— Вот твой чай и бутерброды, а я пошла наводить красоту, — ставлю на стол свежезаваренный чайник чая и тарелку с бутербродами. Мама величественно кивает.

Недолго думая, завязала волосы в высокий хвост. Минимум косметики. Сегодня на мне теплый брючный костюм бордового цвета, прекрасно сочетается с белой водолазкой. Скромно, но со вкусом. Я все-таки в суд еду, а не на весёлое мероприятие.

Хотя… зная этого ублюдка, уверена, он может устроить очередное шоу перед судьёй, я уверена, он попытается выставить меня в чёрном цвете. Терять ему точно уже нечего. Делаю глубокий вдох, выдох. Смотрю на часы, девять утра, пора выходить.

Подъезжаю к зданию суда, сразу замечаю моего адвоката. Высокий широкоплечий мужчина, такого не заметить невозможно, особенно сильно выделяется его буйная шевелюра. В дорогом тёмно-сером костюме, поверх небрежно накинуто на плечи чёрное пальто. Видимо, уже не раз выходит покурить. Стоит курит недалеко от парковки.

Задумчив.

Надеюсь, у него всё под контролем? Мне его Рома посоветовал, у этого рыжика своя адвокатская фирма. Очень хорошие отзывы, в общем, я с радостью приняла Ромину помощь, ну и помощь моего адвоката Никиты Олеговича.

— Доброе утро, — говорит он вежливо, осматривает меня. — Прекрасно выглядите, Ирина. — делает комплимент, отворачивается от меня выпуская дым. Тушит сигарету.

— Доброе, Никита Олегович, — так же вежливо отвечаю я. Он открывает для меня дверь, пропуская внутрь. Я же с колотящимся сердцем делаю шаг… — Вы давно здесь?

— Где-то минут пятнадцать, может чуть больше. Вот решил выйти подышать свежим воздухом, — мы сдаём в гардероб верхнюю одежду, проходим к пропускному пункту.

Тучная женщина, охранник просит наши паспорта.

— Не знаете, а они тоже приехали? — шепотом спрашиваю я, проходя по коридору к нужному нам кабинету.

— Да, Манукян с адвокатом, Людмилой Николаевной уже прибыли, минут пять назад, — нейтрально сообщает мне. — Ира, верьте мне, всё будет хорошо. Обещаю, правда на нашей стороне.

— Очень надеюсь, Никита Олегович, — больше я не говорю ни слова.

Так как мы попадаем в поле зрение Манукяна и его адвоката, миловидная девушка, брюнетка со вздернутым носиком, вежливо здоровается со мной, и не дождавшись моего ответа, отворачивается. М-да, сама тактичность.

— Через минут десять нас должны пригласить, — шепчет мне мой адвокат. — А на Людмилу Николаевну внимание не обращайте, она редкостная сука, — округляю глаза, ого, так они знакомы.

— Вы хорошо её знаете? — шепчу ему.

— О да, она моя бывшая жена, — мой рот приоткрывается от шока. Ничего себе, вот это миловидная брюнетка была его женой? Даже не верится. — Так, что, для неё дело принципа утереть мне нос. Но я тоже знаете, не пальцем деланный.

— Простите, что лезу не в своё дело, а вы давно развелись? — ну какая же я любопытная, но это единственный способ хоть как-то отвлечься.

— Мы были вместе пятнадцать лет, десять из них женаты. Развелись три месяца назад, — ого, совсем недавно.

Наверное, мои вопросы для него неприятны. По себе знаю, как это больно даже мысленно возвращаться к прошлому.

— И кто же был инициатором развода? — осторожно спрашиваю.

— Я, — больше он ничего не сказал, ему кто-то позвонил.

Он отошёл от меня, я же осталась стоять раздумывая, что даже многолетний брак может вот так рухнуть в одночасье. Посмотрела через плечо на Сергея. Он что-то оживленно рассказывал своему адвокату, та посмеивалась и косилась то на меня, то на Никиту Олеговича.

Обычно если всё идет не так, как хочет Сергей он может вести себя довольно-таки неуравновешенно, даже агрессивно. Не гнушается и руку поднять, если посчитает необходимым.

И именно поэтому меня так поразило сегодняшнее поведение Сергея, он источал радушие, дарил всем свою обворожительную улыбку, всех дам осыпал комплиментами, словно из его рта килограмм сахара сыплется, а не слова. Отхожу от него и его адвоката подальше, мне слишком сладко.

Сказать, что меня трясет — это ничего не сказать. Капля холодного пота стекает по позвоночнику, при том, что в помещении довольно прохладно, руки в карманах, они у меня подрагивают. Прикрываю глаза. Боже, помоги.

Давно я так не нервничала. Последний раз был больше двух лет назад, когда я впервые увидела две полоски на тесте.

— Молишься дрянь? — слышу шёпот возле уха.

Вздрагиваю, разворачиваюсь на пятках. Стоит мерзавец, ухмыляется. Чувствует себя победителем. Будто его уже оправдали.

Что если и правда всё куплено? И он так себя вольготно ведёт только потому, что абсолютно уверен в своей победе?

Сглатываю вязкую слюну.

— Думаю, молиться стоит тебе. Очень надеюсь, что суд будет справедлив и такая сволочь, как ты будет гнить за решёткой, — выплевываю я.

— Наивная дура, как была, так и осталась, — качает головой, посмеивается он.

— Надеюсь, скоро ты будешь в кругу таких же умных мужчин, каким считаешь себя. Думаю, они с радостью разделят с тобой камеру, — его глаза полыхают ненавистью, я вижу, как он сжал кулаки.

От былой весёлой бравады не осталось и следа. Думаю, если бы мы были одни, он бы точно меня ударил. По глазам вижу, он мечтает поквитаться со мной.

— У тебя ничего не выйдет. Ты зря потратила время, — усмехается. — Думаешь ноги перед ментом своим раздвинула, так теперь рот свой поганый на меня открывать можно? Ошибаешься, ты мне ещё за все ответишь, СУКА, — его трясёт. Он уже слюной брызжет. Я отступаю на шаг.

— Рискни. И Рома тебя в порошок сотрёт. Я больше не одна, — беря себя в руки говорю относительно спокойно.

— Он не всегда будет рядом, идиотка. К тому же, у нас сын. Я всегда буду в твоей жизни. Тебе стоит смириться, — вытирает уголки губ большим пальцем.

— У тебя нет сына. И никогда не было. Свои больные фантазии оставь при себе. Я больше не боюсь тебя, — конечно же я блефовала, меня всю трясло. Мне было очень страшно.

— Ну это мы ещё посмотрим, — зло выдаёт и тут же отходит от меня.

Я поворачиваю голову и вижу, как ко мне идет мой адвокат. Усмехаюсь, он такой надутый павлин видимо только со мной, и то если мы наедине. Трус. Жалкое ничтожество.

— Ира, ты как? Бледная очень. Может, воды? — обеспокоенно спрашивает Никита Олегович.

— Да, я бы выпила если можно, — у меня действительно во рту пустыня.

— Идём, так кулер за углом, попьёшь воды. Мне не нравится, как ты выглядишь. Он тебе угрожал? — Никита Олегович сам подходит к кулеру, берёт стаканчик и наливает мне воды.

— Да, угрожал. Все кары небесные. Спасибо, — я быстро осушаю стакан, мне тут же наливают ещё. Боже, как пить хочется.

— Это от безысходности.