Как ни устал Алек после обряда, он настоял на том, чтобы помочь Ветису перенести Серегила из башни Нисандера в жилые покои. Короткий полукруглый коридор, в который выходило несколько закрытых дверей, кончался уютной спальней.

Комната была обставлена очень просто. По сторонам маленького, похожего на амбразуру оконца стояли две узкие кровати, пол покрывал толстый яркий ковер, а в камине весело горел огонь.

Ветис и Алек опустили бесчувственное тело на кровать справа от окна; Нисандер склонился над Серегилом и взял его руку в свои.

— Он ведь теперь поправится, правда? — спросил Алек, которого озадачило выражение лица старого мага. — Станет таким же, каким он был раньше?

Нисандер похлопал спящего Серегила по руке и осторожно опустил ее.

— Да, я так думаю. Он обладает специфической силой, хотя и не вполне осознает это. Но тебе тоже теперь нужно отдохнуть. Когда выспишься, я пришлю за тобой, и мы подробно обо всем поговорим. Я буду в своей комнате — наискосок по коридору — или в башне, если я тебе понадоблюсь.

Когда Нисандер ушел, Алек придвинул кресло к кровати Серегила и уселся. Ему было приятно видеть, как спокойно спит его друг. Истощенное лицо каким-то образом казалось не таким пустым, и легкий румянец окрасил впалые щеки.

«Я просто посижу здесь несколько минут», — подумал Алек.

В следующую секунду он уже спал.

— Алек…

Алек подпрыгнул и начал в панике озираться: ему снилось, что он снова на «Касатке», и юноша не сразу сообразил, где находится. Кто— то принес в комнату ночник, пока он спал, и при его мягком свете Алек увидел, что Серегил смотрит на него из-под тяжелых век.

— Римини? — Шепот был еле слышен.

— Я же сказал, что доставлю тебя сюда, — ответил Алек, безуспешно стараясь, чтобы голос не выдал волнения, и придвинул кресло поближе.

Взгляд Серегила сонно скользнул по комнате, и слабая улыбка появилась на бледных губах.

— Моя прежняя комната…

Алек подумал, что его друг снова уснул, но тот встрепенулся и хрипло прошептал:

— Расскажи.

Он молча слушал, пошевелившись только, чтобы взглянуть на шрам на ладони Алека, и вздрогнув, когда тот упомянул Валериуса.

— Он! — пробормотал Серегил; казалось, он ищет подходящие слова, но потом только слегка покачал головой. — Объясню потом. Что ты думаешь о Нисандере?

— Он мне нравится, — тепло сказал Алек. — Он из тех, кому сразу же доверяешь, как Микаму.

— Всегда доверяй ему. Всегда… — Веки Серегила снова смежились.

Когда Алек удостоверился, что его друг крепко спит, он улегся в собственную постель, но вскоре снова был разбужен тихими голосами. Откинув с лица край одеяла, он увидел Валериуса и Нисандера, склонившихся над Серегилом. Сквозь окно лились солнечные лучи.

— Добрый день, — приветствовал Алека Нисандер. Прежние роскошные одежды волшебника сменила простая мантия с обтрепанными рукавами, без всяких украшений.

— Мне давно следовало встать, — сказал Алек, садясь в кровати и зевая.

— Как дела у Серегила? Прошлой ночью он на несколько минут приходил в себя.

— Достаточно хорошо, — ответил Валериус, меняя повязку на свежую. Накрыв Серегила одеялом, он повернулся к Алеку и, к удивлению того, улыбнулся ему почти по-дружески: — Как сегодня твои ссадины?

— Немножко болят.

Взяв Алека за подбородок, Валериус повернул его голову к свету.

— Ничего серьезного. Следи только за тем, чтобы в царапины не попала грязь. Нисандер рассказал мне, как ты доставил сюда Серегила. Ты должен быть таким же упрямцем, как и он сам.

Все еще держа юношу за подбородок, Валериус протянул другую руку ладонью вниз к полу. Алек ощутил, как по его телу пробежал приятный холодок.

— Ну вот, это поможет тебе разделаться со всеми твоими болячками. — Махнув рукой в сторону Серегила, Валериус ворчливо добавил: — Надеюсь, ты за ним присмотришь. Он должен оставаться в постели, пока я не разрешу ему встать, понятно?

В глазах дризида вновь появился воинственный блеск, и Алек поспешил кивнуть.

— Нечего покрикивать на парня, — упрекнул Нисандер собравшегося уходить Валериуса. — Ты же прекрасно знаешь, что на него можно положиться; к тому же он ведь последователь Далны.

— Эге, ведь не с правоверным же последователем Далны ему предстоит иметь дело, как только Серегил опять примется за свои обычные штучки, — фыркнул Валериус. — Ладно, удачи тебе, паренек, и да благословит тебя Создатель!

— И тебя! — поспешно крикнул Алек ему вслед.

— Ты, должно быть, умираешь с голоду, — сказал Нисандер. — Я и сам не прочь подкрепиться. Обед нам подан в моей гостиной.

Алек бросил озабоченный взгляд на Серегила

— Пойдем, пойдем! Тебе нужно подкрепить силы, если ты хочешь быть полезным ему, — усмехнулся Нисандер, ласково беря Алека за руку. — Это рядом

— через коридор. Мы оставим обе двери открытыми, а как только поедим, вернемся сюда с вином.

Ветис деловито расставлял блюда на круглом столе посреди комнаты и весело кивнул Алеку. После загроможденных комнат в башне юношу поразил порядок, царивший в гостиной Нисандера. Здесь было все, что нужно для комфорта: посреди комнаты стоял обеденный стол, а у камина, где пылало жаркое пламя, — два глубоких кресла. На полках вдоль стен размещались книги, пергаментные свитки, какие-то магические предметы.

Самой заметной особенностью комнаты оказалась фреска, тянувшаяся узкой лентой вокруг всего помещения. Хотя ширина ее не превышала двух футов, Алек, присмотревшись, разглядел, что изображенные на ней фантастические звери и птицы нарисованы с мельчайшими деталями. Тут крошечный дракон парил на покрытых чешуей крыльях над еще более миниатюрным замком, опаляя его своим огненным дыханием; там кентавры похищали девиц, унося их в своих мускулистых руках. Дальше по стене из морских волн поднималось ужасное чудовище; из его разинутой змеиной пасти торчали обломки корабля. В углу создание с телом льва и женскими головой и грудями сжимало в когтях тело поверженного юноши. Эти сцены отделялись друг от друга символами, серебристо поблескивавшими в лучах солнца.

Неожиданно Алек услышал, как Нисандер довольно посмеивается за его спиной.

— Тебе нравятся мои рисунки, как я вижу, — проговорил волшебник.

Алек спохватился и только теперь понял, что рассматривает фреску на стенах, совсем не обращая внимания на хозяина. Повернувшись, он обнаружил, что Нисандер уже сидит за столом, а Ветиса нигде не видно.

— Прости меня, я не хотел вести себя так неучтиво, — заикаясь, пробормотал Алек, поспешно усаживаясь тоже.

— Тут не в чем извиняться. Фреска производит такое впечатление на всех, кто видит ее в первый раз. На самом деле это одна из ее функций.