родину, наврав отцу, что соскучилась по родным краям. Пролетали дни и ночи, спустя несколькими месяцами, она вернулась в Турцию для мести и борьбы за права быть счастливой рядом с любимым мужчиной.

Встав с пола, Айше отряхнула рукой своё пальто с ненавистью, став бурчать себе под нос:

— Ничего! Ничего! Это только первый день. — смотря вслед уходящей Ясемин, выплескивала гнев. — Ты у меня ещё взвоешь, подошва! — выругалась Айше, не замечая позади себя Эдже.

Эдже не церемонясь, резко развернула девицу к себе, повысив на неё голос:

— Послушай сюда, ты сама подошва!

Айше попятилась назад, испугавшись, что скандал не останется незамеченным и выйдет наружу. Девушка не знала, кто перед ней стоит и, поэтому молча, слушала стоя у своего чемодана с вещами.

— Не вздумай даже на метр подходить к моей подруге, иначе, — скривив от недовольства лицо Эдже, продолжила, предупреждая — иначе, я повыдергиваю тебе все волосы. Лысая будешь ходить! Поняла?!

Айше мило ответила на арабском языке, чтобы не казаться поверженной и успокоить взбесившуюся Эдже.

— Я и тебя уничтожу!

Эдже не знала Арабский и, недоумевая, смотрела на Айше.

— Мы друг друга не поняли с Ясемин, и я готова извиниться! Вот что я сказала. — всё так же мило приподняла уголки губ, нагло соврав.

— Айше? — донёсся обрадованный голос Каана со второго этажа.

— Каан! — быстро побежала к парню приобняв его. — Как же мы давно не виделись! Я соскучилась по тебе. — пустив слезу, стала давить на жалость.

— Ты чего не плачь, всё же хорошо. — с теплом промолвил он.

— Где же хорошо, ведь любимый человек предал меня и женился на другой?! — на взрыв стала не громко плакать, уткнувшись лицом в широкое плечо Каана. — Демир даже против слов отца пошёл ради этой испорченной. — возопила она.

Эдже ни единого слова не понимала, хоть и слышала имя — Демир. Не стала стоять и ушла на террасу, почувствовав себя лишней.

— Перестань плакать и обсуждать при мне выбор моего брата! — строго наказал ей. — Для чего ты вернулась?

Айше отпрянув от Каана, ответила с серьёзным лицом:

— Дядя Азиз позвал, он заставит Демира взять меня в жены, и мы уедем с ним в Эмираты. Мой отец ждёт его, Демир станет шейхом, а я буду его главной женой! — смахнув слезы рукой, с уверенностью заявила девушка.

Каан был шокирован таким признанием. Зная брата и дядю, представил и оценил, какой силы близится скандал.

— Аллах! Аллах! — встревожено прошептал про себя Каан.

Их диалог прервал звонкий плач малышки Эдже.

— А это ребёнок, которого она родила от насильников? — осуждающе вопросила, указав пальцем в сторону, откуда доносились крики.

Каан от несдержанных вопросов Айше устал и, разозлившись на неё одним жестом руки, остановил её порыв эмоций.

— Достаточно! — с отвращением сказал, посмотрев в чёрные глаза девушки. — Не прошло и часа после твоего приезда, а ты уже мне надоела! — сделав секундную паузу, добавил. — И ещё, изменилась ты не в очень хорошую сторону. — признался, сказав правду считая, что Айше заслужила такое отношение к себе.

Повернувшись сразу же к домработнице Зухаль, Каан приказал подняться в комнату и проверить малышку.

— Не беспокой госпожу Ясемин! Пусть она отдохнёт, а ты иди наверх и посмотри, что там с ребёнком. — отдал наказ, а сам поспешил на террасу.

А Айше взяв в руки дорожную сумку, молча, направилась в свою комнату со слезами от униженности перед прислугой.

Глава 55

Террасу украшали панорамные окна, на которых висели из бледно-розового габардина портьеры с подхватами.

По центру стоял банкетный прямоугольный стол, застеленный белоснежной скатертью. Изысканная сервировка стола с украшением из живых цветов придавала праздничную атмосферу.

Прислуги один за другим приносили всевозможные яства. Наполненную фруктовницу поставили ближе к девушкам, сервировочную тележку со спиртным расположили рядом с банкетным столом. А главным блюдом званого вечера является авторский шиш-кебаб приготовленный, и подаваемый на шампуре самим главой семьи Азизом Оглы.

— Вай, вай, Азиз это же твой ни с чем несравнимый, вкусненький шашлык. — вальяжно расположившись в кресле, заметил Серхат.

Демир сглотнув жадно слюну, подтвердил слова Серхата:

— Да-а! Вы правы отец Серхат, попробуешь — язык проглотишь!

Первый шампур с кебабом отдан Серхату, как самому старшему гостю.

— Здоровья твоим рукам Азиз. — любезно поблагодарил старейшина.

На террасе по-семейному уютно и комфортно. В углу ярко горит камин, наполняя данное место теплом, а в это время на улице порывами бушует, хлестав по окнам морозный, январский ветер.

Тишину нарушил пшик шампанского и Серхату первому отдали честь произнести тост.

— Вы многое вместе прошли до никаха и ваша любовь по-настоящему благочестивая, иначе, всевышний не подарил бы вам награду! Пусть у вас будет много детей! Машаллах! — прозвучал тост с последующим звяканьем бокалов.

Румиса сидя рядом с мужем, ухаживала за ним, клала ему в тонкое фарфоровое блюдце овощи, так как мужчина предпочитает кушать шашлык с овощной нарезкой.

Ясемин внимательно наблюдала за женщиной, как та ещё ничего не положив себе, молча, обслуживает мужа, словно Азиз ни к чему не приспособленный ребенок. Ясемин прекрасно знала, в какую семью она вошла, и все-таки в ее глазах это выглядело дико, потому как в семье Оздемир таких правил нет. Все по желанию, а не в приказном тоне.

Демир обратил внимание, с каким презренным взглядом Ясемин смотрит на его отца и ласково решил спросить:

— Любимая тебе чего-нибудь положить? — держа в руке пустое блюдце, смотрит на фрукты. — Будешь гранат?

Азиз с Румисой обомлели от неслыханного поступка сына и округлили глаза.

— Спасибо Демир, пожалуй, мы с ребенком так голодны, что будем всего понемногу.

С неистовой силой Азиз сжал в руке вилку до белых костяшек и поперхнулся, когда Демир без вопросов наполнил блюдце своей жены.

— Не жадничай брат, — Серхат похлопав Азизу ладонью по спине, продолжил с усмешкой, — моя внучка много не ест!

Сидящие за столом гости заулыбались от подколки господина Серхата.

Один Каан сидел с опущенными плечами и обременено следил за потрескиванием дров с пляшущими огоньками в камине. К правде, о которой поведала ему Айше, молодой парень совсем не был готов. И гоняя одну мысль за другой, все они приводили к громкому скандалу. То на дядю посмотрит, то на Демира, разрывался у двух огней парень, а Айше сидела и тихо что-то нашептывала Румисе, кидая завистливые взоры на Ясемин.

В душе Каана "бурлила горящая лава" и кто знает, в какой момент настанет время её извержения.

— Мужчины может, повысим градусы? — возбуждено спрашивает Азиз, взяв в руки абсент.

Отец Митин каждый