, получил огромное удовольствие, мистер Патон, — улыбнулся мистер Комшарр. — Но я чуть было кое-что не забыл. Девочка-птица, Эмма, говорила, что вечером она видела белую лошадь.

Патон нахмурился:

— Белую лошадь?

Мистер Комшарр пожал плечами:

— Она сказала, что эта белая лошадь должна знать, где король.

Чарли даже заерзал от нетерпения:

— Белая лошадь — это королева! Она всегда где-нибудь около короля.

Патон, оба мальчика и Спринтер-Боб вышли в Лягушачий переулок.

В гостиной девятого номера по Филберт-стрит горел свет. Уповая на то, что бабушка Бон смотрит телевизор, Чарли и дядя Патон в гостиную заходить не стали, а направились прямо в кухню и зажгли несколько свечей.

— Лучше не говорить о завтрашнем, — предупредил Патон, выкладывая на тарелку бутерброды с ветчиной.

Чарли кивнул, налил себе стакан молока и сел к столу. Он настолько не ожидал увидеть фигуру в дверях, что даже вскрикнул и опрокинул стакан.

— Что ты… — Дядя Патон повернулся к дверям. — Эми? Это ты?

В кухню вошла мама Чарли. Даже при свечном освещении ее кожа выглядела белой, как снег. У нее были бесцветные волосы и всего лишь намек на голубизну в блеклых глазах. Призрачность ее появления подчеркивало длинное белое одеяние с тонкой серебряной полоской по подолу.

— Мам, а я думал, тебя нет дома. — У Чарли перехватило голос.

— Мистер Нобль сегодня очень занят, — улыбнулась она с отсутствующим видом. — Но завтра он собирался пригласить меня в какое-то удивительное место.

— Сделать тебе бутерброд, Эми? — громко спросил дядя Патон.

— Нет, спасибо. — Она крутила на пальце кольцо с огромным изумрудом. — Я не голодна.

— Ты выглядишь так, словно не ела уже несколько недель. — Патон надеялся, что резкий тон поможет ей вернуться к реальности.

Но мама Чарли только улыбнулась.

— Не говори глупости! Я выхожу замуж. Как вам это? — захихикала она.

Чарли замер с открытым ртом. Даже дядя Патон потерял дар речи. Они смотрели, как Эми вышла из кухни, слышали, как она поднимается по лестнице, а потом до них донесся щелчок дверного замка под самой крышей.

— Она даже не заглянула к Мейзи, — упавшим голосом произнес Чарли.

— Держись, мальчик дорогой. Завтра у Алого короля будет великий день. — Дядя Патон стиснул плечо племянника.

* * *

Неподалеку от Филберт-стрит, перед книжным магазином, стояли Эмма и мисс Инглдью. Похолодало, даже на булыжнике мостовой выступил иней. Над собором поднялась луна, и в темно-темно-синем небе засверкали первые звезды.

— Не хотелось бы мне, чтобы ты с этим связывалась, — сказала мисс Инглдью и положила руку на светлую головку Эммы. — Ну, будь осторожнее.

— Хорошо, тетушка. Габриэль говорит, что король — это дерево. Он понял это, когда надел королевский плащ. Сейчас я чувствую себя так… не знаю… волнение, возбуждение… что-то такое. Уверена, что найду его. — Эмма быстро поцеловала тетю. — Не беспокойся за меня. — И девочка побежала по узкой улочке, идущей от площади.

В темном углу, там, где у стены городской библиотеки растут два дерева, тихо-тихо стояла Эмма и представляла себе самую прекрасную из ночных птиц. Она решила принять облик совы. И вот пальцы начало покалывать, они постепенно превращались в крылья. Бурная радость охватила Эмму, когда они подняли ее в воздух. Она даже ухнула по-совиному.

Небо было спокойным, но не успела она взлететь, как ее настиг резкий порыв ветра. Проследив путь этого буйства, она обнаружила, что он начинается в окне верхнего этажа магазина «Империя».