обнаружилась эта же парочка, но уже, судя по окружению, в каком-то кафе, или, даже ресторане. Присмотревшись повнимательнее, я даже смог узнать место.

— Так что, поручик, вы узнаёте человека на фотографической карточке? — Писклявым голосом спросил майор.

— Так точно, узнаю. — Коротко киваю в ответ. — Это француженка. Мне она представилась как Мари-Жан. Фамилию, к сожалению, не знаю. Мужчину вижу впервые. Хотя фотографии сделаны, вроде бы в знакомых местах. Вот только где?

— Отлично! — Искренне улыбнулся поручик. — Скажите нам, она рассказывала о себе что-нибудь?

— Если честно, мне вам и рассказывать особо нечего. — Пожал плечами я. — Представилась как Мари-Жан. Знает польский язык. Говорит чисто, без акцента. Служит переводчиком при французском военном советнике. Я с ней общаюсь несколько… ближе других офицеров. Собственно, вчера вечером мы с ней ужинали. Это был её приз победителю в пари по стрельбе…

Я рассказал офицерам «дефензивы» всё, кроме подробностей бурной ночи — им этого знать незачем. Во всяком случае — пока незачем.

Контрразведчики переглянусь, после чего поручик продолжил:

— Это хорошо, что вы осознаёте всю важность сложившейся ситуации и идёте на контакт. Смею признать, что такое отношение вас, армейских офицеров к нам, офицерам военной контрразведки несколько непривычно. Редко ваши коллеги идут нам навстречу сами…

Не знаю, чем, но поручик у меня вызывал какую-то внутреннюю симпатию, едва заметную, но всё же…

— Каждый из нас делает свою работу. — Коротко сообщил своё видение проблемы я. — Просто кому-то эта работа кажется несколько… мм-м… специфичной. А с другой стороны, согласитесь, кому-то нужно, закатав рукава чистить авгиевы конюшни?

Майор посмотрел на меня с недоумением. А вот поручик — сразу видно, умная голова — понял моё сравнение правильно:

— Хм, авгиевы конюшни? А ведь правда, порой с таким приходится сталкиваться, что… Врагу не пожелаешь! Весьма остроумное сравнение!

Офицер контрразведки с орденом на кителе улыбнулся, после чего на столе появилось ещё несколько фотографий. Я внимательно присмотрелся и едва не выругался — на одной из них, достаточно чёткой, по сравнению со всеми предыдущими, можно было заметить, как мой «старый знакомый» Робеспьер кладёт какой-то маленький не то свёрток, не то конверт в небольшую сумочку француженки.

— Как нам стало известно, гражданка Французской Республики Мари, уже неоднократно встречалась с этим мужчиной. — Начал свой рассказ контрразведчик, но достаточно быстро замолчал, после чего вопросительно уставился на графин с водой, стоявший рядом.

— Конечно, пейте. — На правах хозяина кабинета, разрешил я.

Поручик с благодарностью кивнул, после чего налил в пустой стакан воды до краёв и достаточно быстро, буквально в два или три глотка осушил его, после чего продолжил:

— Так вот, известная вам гражданка Французской Республики Мари, неоднократно встречалась с этим мужчиной. И что характерно, делала она это не только здесь, в Познани, но и в Варшаве, столице Франции, Париже, и, что было весьма удивительно для нас, по неподтверждённым данным, в Праге. Ещё в тридцать восьмом году.

Поручик внимательно посмотрел на меня — будто рентгеном просветил, после чего продолжил:

— В тридцать восьмом году, в Праге, как нам стало известно совсем недавно, она собирала информацию о Чехословацких вооруженных силах. Во Франции эта гражданка, как нам известно, пыталась выйти на нашу военную комиссию по закупке вооружений. Особенно её интересовали офицеры, отвечающие за закупку бронетанковой техники, авиации и артиллерии. По информации, доведённой нам от коллег из посольства во Франции, в ходе работы с офицерами комиссии выяснилось, что данная гражданка весьма активно искала контакта с молодым офицером, подпоручиком бронетанковых войск, Янушем Домбровским. Почему она искала связи именно с вами? Не с полковником Франтишеком Пионтковским, возглавляющим комиссию, не с майором генерального штаба Збигневом Маевским, являющимся его заместителем, а именно с вами? Согласитесь, странно? Вы можете что-то нам поведать на этот счёт?

— По правде говоря, я в растерянности… — Нисколько не слукавив отвечаю равному по званию офицеру военной контрразведки. — Во Франции я не помню, чтобы мне пытался навязать знакомство кто-нибудь из местных, тем более, женщина. Да и инструктировали нас отдельно, по поводу общения с французами. По улыбаться, покивать, кофе с круасаном выпить разрешали, но не более. И точно нам никто не разрешал обсуждать дела служебные.

— Я вас понимаю, поручик. Тем более, по нашим сведениям, вы уже покинули Париж, когда гражданка Мари начала узнавать о вас. Но спросить я просто был обязан. — Добродушно улыбнулся контрразведчик.

— Может хватит уже ходить вокруг да около, поручик? — Пропищал со своего места майор, подгоняя подчинённого.

— Конечно, пан майор. Я уже перехожу к сути дела. — Поручик доброжелательно улыбнулся и продолжил:

— Пан поручик, вы личность весьма интересная. Вам всего двадцать два года, а вы уже получили очередное звание, досрочно… Вы являетесь создателем новой методики применения бронетанковых войск в обороне… — Польстил мне контрразведчик. А приятно же, чёрт!

— Самое главное, чёрт бы вас побрал, вы лично знакомы с паном Маршалом! — Заёрзав на своём стуле, влез в разговор майор. Причём слово «маршал» он проговорил подобострастно, будто бы преклоняясь перед верховным главнокомандующим польскими войсками.

— Да, пан поручик. И это тоже. — Кивнул контрразведчик с орденом на мундире. — Кроме того, вы будущий зять пана Ковальского, прямо скажем, весьма небедного человека, обладающего к тому же имеет веских сторонников в сейме и сенате, ещё, в последнее время, ваш будущий тесть активно начал интересоваться военными поставками. Вам известно об этом?

— В общих чертах. Знаю, что пан Ковальский весьма богатый и влиятельный человек. Знаю, что занимается военными поставками. Часть из них идёт в мой батальон, а также мотопехотный батальон, квартирующий тут же.

— Это хорошо, что у вас такой влиятельный тесть. И несколько опрометчиво было изменять его дочери с первой попавшейся француженкой. — Былое добродушие поручика резко испарилось. Голос офицера буквально налился металлом.

— Это моё личное дело. — Коротко, но слегка взвинчено ответил я.

— Безусловно, это ваше дело. — В очередной раз обаятельно улыбнулся поручик. — Но, чтобы это осталось вашим личным делом, вам требуется оказать некоторую помощь ведомству, в котором я имею честь служить.

В своей пламенной речи, которую поручик проговорил спокойно, без какой-либо запинки или заминки, будто бы выдав заранее заученную фразу, контрразведчик сделал акцент на сочетание «личным делом», не оставив мне никакого выбора — ведь если информация об этой ночи каким-то образом просочится к пану Ковальскому, тот меня и без войны превратит в пыль…

— Что нужно делать?

Эпилог

Как-то незаметно, со всеми этими шпионскими играми наступил август месяц. За это время было сделано немало дел и по армии «Познань» в целом, и