Шрифт:
Интервал:
Закладка:
И воевода сразу вспомнил крик того солдата впереди о том, чтобы все отошли, когда тот заглянул в тележку. Похоже, бунтари набили ее чертовым порошком, специально вклинили ее солдат и через фитиль взорвали. Осознав это, воевода хотел выругаться, но на это совсем не было времени, нужно было уходить — враг был совсем рядом, потому он всем выжившим солдатам дал громкий приказ:
— Все, кто жив… уходим к крепости. Живо!
— А как быть с ранеными? — спросил один из выживших солдат.
— Подберите всех, кого можете, и уходим. Давайте быстрей, пока нас не настигли.
Но времени на это, как оказалось, не было. Ведь враг был уже здесь, и хоть многие выжившие солдаты попытались среагировать и выстроить подобие единого строя, встретив врага во всеоружии, как только это было можно. Однако все усилия оказалась тщетными, и враг, с ходу вклинившись в ряды стражи, быстро перевел бой в бесконтрольную мешанину, в которой солдаты гибли один за другим, хоть и убивая врагов, но это было как по сусекам поскрести, ведь врагов было слишком много.
Потому воевода, подхватив двух ближайших солдат с целью спасти хоть их, поспешил убраться вон от резни к кремлю. До которого оставалось не так много, и, пройдя пару улиц, воевода с оставшимися солдатами наконец-то вышли к воротам кремля. Однако стража почему-то не спешила открывать ворота пришедшим, что было очень странно, ведь она определенно видела и слышала, что на площади и в городе что-то происходит, а значит, они должны быть полностью готовыми. Однако пришедшим не то что не открывали, но даже не отвечали, на что один из солдат справедливо возмутился.
— Какого черта, почему не открывают?
— Эй, открывайте ворота! Что, заснули там? — зло крикнул воевода, стукнув кулаком по воротам.
Но там как будто в рот воды набрали — продолжали молчать и не открывать. Причем у воеводы начали закрадываться тревожные мысли, что там вообще никого не было, что подкрепляло отсутствие какого-либо видимого движения на воротах. Однако затем ворота все-таки начали открываться, и воевода облегченно выдохнул, со злобой проговорив, когда ворота полностью открылись:
— Наконец, почему так долго?
Вопрос так и повис в воздухе, ведь его встретили не свои солдаты, а те самые вражины с деревянными личинами и в балахонах с поднятыми в их сторону натянутыми луками и взведенными арбалетами. И воевода даже сделать ничего не успел, как два последних солдата в следующий миг пали от стрел и арбалетных болтов, но шокированного воеводу они никак не задели, хоть он думал, что его тоже убьют. Не думая, он выхватил саблю, чтобы дать последний бой. И с яростью набросился на врагов с намерением убить их и добраться до своей дочери, чтобы защитить ее от опасности, чего бы ему это ни стоило.
Сергей точно не знал, сколько времени его с братьями связанных и с мешками на голове продержали в сарае, но в определенный момент он, кажется, стал слышать шум и крики, а затем до него дошли звуки взрывов чертового порошка. Видимо, там происходило что-то очень нехорошее, большего Сергей не знал. Да и сам он со спутанными мыслями все еще был поглощен попытками собраться и понять, что вообще произошло, кто на них напал и как они узнали про их рейд и самое главное — про дом с тоннелем.
Однако, когда крики и взрывы стихли, отступников куда-то повели. Куда, Сергей, разумеется, с мешком на голове никак не мог знать, что его очень сильно волновало, больше беспокоило только то, что с ними в итоге будут делать, однозначно на лучшее отступникам рассчитывать не приходилось. Но что тогда делать? Ведь отступников полностью обобрали, хотя на всех оставили их защиту. Разумеется, Сергей все пытался ослабить путы еще когда их схватили, но руки оказались связаны на совесть. Разумеется, Сергей мог задействовать силовой удар, однако из-за связанных рук воспользоваться им было проблематично. Сергей еще, конечно, мог попробовать тихо сформировать нож из эфира, но были бы у него на это силы.
Да даже если ему и удалось бы как-то освободиться, то что бы он тогда сделал уже после, обессиленный и безоружный? Братья ему никак бы не смогли помочь, так как сами были связаны, Пятак так вообще был ранен. Отчего получалась крайне печальная картина, из которой Сергей сделал один-единственный правильный выбор — покориться судьбе и плыть по течению. По крайней мере, пока что. И выжидать удачного момента, стараясь подмечать про себя моменты вокруг него, которые, возможно, в будущем ему пригодятся. В один из таких моментов Сергей понял, что их ведут не в центр города, а наоборот, от него, и что самое интересное — их, кажется, вели обратно к излому. Но зачем, это уже было для Сергея загадкой.
Тем временем к группе, которая вела троицу отступников, похоже, присоединилась еще одна, причем тоже с пленниками. Сергей вдруг услышал слева от себя тяжелое сопение вперемешку с кряхтением. Пускай и ничего не видя, Сергей готов был биться об заклад, что это был еще один пленный. А уж когда тот зло проговорил, видимо, споткнувшись:
— Смотрите, куда ведете, поганые, чтоб вам провалиться! — сомнений не было, это был еще один пленник, и по голосу Сергей к своему шоку узнал, что это был воевода Изьяслав. А это означало, что город, похоже, под контролем захвативших отступников людей, отчего дела становились совсем плохи. В конечном итоге их всех, похоже, привели на место назначения и заставили встать на колени, после чего прям перед собой Сергей услышал еще один голос, и снова он был ему крайне знаком:
— Снимите с них мешки, мои братья. Они должны увидеть то великое, что должно скоро случиться.
После этих слов с Сергея очень быстро сняли мешок, и на мгновенье тот оторопел от увиденного, ведь позади него полукругом стояло множество людей в черных рясах и масках, похожих на лики святых, от вида которых у Сергея стали всплывать некоторые воспоминания, словно он их уже где-то видел раньше. И что поражало — это их число. Пускай сейчас был далеко не день, Сергей предположил, что собралось порядком пятисот человек, и все они безмолвно смотрели на них, что нагоняло еще больше жути.
Рядом с Сергеем на коленях стояли связанные Борис с Пятаком, и как предполагал, Сергей рядом оказался сильно побитый и
