— Он раскололся очень быстро, — рассказывает Фабр. — Все это началось месяца три назад… Моретти отреагировал на объявление, данное Гаэль в Интернете, еще, конечно же, не зная, что его дала именно она. По-видимому, он просто хотел немного поразвлечься! Однако, когда Моретти отправился в условленное место встречи, он издалека увидел, что это жена Лорана, и повернул назад, чтобы она не заметила его. Именно тогда он понял, чем занимается эта женщина… Некоторое время назад у него возникли серьезные проблемы с деньгами. Насколько я понял, он влез в карточные долги…

— Да, Бен как-то раз рассказывал мне, что комиссар — большой любитель поиграть в покер, — перебивает Фабра Торез. — Он узнал об этом совершенно случайно, когда взял за жабры одного типа, которому доводилось играть в карты с Моретти.

— Итак, у Моретти возникли трудности с деньгами и ему в голову пришла спасительная идея: он решил шантажировать Гаэль, чтобы заставить ее раскошелиться, а заодно и переспать с ним! Судя по тому, что рассказала мне мадам Лоран, он предупредил ее, что это будет только первый «взнос». Моретти рассчитывал, что время от времени будет вытягивать из нее деньги! Ей пришлось бы и дальше заниматься проституцией, чтобы иметь возможность платить ему столько денег, сколько он потребует…

— Какой подонок! — не выдерживает Джамиля. — Подумать только, этот негодяй был нашим начальником! Начальником, которого мы уважали и за которым были готовы идти в огонь и воду!

— У меня тоже в голове не укладывается, как он мог на такое пойти! — соглашается лейтенант. — Вот так история! Просто уму непостижимо!

— Кстати, я напоминаю вам, что мы все еще не нашли майора Лорана! — говорит Фабр.

— А может, к его исчезновению приложил руку Моретти? — предполагает Джамиля. — Он ведь вполне мог захотеть избавиться от Лорана!

— Да, конечно! — подхватывает Торез. — Он наверняка боялся, что Бену станет известно о его проделках! Если бы это произошло, ему бы пришлось пережить далеко не самую приятную в его жизни четверть часа!

— Нет, вряд ли Моретти к этому причастен, — возражает Фабр. — Я, кстати, допросил его и по данному вопросу… Гаэль никогда бы его не выдала, если бы ее муж не исчез! Так что Моретти не был заинтересован в исчезновении Лорана… Получается, что нам в очередной раз придется начать это расследование с нуля… Я, признаться, уже начинаю сомневаться, что нам удастся что-нибудь выяснить…

— Мне нужно отвезти Гаэль домой, — вдруг заявляет Торез, вставая.

— Давайте лучше я отвезу ее, — возражает Фабр. — Возвращайтесь к себе, лейтенант.

— А что вы будете делать потом? Останетесь в Безансоне или…

— В Безансоне я оставаться не могу: мне нужно срочно вернуться в Париж… Но я приеду сюда во вторник утром.

Лидия входит в «клетку», но не сразу решается подойти к своему пленнику, хотя он по-прежнему пристегнут наручниками к решетке.

— Я принесла тебе кофе, Бен… И болеутоляющие лекарства.

Поскольку Бенуа даже не шевелится, она ставит принесенный ею маленький поднос рядом с ним и отходит немного в сторону. Затем она садится на пол спиной к решетке — чуть поодаль от Бенуа — и скрещивает ноги.

Бенуа открывает глаза.

— Лидия…

— Пей, пока кофе еще горячий… И не забудь про таблетки.

— Ты вызвала «скорую помощь»?

Лидия отрицательно качает головой. Веки Бенуа устало опускаются.

— Почему, Лидия?

— Пей кофе… Пока ты не умер от холода!

Бенуа пытается взять чашку, но его правая рука отказывается ему подчиняться.

— Я не могу… Нужно, чтобы ты сняла с меня наручники…

— Подожди, я тебе сейчас помогу.

Она становится рядом с ним на колени и помогает ему поднести чашку к губам. Затем она кладет ему в рот таблетки.

Кофе и вправду согревает его, разливаясь внутри приятным теплом.

— Спасибо, — бормочет Бенуа.

Лидия, осмелев, садится рядом с ним.

— Я принесу тебе сегодня вечером поесть, — говорит она, улыбаясь. — Чего бы тебе хотелось?

— Лидия… Я так долго не протяну…

— Не переживай, я буду за тобой ухаживать, и тебе станет лучше… Вот увидишь…

— Нет, я так долго не выдержу… Я скоро умру… Я уже умираю…

Лидия прижимается спиной к решетке и смотрит в сторону, не желая слушать горькую правду. Ей вдруг приходит в голову, что она не пошла на очередную встречу с доктором Вальдек, забыв предупредить ее о том, что не придет. Вальдек, наверное, волновалась. Но это, в общем-то, не так уж и важно.

Бенуа пытается придумать, как ему повлиять на женщину, которая все еще остается его врагом. Женщину, в руках которой до сих пор находится его жизнь.

Лидия, поднявшись с пола, уходит. Через некоторое время она возвращается с тазом, наполненным горячей водой, и начинает аккуратно промывать раны Бенуа. Стараясь не встречаться с ним взглядом, она смывает засохшую кровь с его лица, торса, рук. Затем она меняет повязку на зияющей ране на его правом плече. Бенуа сидит неподвижно: у него уже нет сил на то, чтобы совершать какие-то движения. Даже если бы он захотел сейчас схватить свою мучительницу за горло, у него вряд ли бы что-нибудь получилось. Ему нужно просто попытаться ее переубедить. Попробовать пробить брешь в ее безумии.

— Лидия…

— Что?

— Ты ведь теперь знаешь, что я не убивал Орелию, не правда ли?

— Да, я это знаю. Я ей об этом уже сказала…

Ее слова слегка смущают Бенуа, но он решает продолжать этот разговор. У него возникает ощущение, что он плывет против течения, борясь с мощными потоками, неумолимо увлекающими его с собой туда, где ждет смерть.

— Тогда почему ты все еще держишь меня взаперти?

— Но ты же в таком состоянии, что не можешь ходить! Тебя нужно сначала вылечить…

— Да, но… Чтобы вылечить мои раны, меня нужно показать врачу, а еще лучше — отвезти в больницу.

— Нет, я сама займусь твоим лечением. Не переживай. Все будет хорошо.

Бенуа, не находя больше доводов, вдруг начинает плакать. Слезы медленно текут по его запавшим щекам.

— Не плачь, Бен… Прошу тебя, не плачь…

Она обнимает его и пытается утешить.

— Пожалуйста, не плачь…

— Мне очень плохо!

— Болеутоляющие таблетки вот-вот начнут действовать… Тебе скоро станет лучше, очень скоро!

Она гладит его волосы, лицо. Она целует его в лоб. Затем в губы. Бенуа съеживается.

— Лидия… Я не могу оставаться здесь, с тобой… Ты понимаешь?

— Я тебе не нравлюсь, да?

— Дело не в этом… Ты красивая, но…