отмахнулся. Обычная жена могла бы обидеться, но Юля наоборот загордилась Алексом: он был в своей стихии и первым начал что-то делать.

— Тихо всем! — громко заорал Гномвал и наступила тишина.

— Сбор верхушки клана, — добавил Вася.

— Нет больше клана, — огрызнулся Тёмный, но Селетвия ткнула его в бок и он в миг успокоился.

— Алекс? — не понял Вася.

— Он занят, может даже что-то выйдет, — объяснила Юля.

— Не выйдет, — вдруг сказал Алекс и сел на траву. Он обхватил голову руками и заговорил:

— Ох и дурак же я, вот дурак. Не мог по-нормальному сделать, а теперь не взломаешь уже.

— Алекс перестань, — попросила Юля и села рядом с ним.

— Ещё раз объявляю сбор верхушки клана, — строгим голосом сказал Вася. Около него остались Тёмный, Вирдж, Алекс, Юля, Гнолхам и Гномвал.

— А Эльнариэль где? — не понял Гнолхам.

— Никто теперь этого не узнает, — печально сказал Вася.

— Неужели он его уничтожил? — удивилась Юля и впервые, за всё время своего нахождения в этом мире, она была напугана.

— Не знаю, — вздохнул Вася.

— Урод, Артур, — коротко заявил Тёмный и пнул какой-то булыжник в траве. Вася решил его остудить:

— Сами виноваты, не подумали, что так можно сделать.

— Он меня магии лишил, — вдруг сказала Юля и заплакала. Впервые Алекс увидел слёзы на лице своей любимой и стал её утешать. Он-то знал какого это быть слабым и беспомощным.

— Он всех магии лишил, — тихо добавил Вася и все затихли. Никто не знал о чём говорить. Другие неписи тихонько жаловались друг другу. Где-то бродили Селетвия на пару с Вэнией и они утешали всех, как могли. В один миг они всё потеряли. И по сути они находились сейчас в плену у Артура, в его пространстве.

— Зачем он нас оставил в живых? — не понял Гнолхам.

— Кто знает, — ответил Вася, а Юля быстро добавила:

— Эксперименты будет проводить. Мы же в плену, а он теперь наш бог.

— Тоже мне бог нашёлся, — усмехнулся Тёмный.

— Может и не бог, но у него сейчас полные права на это мир и на то, что раньше было нашим. И теперь фатальный портал тоже принадлежит ему, — грустно заявил Алекс. Он уже успокоил Юлю.

— Эх, моя Кнопя потеряла меня, — вдруг сказал Гномвал.

— Теперь она тоже у Артура, — зло заявил Тёмный, но Гномвал покачал головой:

— Нет. Я так сделал, что кроме меня никто туда не попадёт, а если пройдёт, то Кнопя не ответит — она у меня умная.

— Ну хоть кто-то позаботился о безопасности, — съязвил Тёмный и упал в траву, опять схватившись за голову.

— Что делать-то будем? — спросил Вася.

— А есть варианты? — не поняла Юля, — Мы всё потеряли, включая нашу магию, включая наше бессмертие и теперь мы сами принадлежим Артуру. Мы его рабы, вот кто мы, подопытные крысы.

— Нет. Такой хоккей нам не нужен, — быстро ответил Гномвал и снова повисло молчание. Алекс посмотрел на небо. Как только Артур прибрал к себе все пространства Неписей, то Солнце исчезло с небосвода. Теперь этот мир больше напоминал игру. Даже шрифт поменялся на игровой. Что-то это означало, но вот что?

— А старик? — не понял Алекс, — Он поможет?

— Он всего лишь сторож на кладбище и он спит сейчас, — ответил ему Вася.

— Печально, — вздохнул Алекс и крепче обнял Юлю.

— А где Андрей? Мы все разрывы успели закрыть? — спросила та.

— Андрей закрывал последний разрыв, когда всё случилось. Разумеется, я Самарский разрыв не считаю. Он остался и его по идее должен охранять Тузик. Кстати. а где он? — не понял Гнолхам.

— Я не чувствую Альфу, своего питомца. Неужели Артур её уничтожил? — спросила Юля.

— Не известно, — ответил Гнолхам.

— Бедные адские гончие, — вздохнул Вася.

— Они же создания тьмы, — удивился Тёмный.

— И что? Пусть тьмы, но такие милые собачки. Я хотел их нарисовать на следующей неделе, — мечтательно сказал Вася. Гнолхам вдруг хрюкнул и заявил с весельем:

— А у меня даже чачи нет, чтоб достойно отметить такое событие, как текущее! Красиво он нас всех сделал!

— Не поспоришь, — сказал Тёмный.

— Почему нас никто не защитил? — вдруг спросил Алекс.

— Потому что мы не дети, чтоб нас защищать, — объяснил ему Вася.

— Зато я пить брошу, — вдруг улыбнулся Гнолхам.

— Ты и так мог это бросить, — сказал Вася. Тёмный его поддержал, а Гномвал только закивал головой в знак согласия. И снова наступила тишина. Вася что-то бормотал, Алекс обнимал Юлю и пытался ещё раз получить доступ к пространству, Гнолхам сидел на траве и о чём-то размышлял, а Тёмный ласково целовал Селетвию, которая вернулась к этой группе. Тёмный был настолько нежен, что было очень на него не похоже и Селетвия даже растерялась. Обычно он был напорист и даже немного груб в любовных делах, но сейчас это был словно другой Тёмный и такой Тёмный окончательно растопил сердце Селетвии.

— Знаете, что я хотел сделать? — вдруг спросил Гномвал. Никто конечно же не знал и все сказали об этом ему.

— Я ведь хотел посетить свою мать, — ответил он.

— Какую мать? — не понял Вася.

— У тебя нет матери, — добавил Гнолхам.

— Мы что-то не знаем про тебя? — удивился Алекс. Гномвал улыбнулся и заговорил:

— Вы не поняли. Я хочу посетить маму Джона Грауда, бедного парня, место которого я занял и я даже хотел попробовать вылечить её, но теперь не знаю — успею ли.

— Ты с ума сошёл, — сказал Вася. Остальные выразились примерно в том же стиле.

— Вы не понимаете. Я чувствую свою вину, что занял место её сына и вы правы — у меня никогда не было матери. Я хотел понять, что это такое, как это. Она же давно больная и я уже много денег потратил на её лечение. Но у неё рак и это неизлечимо в том мире. Ей осталось немного и я решил лично к ней приехать. И возможно вылечить.

— Но ты не её сын, — не понял Тёмный.

— Знаю, — коротко ответил Гномвал.

— Она сразу это поймёт, даже если ты поменяешь облик, — добавил Гнолхам.

— Знаю, — опять ответил Гномвал.

— Так в чём прикол? — не понял Тёмный.

— Не знаю. Просто чувствую в себе что-то такое. Она мне никто, но во мне словно говорит Джон Грауд, который толкает меня на этот поступок.

— Ты же не Джон Грауд, — вмешалась в разговор Юля.

— А почему? Кто мне помешает быть им на самом деле? — вдруг спросил Гномвал.

— А зачем? Неужели ты не хочешь быть собой? — не понял Вася.

— Хочу, но у меня никогда не было матери, — ответил тихо Гномвал и все замолчали. Повисло