— А вот тут вы ошибаетесь, — резко возразила Хильдегард (она была не из тех, кто станет раболепствовать). — Верхнюю часть переплета уже снимали, потом книгу сшивали заново, по крайней мере дважды. Когда именно, пока сказать не могу. Но, судя по всему, сделал это ювелир или же какой-то другой ремесленник, чтобы поработать над обложкой из слоновой кости или восстановить оправу сапфиров.

Аль-Калли положил листки с колонтитулами на край стола, подошел к маленькому столику, где лежали обложки, и ласково провел по ним кончиками пальцев, словно ребенка по головке погладил. Хильдегард бросила в сторону Бет возмущенный взгляд, словно говоря тем самым: «Ты же знаешь, терпеть не могу, когда мне мешают». Бет беззвучно прошептала: «Прости».

— Что еще вы намерены делать? — спросил аль-Калли уже более спокойным тоном. — Требуется ли книге более полная реставрация?

Хильдегард развернулась на табурете, подол широкой коричнево-серой юбки свисал до самого пола, и ответила:

— Не такой уж большой объем, как можно было бы предположить.

Голос ее потеплел, и не только потому, что она заметила, как аль-Калли привязан к книге (самой Хильдегард была не чужда сентиментальность, когда речь заходила о древних рукописях), но и потому, что ему было интересно ее мнение как эксперта, а говорить о своей работе она могла часами. Она принялась перечислять различные проблемы состояния манускрипта, а также объяснять, какие именно меры собирается предпринять по их устранению. Бет уже знала все это, поэтому переключила свое внимание на списки ключевых слов, взяла их со стола и принялась изучать, в который уже раз. Находясь рядом с манускриптом, она почему-то чувствовала, что совсем близка к раскрытию тайны.

Ей бросилась в глаза одна особенность: слова о голубом небе и белых облаках. Все остальное являло собой весьма прозаичный, хоть и интригующий набор предложений. Ясно было, что переписчику поручили сложное, почти невыполнимое задание, и он жаловался, чувствуя себя пленником могущественного господина. Вполне банальные высказывания. Но всем им придавало поэтичность упоминание о белых облаках и синем небе, а также о склепе или гробнице из слоновой кости уже в самом конце расшифрованной части. Именно это давало Бет ощущение, что она близка к раскрытию тайны.

Так близка, что ждет не дождется, когда уйдет этот надменный мистер аль-Калли. Только тогда она сможет проверить начавшую формироваться гипотезу.

— Краски в этой книге использовались также весьма любопытные, — говорила меж тем Хильдегард. — Мы применили радиоспектроскопию и рентгеновское облучение — не волнуйтесь, они совершенно безвредны, — чтобы понять, из чего они сделаны.

— А действительно, из чего их обычно делают? — с неподдельным интересом спросил аль-Калли.

— О, это целая история, — ответила Хильдегард.

По всему было видно, что и на эту тему она готова рассуждать часами. Похоже, больше самой работы она любила рассказывать о ней заинтересованному собеседнику.

— В иллюстрациях, подобных этой, — она указала гостю на изображение змееобразного создания с тупоносой кошачьей мордой и раздвоенным языком, торчащим из пасти, — использовали красители растительного происхождения с минеральными добавками и экстрактами животного происхождения. Иногда смешивали с чем угодно, к примеру с отстоявшейся мочой, медом, ушной серой.

О последнем компоненте Бет прежде никогда не слышала.

— Но, как вы сами видите, в этой книге доминируют густопурпурные и синие цвета. Должно быть, по той причине, что основным компонентом этих красок является ультрамарин, а его, в свою очередь, изготавливали из ляпис-лазури, добываемой в Персии и Афганистане.

Лекция о красках длилась еще несколько минут, Бет тем временем продолжала ломать голову над загадочными фразами. Она взяла принесенные аль-Калли листы, отошла с ними к столику, где лежали передняя и задняя стороны обложки. Крупные сапфиры в желтоватой слоновой кости сверкнули, словно подмигнув ей в свете ламп. Бет так и подмывало взять со стола обложку, но она сдержалась. Ей не хотелось проверять свою новую теорию в присутствии аль-Калли.

Якоб со скучающим видом маячил поблизости, покачивался на каблуках, сложив руки на животе, но провести Бет было не так-то просто, она была уверена: телохранитель прекрасно видит все, что происходит вокруг. Тогда она сделала вид, что внимательно слушает реставратора — та начала объяснять, почему одна сторона страницы пергамента всегда светлее и глаже другой, — слушая, Бет с каждой секундой все больше убеждалась в правильности своей догадки. Когда Хильдегард наконец умолкла, чтобы перевести дух, а аль-Калли нетерпеливо взглянул на часы (даже издали было видно, что это «Картье», причем золотые), она поспешила поблагодарить реставратора за пояснения. Потом извинилась, что отняла у нее столько времени, и повела аль-Калли с Якобом к двери, вывела их на площадь перед музеем, где они и распрощались. Бет притворилась, что возвращается к себе в кабинет, сделала шагов двадцать по направлению к главному зданию, потом обернулась, проверить, ушли ли ее гости. Убедившись в этом, она чуть ли не бегом бросилась обратно и через минуту снова вошла в лабораторию Хильдегард.

Реставратор, углубленная в работу, удивленно подняла на нее глаза.

— Мне надо срочно взглянуть на переднюю сторону обложки, — сказала Бет.

— Зачем?

— Прояснить один момент. — Бет осторожно взяла обложку со стола и наклонила ее под углом к свету.

— Что ты там ищешь, скажи на милость?

— Смотрю, нет ли зазора между покрытием из слоновой кости и деревянной подложкой.

— Зачем?

— Просто скажите мне, может ли существовать между ними зазор или хотя бы маленькая щель, куда может поместиться… ну, к примеру, листок пергамента?

— Никогда о таком не слышала, — ответила Хильдегард, но загорелась любопытством и быстро освободила место на столе, прямо перед собой. — Клади сюда.

Бет повиновалась. Хильдегард повернула к себе увеличительное стекло, закрепленное на штативе, и принялась рассматривать края обложки.

— С чего ты вообще взяла, что он там может быть?

— Ключевые слова, — ответила Бет.

— И что?

— Они говорят о том, что имя художника потеряно навеки, оно уснуло, умерло под одеялом из синего неба и белых облаков.

Хильдегард взирала на нее с недоумением.

— Обложка книги сделана из белой слоновой кости и синих сапфиров. Вместе они образуют некий погребальный холм или склеп. По крайней мере, об этом говорят последние слова.

Хильдегард продолжала сомневаться, однако не возразила. Взяла скальпель со стола и осторожно провела острием вдоль верхнего края обложки.

— Здесь ничего, — сказала она.

— Проверьте внутри, там, где пластина из слоновой кости крепится к подложке.

Ученая дама перевернула обложку и низко склонилась над ней. Бет видела только пучок седых волос на макушке, из которого торчала пара длинных черных шпилек.