на голову, и вот покинул поезд с одним чемоданчиком в руке. А старшим офицерам с вещмешками передвигаться, это потерять лицо. Пришлось соответствовать.

В планах было добраться до квартиры, через управдома официально открыть, подготовить к жизни, оставив китаянок досыпать, а самому в Главное управление Красной Армии, узнать, какого… мата не хватает. Какого черта мою отставку отменили и чей это был приказ? Руки чешутся отомстить. Я направился было к выходу, двигаясь среди толпы других пассажиров, тут и там мелькали другие офицеры. В моем вагоне, например, даже генерал ехал, причем ВВС. Думал, они только по воздуху передвигаются, попутными бортами, а тут как человек, на поезде.

Я не сразу понял, что это меня окликают.

– Товарищ Одинцов? Товарищ Одинцов!

Остановившись, отчего моя соседка по купе ткнулась лбом мне в спину, я посмотрел вправо, там ко мне спешил молодой офицер. Ремни туго охватывали его щегольскую шинель. Да и был в новой фуражке, а не как я в форменной зимней шапке. И целенаправленно спешил, опознал. Я его ранее не видел, значит, тот меня по фотографии узнал. Встречают? Почему? Ах да, мой финт с Дальневосточным фронтом. Искали и за ухо привели служить. Отпуска не вышло, тут вообще подобного шанса не дали.

Что же по соседке, так я не мог уйти и не помочь ей. В одной руке нес ее чемодан, в другой свой, а та несла довольно тяжелую сумочку. Хорошо еще пишущей машинки не было.

– Товарищ подполковник, мне приказано встретить вас и сопроводить в Генштаб.

– Даже туда? Вы на машине?

– Так точно.

– Хорошо, отвезем товарища журналиста, куда она скажет, а там можно и в Генштаб.

Лейтенант возражать не стал. Подхватил оба моих чемодана, а я забрал у бывшей соседки по купе сумку, так и дошли до почти новой «эмки». За рулем боец дремал, так он выскочил и помог загрузить вещи. Тут нет багажного отсека, а тот, что был, мелкий, так что чемоданы пошли в салон. Дальше женщина показала, куда ее отвезти, к счастью недалеко, это была редакция ее газеты, лейтенант даже занес вещи в здание, а дальше уже в Генштаб.

Вещи оставил у дежурного, регистрацию прошел, шинель в гардероб, с подозрением глянув на гардеробщика, за последние полгода они у меня доверия не вызывали, ну и направился за сопровождающим куда-то на верхние этажи здания. Не к Михайлову, тот до сих пор тут главный, его кабинет в стороне остался. Сопроводили меня в приемную какого-то генерала. Я покопался в памяти и вспомнил его. Не боевой, все время тут на разных должностях, но награды имеет, за какие-то разработки и участие в обеспечении боевых операций. В общем, на хвост сел и ухватил удачу. Хотя нет, в сорок первом тот стрелковым корпусом командовал в Прибалтике, что сгинул в окружении, а его самолетом вывезли. С тех пор на передовой его не видели. Сейчас уже генерал-полковник. А войну начинал генерал-лейтенантом. У секретаря узнал, какую должность тот сейчас занимает. Он командовал формированием и комплектованием частей Красной Армии. Так у этого отдела вроде свое здание, чего он тут сидит? Хотя ладно, ждать долго не пришлось, через полчаса вызвали. Странное дело, вроде среди генералов о моей мстительной натуре слухи ходили, а этот орет как торговка в базарный день. Крайняя степень его возмущения заключалась в том, что я еще два дня назад должен был прибыть за новым назначением. И то, что бумаги у меня в порядке, с этой стороны не надавишь, его не волновало.

Проорался и велел идти оформляться на новую должность. Сам я с видом пофигиста выслушал этот рев, при этом спокойно работая лекарским амулетом. Мне уже не нужно близко подходить, дальность пятнадцать метров, тут ее вполне хватало. Так что теперь этот генерал – тоже ссыкун. Ничего нового я пока не делал. Достаточно и этого, чтобы прочистить ему мозги. Я покинул приемную, но двинул не туда, куда мне указали, а к Михайлову. К сожалению, его не было, у Сталина находился с докладом, так что я чаи распивал с его адъютантом, вторым, у того их два, да байки рассказывал про войну с японцами. Нормально, два часа пролетели быстро, в приемной народу хватало, в основном в форме, хотя было и двое в гражданке, один с тубусом. Видать чертежи принес.

– А, Герман, заходи, – опознав меня, велел маршал. – Ты, вообще, что делаешь тут? Я думал уже в отставке.

– Какое-то чмо меня выдернуло к вам в столицу.

Маршал остановился в дверях и обернулся ко мне, то, что разговор шел в приемной и много свидетелей было, никого не волновало.

– Это ты чего удумал? Зная тебя, можно ожидать, что скоро пройдет серьезное сокращение числа старших офицеров Генштаба и управления по кадрам. Ты мстить будешь?

– Конечно, буду. А главному, что мне отставку отменил, еще и с разбегу удар ногой между ног. Будет фальцетом говорить.

– Иди в кабинет, клоун.

Я рассмеялся и зашел в кабинет. Маршал пока адъютанту давал задания, по мне, узнать, кто такой умный решил меня задержать, и подготовить приказ о моей отставке. Тот давно обещал поспособствовать. Вот так, без связей не проживешь. После этого хозяин кабинета зашел внутрь, прикрыв дверь, сообщив другим ожидающим, что придется подождать, и, устроившись за столом, спросил:

– Ты как вообще?

– Да нормально. В военкомате Горького передали приказ об отмене отставки и сразу второй, прибыть сюда, в Москву. Да еще мое личное дело в столичный военкомат переслали. Теперь тут в отставку буду выходить, как местный житель. Хочется узнать, кто это так подсуропил мне.

– Планы какие, как в отставку выйдешь?

– Обжить квартиру и дачу, поживу тут до лета, а дальше на юг, на море.

– Я думал куда устроишься?

– Шутите? На войне кто как может зарабатывает. Я же слышал, как генералы целыми вагонами добро вывозили. Кто-то даже под суд попал. Так и я не хуже. Мне на жизнь хватит. Может быть, устроюсь на какую-нибудь левую должность, чисто декоративная работа, даже зарплату получать не буду, а сам в постоянных поездах. Хочу Рим посмотреть. Париж. В Лондоне побывать. Да и мимо Мадрида не стоит проезжать. Те же бычьи бега. О, и фестивали там красивые, девушки заводные.

– Кто тебя отпустит?

– Командир, ну вот знаете же меня. Плевать я на границы хотел. Незаметно покину страну и также вернусь. Пусть докажут, что где-то был.

Тот только хмыкнул. Похоже, не поверил мне, дальше расспрашивал, в качестве очевидца как