— Риксон не похож на парня, которого кто-то может использовать в своих интересах.

— Ну да. Кто-то? Нет. А вот Патч… Да. Риксон прямо как будто поклоняется ему. Это так тупо. У меня от этого живот сводит! Патч совсем не тот человек, которого я хотела бы видеть рядом со своим парнем.

— У них длинная общая история.

— Ага, я слышала. Бла-бла-бла. Наверняка Патч торгует наркотиками. Нет! Он торгует оружием, а Риксон играет роль жертвенного агнца, перевозя его через границу бесплатно и рискуя своей шеей.

Я закатила глаза под темными очками:

— У Риксона проблемы в их взаимоотношениях?

— Нет, — обиженно признала Ви.

— Тогда оставь все как есть.

Но Ви не собиралась отступать.

— Если Патч не толкает оружие, откуда у него столько денег?

— Ты знаешь, откуда у него деньги.

— Нет, скажи мне! — она упрямо скрестила руки на груди. — Скажи мне вслух, где он берет деньги.

— Там же, где Риксон.

— Ага. Так я и думала! Тебе стыдно произнести это вслух.

Я сердито посмотрела на нее.

— Пожалуйста. Это самая тупая вещь на свете!

— Вот как?

Ви промаршировала к женщине, которая неподалеку от нас строила песочный замок с двумя детьми.

— Извините, мэм. Прошу прощения, что отвлекаю вас и мешаю чудесно проводить время с вашими малышами, но моя подруга хочет сказать вам, чем ее бывший парень зарабатывает на жизнь!

Я схватила ее за плечо и уволокла подальше.

— Видишь? — не успокаивалась Ви. — Тебе стыдно! Ты не можешь сказать это вслух и не почувствовать, как внутри у тебя все содрогается от отвращения.

— Покер. Бильярд. Вот. Я сказала это и не поморщилась и не умерла. Довольна? Я не понимаю, в чем проблема. Риксон зарабатывает на жизнь так же.

Ви покачала головой.

— Как же ты ошибаешься, девочка. Нельзя купить шмотки, которые носит Патч, выигрывая в игровых автоматах у Бо.

— О чем ты говоришь? Патч носит джинсы с футболками.

— Да. А знаешь, сколько стоят такие джинсы, как у него? — Ви встала, руки в боки.

— Нет, — растерялась я.

— Проще говоря, такие джинсы не купишь в Колдуотере. Он, наверное, заказывает их в Нью-Йорке. Четыреста долларов за пару.

— Ты врешь.

— Чтоб у меня язык отсох. На прошлой неделе он был в концертной майке Rolling Stones с автографом Мика Джаггера. Риксон сказал, что она настоящая. Нет, Патч никак не может покрывать свои расходы игрой в покер. Еще до того, как вы расстались, ты когда-нибудь вообще интересовалась, откуда на самом деле у него деньги? Откуда у него этот роскошный джип?

— Патч выиграл джип в покер, — возразила я. — Если он выиграл джип, то уж, наверное, в состоянии выиграть достаточно, чтобы купить пару четырехсотдолларовых джинсов. Может, он действительно хорош в покере!

— Это Патч сказал тебе, что выиграл джип. У Риксона есть другая история на этот счет.

Я отбросила волосы назад, пытаясь сделать вид, что меня совершенно не волнует то, что она хочет мне сказать. Я все равно не верила в это. Не хотела верить.

— О, неужели? Какая же?

— Я не знаю, Риксон не говорит. Он просто сказал, что Патч хочет, чтобы ты думала, что он выиграл джип. Но ему пришлось запачкать руки, чтобы заполучить эту машину.

— Может, ты неправильно услышала.

— Ага, может, — саркастически повторила Ви. — А может, Патч чертов сумасшедший, занимающийся нелегальным бизнесом.

Я кинула ей тюбик солнцезащитного крема. Возможно, это вышло немного грубовато.

— Намажь мне спину и не пропусти ни одного сантиметра кожи.

— А я думаю сразу использовать масло, — заявила Ви, размазывая крем по моей спине. — Лучше получить небольшой ожог, чем провести целый день на пляже и уйти с него такой же белой, как пришла.

Я посмотрела через плечо, вытянув шею, но все равно не смогла оценить, насколько тщательно Ви подошла к делу.

— Обязательно намажь под бретельками!

— Как думаешь, меня арестуют, если я сниму верх от купальника? Ненавижу белые полоски на загорелом теле.

Я разложила полотенце под зонтиком и легла в тени, еще раз проверив, что мои ступни не высовываются на солнце. Ви расстелила свое здоровенное полотенце и покрыла ноги детским маслом.

— Кстати, о Патче, — спросила Ви, — какие новости? Он все еще встречается с Марси?

— По моим последним сведениям да, — холодно ответила я. Она могла бы не задавать мне подобных вопросов, если не хочет разозлить меня еще больше.

— Ну, мое мнение тебе известно…

Известно, но мне придется еще раз его услышать, хочу я того или нет.

— Они друг друга заслуживают, — продолжала Ви, распыляя на свои волосы защитный бальзам и наполняя воздух запахом лимона. — Конечно, я не думаю, что это будет долго продолжаться. Патч заскучает и будет искать что-то еще. Прямо как он сделал с…

— Мы можем поговорить о чем-то кроме Патча? — перебила ее я, закрывая глаза и массируя себе шею сзади.

— Ты уверена, что не хочешь об этом поговорить? Похоже, что тебе нужно выговориться.

Я вздохнула. Нет смысла скрытничать. Какой бы Ви ни была занозой, она моя лучшая подруга и заслуживает того, чтобы услышать правду. Когда это возможно.

— Он поцеловал меня тогда. Когда мы вернулись из «Дьявольской сумы».

— Он что?!

Я надавила подушечками пальцев на глаза.

— В моей спальне.

Я не думала, что смогу объяснить Ви, что он поцеловал меня в моем сне. Главное, поцеловал. Место было не важно. И мне даже не хотелось думать, что означает его способность вторгаться в мои сны.

— Ты пустила его в дом?

— Не совсем, но он все равно вошел.

— Так. Ладно, — Ви выглядела так, словно из последних сил пыталась не сорваться из-за моей глупости. — Вот что мы сделаем. Мы поклянемся на крови. Не смотри на меня так, я серьезно. Мы поклянемся на крови, и тебе придется держать клятву, иначе случится что-то очень плохое. Может даже, крысы обглодают твои пятки, пока ты спишь и, когда проснешься, от них останутся одни окровавленные обрубки. У тебя есть перочинный нож? Мы найдем нож, а потом порежем ладони и пожмем друг к другу руки. Ты пообещаешь больше никогда не оставаться с Патчем наедине. Тогда, если у тебя вдруг появится искушение, клятва тебя остановит.

Я подумала, стоит ли говорить ей, что не всегда остаюсь наедине с Патчем по собственному выбору. Если он хотел побыть со мной наедине, так и происходило. И хотя мне не хотелось это признавать, я далеко не всегда была против.