Арлетта посмотрела на кушетку, на стену и вновь перевела взгляд на Гидеона.

– А куда мне, в таком случае, девать ноги? – спросила она.

Художник подошел к кушетке и опустился на нее, чтобы показать, чего он от нее добивается.

– Перекиньте ноги через подлокотник, можете даже скрестить их… вот так. – Гидеон продемонстрировал – как. – И еще, мисс де ла Мер, не согласитесь ли вы распустить волосы, чтобы они падали на плечо мистера Каперса?.. А вы, мистер Каперс, должны смотреть прямо на меня… да, вот так. Что касается вас, мисс де ла Мер, поверните немного голову, чтобы ваш взгляд был направлен чуть выше мольберта… ну, хотя бы вон на то пятно на обоях. – Он поднялся с кушетки и усадил на свое место Арлетту, чтобы она могла повторить его позу. – Да, хорошо… Чуточку ближе к мистеру Каперсу, чтобы зритель думал, будто вас связывает глубокое романтическое чувство… Отлично!.. А теперь – вы оба! – сделайте задумчивые лица… Просто представьте, что размышляете о будущем ваших отношений, о том, сможет ли ваша любовь выжить в нашем суровом мире. Ну, понимаете?..

Годфри рассмеялся.

– Понимаю, мистер Уорсли. «Любовь, что о себе молчит»[21], что-то в этом роде.

– Да-да, именно. Незаконная, опасная и в то же время – прекрасная и величественная любовь! Любовь, которая приносит и великое блаженство, и мучительные страдания.

Годфри посмотрел на Арлетту, а она посмотрела на него.

– То есть вы хотите, чтобы я сделал вид, будто я и мисс де ла Мер… будто мы…

Гидеон пристально взглянул на него и сосредоточенно нахмурил лоб.

– Скажу по-другому, мистер Уорсли… Должен ли человек, который увидит вашу картину, прийти к заключению, что между мной и мисс де ла Мер… то есть между изображенными на полотне мужчиной и женщиной существует некая, гм-м… плотская связь?

– А-а, понимаю… Что ж, пожалуй, да. Пожалуй. Наверное, так будет даже лучше, хотя…

– Минуточку, – перебил художника Годфри и повернулся к Арлетте. – Скажите, мисс де ла Мер, то, о чем я только что говорил… Может быть, это вас в какой-то степени смущает?

Арлетта задумалась. Она еще никогда не была близка с мужчиной. Больше того, она никогда в жизни не испытывала чувств и эмоций, которые предлагал ей изобразить Гидеон. С другой стороны, если она будет часами сидеть рядом с этим привлекательным мужчиной в расстегнутой белоснежной сорочке, она, возможно, сумеет составить себе хотя бы приблизительное представление об этих чувствах или, на худой конец, вообразить их. Что в этом плохого? Ровным счетом ничего! И, подумав об этом, она наклонилась к Годфри и шепнула:

– Нет, это ни в коей мере меня не смущает.

Глаза Годфри слегка расширились от удивления. Похоже, легкость, с какой она приняла предложенный им сценарий, его немного шокировала, но он быстро взял себя в руки, и Арлетта почувствовала, как у нее в груди разливается что-то волнующее и приятное, подозрительно похожее на предвкушение. Казалось, что, расстегнув две верхние пуговицы на блузке, она отворила дверь в какую-то часть своей души, о существовании которой доселе даже не догадывалась.

В течение следующих пяти минут они усаживались на красном шифоне кушетки, а Гидеон командовал из-за мольберта, куда им наклониться и куда повернуть голову. Наконец он собственноручно поправил распущенные волосы Арлетты, уложив их на плече Годфри «оптимальным образом», как он выразился, и вернулся к мольберту. Сосредоточенно щурясь, художник еще раз оглядел получившуюся живую картину и удовлетворено кивнул.

– Да, кажется, это именно то, что надо. Разве что… Сядьте-ка немного подальше, мистер Каперс. Буквально на дюйм… вот так. А вы, мисс де ла Мер, наклоните голову чуть-чуть вправо. Отлично! Превосходно. А теперь попрошу не двигаться…

После этого все трое замолчали. Пока Гидеон наносил на бумагу первые штрихи и делал предварительные наброски, Арлетта послушно смотрела на мокрое пятно на обоях. Все было так, как она себе представляла: шуршал карандаш, пыхтел буксир, тащивший по Темзе груженную углем баржу, гремели по брусчатке колеса наемных экипажей. А помимо этого она слышала и глубокое, ровное дыхание Годфри, и даже, кажется, негромкий стук его сердца. Какое-то время спустя Арлетта слегка расслабила уставшие мышцы и чуть сильнее оперлась о плечо Годфри, с удовольствием ощущая под крахмальной рубашкой его плотное, сильное тело и теплую влагу проступившей на коже испарины. Его лица она не видела, зато ей были хорошо видны горящие вдохновением глаза Гидеона, который работал за мольбертом, словно человек, спешащий поскорее запечатлеть на бумаге что-то по-настоящему прекрасное. На мгновение их взгляды встретились, и Арлетта ободряюще улыбнулась художнику.

– Вам удобно, мисс де ла Мер? – негромко спросил Гидеон.

– Да, – откликнулась Арлетта. – Все просто замечательно.

1995

Когда без четверти час Дом наконец вернулся, Бетти спала на софе, держа на груди спящую Астрид. Услышав, что он вошел в гостиную, она открыла глаза и растерянно уставилась на него. По-прежнему прижимая к себе ребенка, Бетти попыталась сесть и сморщилась от острой боли в затекшей шее. Аккуратно переложив девочку на диван рядом с собой, она помассировала затылок рукой и снова поморщилась.

Дом улыбнулся и посмотрел на Астрид.

– Никак не могла ее уложить? – спросил он.

– М-м-м… мисс Астрид никак не хотела ложиться в свою кроватку. Она хотела смотреть телевизор вместе со мной.

– Извини, что поздно. Никак не мог вырваться раньше.

Бетти пожала плечами.

– Ничего страшного. Ты же предупредил, что задержишься.

– Ну и как прошел день? – Дом бережно взял дочь на руки. При этом он наклонился совсем близко, и Бетти, почувствовав исходящий от него запах табака, вспомнила, что не курила уже часов восемь.

– Нормально. – Она зевнула. – Даже хорошо. Правда, я никак не могла понять, как собирается эта двойная коляска… – Она махнула рукой в направлении прихожей. – Но потом разобралась.

– Ты водила детей гулять? – удивился Дом.

– Да, конечно, – ответила Бетти и слегка потянулась. – Иначе бы я просто сошла с ума. И дети тоже. Торчать целый день в четырех стенах – это, знаешь ли… Мы ходили в парк Сент-Джеймс, кормили уток, качались на качелях и все такое.

– Ух ты! Здорово! – Дом, похоже, в самом деле обрадовался.

Она кивнула.

– Мне кажется, детям понравилось. Мы неплохо провели время.

Дом посмотрел на нее с уважением.

– Ты либо преувеличиваешь, либо ты настоящая Мэри Поппинс. Впрочем, меня устраивает и то, и другое при условии, что ты пообещаешь выручать меня и дальше.