– Заводи!

Парень запустил двигатель и тронул катер с места. Маршрут они обсудили заранее. Заложив плавный вираж, Дрон на малом ходу проплыл мимо пляжа. Когда они приблизились к «Помпее», он сбросил ход до самого малого. Кащеев приготовился. По его кивку Дрон остановился. Григорий Васильевич, сев на борт, перевалился спиной в воду. Когда пузырьки воздуха начали вырываться из-под противоположного борта, Дрон тронул катер и поплыл дальше…

– Ну что, ты почувствовал? – спросила Женя, поворачивая лицо к Виктору.

– В этом что-то есть, – как можно равнодушней кивнул Логинов.

– Что-то есть!.. – передразнила его Женя. – Вот потому ты и сексом не занимаешься!

– Кто сказал?

– Море! А оно ведь живое… – протянула ладошку Женя. – Я чувствую его… Оно со мной разговаривает… Видишь?..

В этот момент на пирс и вправду набежала какая-то подозрительно высокая по сравнению с предыдущими волна.

– Вижу! – невольно сглотнул Логинов.

Впрочем, это, конечно, была не более чем случайность…

– Спасибо тебе, море! – наклонилась Женя.

Логинов, придерживая ее, оглянулся на пляж. Там все было в норме.

– Хочешь еще какую-нибудь мантру поставлю? – спросила пообщавшаяся с морем Женя.

– Давай!

Девушка ткнула кнопку. Зазвучавшая мантра очень напомнила Логинову «Гуд бай, Америка!» «Наутилуса». Он об этом сказал, Женя засмеялась:

– Ко мне в Таллине домой как-то знакомый приходит, а у меня мантра играет. Он через порог переступил и спрашивает: «Ты что, Боба Марли слушаешь, старушка?..»

Кащеев в подводном ориентировании был не силен. Однако чего-то сверхъестественного от него и не требовалось. Дрон высадил его довольно близко от строящегося пирса. Катер бы преодолел это расстояние за несколько секунд. Кащееву потребовалось несколько минут.

Наконец он рассмотрел впереди нечто черное. По периметру этого черного и необъятного едва заметной ртутной полоской играла вода. Кащеев осторожно вынырнул.

Все произошло, как и рассчитал Кащеев. Он выплыл у обращенного в сторону моря носа плавучего крана. Его корпус закрывал от Кащеева «Помпею», создавая густую тень. Григорий Васильевич прислушался.

Пузырьки воздуха, вырывавшиеся на поверхность из акваланга, могли привлечь внимание вахты. Однако ночная стояночная вахта «ПК-488», состоявшая всего из двух человек, была занята другим. Все побережье было наполнено музыкой, но на палубе плавучего крана играла своя музыка – персональная. Сквозь нее пробивались невнятные голоса. Убедившись, что застолье в разгаре, Кащеев двинулся влево вдоль борта судна.

Борт «ПК-488» был невысоким. Выбраться на него большой проблемы не составляло. Но если бы Кащеев выбрался на носу, его могла бы заметить вахта. Так что выбираться Григорий Васильевич решил по борту, обращенному к строящемуся пирсу. Строили его как-то странно. У берега торчали только фундаментные столбики, а дальше в море пирс был частично уже готов.

Используя пирс как прикрытие, Кащеев проплыл вдоль борта судна к корме. Когда он миновал надстройку, разносящиеся над палубой музыка и голоса стали практически неслышными. Кащеев остановился и не без труда снял акваланг. Сунув его в нишу недостроенного пирса, он снял ласты и по очереди забросил их следом.

Уже налегке Кащеев взобрался на борт «ПК-488», перевалился через него и по-пластунски дополз до надстройки. Иначе было нельзя, поскольку его могли заметить с берега. Нырнув в какой-то темный проем, Григорий Васильевич отцепил пристегнутую к поясу непромокаемую сумку.

В ней были пистолет, кроссовки и тонкий спортивный костюм – олимпийка и обтягивающие брюки. Быстро одевшись, Кащеев двинулся в обход надстройки. Приблизившись к ее углу, он услышал низкий голос:

– Меня пока за пьянку с торгового не поперли, я из кругосветок не вылазил! От Сингапура тошнило…

Кащеев нырнул за угол. Вахта расположилась в помещении, распахнутые двери которого выходили на палубу в сторону носа. Из проема выплывал сигаретный дым и доносилась музыка.

Кащеев скользнул под стенкой и быстро вошел. Говоривший о Сингапуре мужчина в возрасте замолк. Кащеев перевел взгляд на его совсем молодого собутыльника и сказал:

– Распитие спиртных напитков на рабочем месте! Нехорошо, ребята!

Те переглянулись, потом молодой окинул одежду Кащеева подозрительным взглядом и ломким голосом спросил:

– А ты кто вообще такой, а?..

– А вот это тебе знать необязательно, щенок! – сказал Кащеев.

Парень сжал кулаки, но Григорий Васильевич мгновенно выхватил и ткнул в его голову пистолетом:

– Сидеть!.. – При этом Кащеев контролировал и движения второго вахтенного. Тот сглотнул, но дергаться не стал. – Вот и молодцы… Короче, ребята, шабашка вам подвернулась. Работы на полчаса, а бабок срубите до фига, как на рейсе в Сингапур. Если, конечно, не будете дергаться. Понятно?..

– А что за шабашка?.. – наконец спросил бывший морской волк.

– Да с берега на катер нужно кое-что перекинуть…

– Так крановщик у нас только в дневную смену…

– Крановщик у меня свой. Ваше дело раскочегариться и к берегу чуток подойти. Только предупреждаю: кто дернется, того сразу пристрелю. Без разговоров. Осознали?

– «Помпея-Помпея-Помпея» – столица клубной жизни! – разнеслось над морем. Следом, начисто забив какой-то медляк в «Ибице», снова разразился, видимо, очень любимый диджеем Антонов: – «Мечты сбываются! И не сбываются!..»

Логинов с Женей невольно повернули головы. Над «Помпеей» заметались разноцветные огни, они, казалось, выплескивались из колодца концертной арены и затухающими брызгами разлетались в ночном небе. Справа вдруг дрогнула и медленно двинулась к берегу гигантская стрела плавучего крана…

– А ты танцуешь, Вить?.. – спросила Женя, лукаво посмотрев на Логинова.

– Я только не пою…

– Я серьезно!

– И я тоже.

– Проверим?

– Легко! – кивнул Виктор.

– Подъем! – донесся от пляжа громкий голос Горова. – Пора в «Помпею»! А то наш столик займут!

– Слышал? – потянула Логинова за руку Женя. – Идем, а то без мест останемся!

– Давай! – кивнул головой Кащеев.

Пожилой моторист дернул какой-то рычаг. В машинном отделении раздался звук, как будто чихнул динозавр, а потом все загрохотало так, что Кащеев невольно вздрогнул и вскинул пистолет. Однако моторист был абсолютно спокоен. Он, неотрывно глядя на какой-то прибор с прыгающей стрелкой, передвинул рычаг чуть вперед.