Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Описание деления общества на различные страты с помощью классового подхода сейчас несколько видоизменилось, слова «пролетариат» и «буржуазия» используются редко, но главный принцип различения интересов, ценностей и целей у разных общественных групп лишь подтвердил свою состоятельность. Гуманизмы действительно бывают разными. Наше поколение видит собственными глазами, как отличаются принципы «социалистического гуманизма» – причем в их реальных воплощениях в жизнь в СССР – от принципов и реалий вернувшегося в Россию гуманизма буржуазного, капиталистического: одни люди вновь стали средством для других людей, расслоение общества по имущественно-властным критериям произошло. Капиталистический гуманизм продолжает делать свое разрушительное дело. Чтобы нам не заскучать, «прогрессоры» придумали «постгуманизм», «трансгуманизм» и «постчеловека». Получились замечательные социогуманитарные страшилки, поводы для аналитики и дискуссии, а также, как это у человеков давно заведено, способы перераспределения денег, в просторечии называемых «заработок».
Все крутится вокруг идеи и стремления «улучшить» человека. То есть наделить его такими возможностями, которыми он от природы не обладает. Тут речь идет и о продлении жизни, молодости, вплоть до бессмертия, а также о развитии уникальных физических и умственных способностей. Достигать этих результатов нужно с помощью развития новых технологий и такого их слияния с человеком, что, шаг за шагом, чип за чипом, человек становится все более и более биороботом. А в конце концом может и вовсе перестать быть прежним человеком, станет постчеловеком.
В этих захватывающих фантазиях, реализованных в романах и кинофильмах, обсуждаются различные моральные проблемы. Начиная с главной: а будет ли у этих постлюдей вообще какая-то мораль, нужна ли они им, если они – роботы, «искусственные интеллекты»? Не уничтожат ли они когда-нибудь за ненадобностью всех обычных людей? В общем, выстраиваются, как говорят экскурсоводы, «красивая древняя легенда», только пока это – легенда о будущем.
А гуманизм-то тут при чем? Почему «транс-» и «пост-» гуманизм? А вот в чем…
Человек возник (или создан – тут отличия между типами гуманистов не существенны) в том мире, в котором мы живем. Он для этого мира приспособлен, он – хорош. Но процесс «научно-технического прогресса» набрал такие обороты, что уже не приспособления, облегчающие труд человека в этом мире, создает, а меняет сам этот мир! Меняет его на такой, в котором «традиционный» человек уже «не хорош»: не приспособлен к новому миру и, разумеется, не является «венцом природы». Постарел «венец», отстал от прогресса… Ну, а ежели человек больше не «венец», то и антропоцентризм вместе с гуманизмом – ложные системы взглядов. Венцом теперь становится «постчеловек», а идеологией – «постгуманизм». Побыл человек «венцом», но продолжается, и теперь человек стал просто одним из ее звеньев. Вопрос об отличиях понятий «трансгуманизма» и «постгуманизма» продолжает обсуждаться и к уровню «учебного» материала еще не подошел. В общих чертах можно говорить, что «постгуманизм» – это в большей степени философия, доктрина, противопоставляющая себя гуманизму, ставящая в центр не человека (как он есть), а то существо, которое из него можно сделать, улучшая технические характеристики. Трансгуманизм можно в этой связи считать не столько философией, сколько программой действий по улучшению человека, качества его жизни, ее продления, использованию для этих целей новых технологий и достижений науки.
История повторяется, поскольку неизменны именно антигуманистические (с точки зрения социальной справедливости) свойства капитализма. В XIX веке технический прогресс, который мог бы сделать более счастливой жизнь всех, делал при этом и иное: формировал массы обездоленных, несчастных людей, лишавшихся работы. «Мы видим, что машина, обладающая чудесной силой сокращать и делать плодотворнее человеческий труд, приводит к голоду и изнурению. Вновь открытые источники богатства благодаря каким-то роковым чарам становятся источниками лишений» – это слова, сказанные Марксом на юбилее «Народной газеты». В самых богатых современных государствах безудержную алчность «хозяев жизни» удается кое-как сдерживать, существуют средства смягчения негативных последствий прогресса. В более бедных странах процесс алчного обогащения дорвавшихся до власти сметает с лица земли не какие-то там фабрики, заменяя ручной труд станками, а выметает целые отрасли, лишая работы и всякой возможности развития миллионы квалифицированных специалистов в высокотехнологичных отраслях. Так, например, произошло в России: в результате «реформ» 90-х уничтожены целые отрасли – микроэлектроника, станкостроение, тяжкий урон нанесен гражданскому авиастроению и многим другим. В центр нашего российского мироздания поставлен не «человек вообще» и даже не «россиянин», а «конкретные пацаны» и их хозяева во власти.
Повторю, что считаю себя гуманистом. Но что это означает? Ведь гуманизм (в моем понимании, в моем мировоззрении) не догматическое учение, не онтология бытия, не идеология, а этическая позиция, которая обязывает всякий раз заново выстраивать и формулировать принципы гуманистической политики и гуманистического поведения, исходя из понимания сути конкретно-исторического момента. Вероятно, все или почти все современные государства, придерживающиеся самых разных моделей общественного устройства, считают себя гуманистическими. Важно уметь распознавать подлинную суть этих общественно-политических систем, видеть их «тонкую структуру», выявлять и оценивать меру и масштабы социальной несправедливости, творимой под вывеской гуманизма. А коли так, то мой гуманизм включает в себя и борьбу за социальную справедливость. (См. Справедливость.)
Д
Двор
Двор – пространство земли возле дома или производственного помещения (хозяйственный двор). Есть еще и другое значение слова: свита, приближенные высокопоставленной особы – герцога, короля, царя. Они формируют «придворное сообщество» и я. К своему стыду и ужасу, вижу, что в современной России это пакостное сообщество вновь образовалось и наряду с карикатурным «бомондом» формирует и влиятельные рычаги власти. Но не о них мне хочется говорить…
В моей памяти важным и сохраняющимся долгие годы является, конечно, первое значение. Я рос во времена, когда дворы существовали и образовывали не только пространственную единицу, но и социальную: «ребята с нашего двора». В городах, где многоквартирные дома выстраивались друг за другом вдоль улицы, позади каждого дома было свое пространство – двор, отделенный от двух соседних заборами. Так было в первом городе моего детства, в Ярославле, такую же картину я видел в Москве или, например, в Харькове – это города, тоже знакомые с раннего детства. Похожим образом был структурирован и второй город моей жизни – Кишинев. Но здесь уже была своя особенность. В многоквартирных домах все было так же, а в одноэтажной застройке – иначе. Фасадами на улицу выходили два дома, между которыми были ворота, проход во внутреннее пространство. А оно являло собой более или менее искривленный проход сквозь малоупорядоченную застройку
