— Ну да… приблизительно… — мотнул головой король и улыбнулся. — Итак, мы помчались — как я уже и сказал, сломя голову, — в отель «Корона», чтобы прихватить с собой лорда Граттона. Для симметричности композиции. Он тоже потерпевший в этой истории с переодеваниями и скелетом в шкафу…

— Ты взял их обоих с собой? — тихо ахнула Ксения.

— Я затащил их, если тебе так угодно, в поезд! И после телеграммы о том, что я должен обогнать твой катафалк, мы тронулись — с минимальными проволочками.

— Но Джоанна… как она согласилась?

— Видишь ли, в жизни действует одно жесткое неотменимое правило: когда есть только один вариант, выбираешь его. Вопросов по этой теме более нет? — Король на мгновение посуровел. — Но в случае, если тебя это тревожит, отвечу: перед ней и Граттоном нет никаких преград, чтобы они были такими же счастливыми или почти такими же, какими намереваемся быть мы.

— Как тебе это удалось?

— Я понял, что, хотя Джоанна и любит Граттона, перспектива прожить жизнь в безвестности ее огорчает. Она не готова стать социально столь незначительной, как твоя мать.

— И что же ты для нее придумал? — спросила Ксения, отметив про себя, что непременно расскажет Иствану о своей маме и они еще поспорят о том, что такое быть социально значительным…

— Она будет ярким персонажем среди королевских семей Европы, — ответил король. — И не одно копье сломается в спорах о ней!

Ксения подняла голову и посмотрела на него широко раскрытыми глазами. Он с улыбкой продолжил:

— Всем прекрасно известно, как любят в народе, кто бы то ни был, трогательные истории о благородном возлюбленном и принцессе, которая готова оставить свой трон и королевство ради любимого! Вот наши Джоанна и Роберт и будут героями подобной истории. Живой легендой. Такое вызовет к ней значительно больший интерес толпы, чем если бы она была просто королевой Лютении!

— Но как ты это сделаешь? Как? — не веря своим ушам, спросила Ксения.

— Да очень просто! Проинформировав об этом прессу. Они могут развить этот сюжет по своему усмотрению и в соответствии со вкусами своих читателей.

— Но ты… не можешь этого сделать! Только подумай, что они скажут про… про нас с тобой!

— Мы тут с Граттоном подкроили немного историю на свой лад, — миролюбиво согласился король. — Дело будет выглядеть так. Джоанна, полюбив лорда Граттона, решила выйти за него замуж, но, поскольку ее так сильно беспокоила ситуация в Лютении, ты добровольно и благородно предложила занять ее место, дабы народ получил свою королеву и полюбил ее за благотворительность. А дальше мы скажем сущую правду: ты и я полюбили друг друга с первого взгляда, и на тот случай, если семья начнет сопротивляться, поскольку твой отец не был дворянином, мы решили пожениться до того, как объявим миру о том, кто ты.

Ксения глубоко вздохнула:

— О, Истван, это… чудесная история! И… тебе не кажется, что ты и лорд Граттон не меньшие комедианты, чем оказались я и Джоанна?

— Это романтическая сказка, которую будут сладостно передавать из уст в уста еще много лет, — важно ответил король. — И ты, и Джоанна предстанете героинями-жертвами!

— Я ничем не пожертвовала! — быстро сказала Ксения.

— То есть как? Ты очень даже была готова пожертвовать мной! — довольно жестко возразил Истван. — И я, знаешь ли, очень зол на тебя, что ты так легкомысленно отнеслась к нашей любви.

— Но… Истван… ты же все знаешь теперь… Пожалуйста… прости меня, — Ксения виновато сникла. А ее мужу, казалось, весьма понравилось над ней подтрунивать.

— Ты мне еще ответишь за это!

Ксения улыбнулась, поняв, что он имеет в виду.

— С большой радостью!

— И все же, почему ты не рассказала мне все сразу, как только мы обвенчались? — ласково спросил Истван.

— Я хотела… и я пыталась… когда ты пришел в спальню… но… у меня не получилось…

Он посмотрел на нее, и выражение его лица стало очень и очень нежным.

— Знаешь, я еще больше полюбил тебя — вот за это, что ты… не смогла…

Она спрятала лицо у него на груди и прошептала:

— А вот если бы все было наоборот… я охотно отправилась бы с тобой… в неизвестность… Я бы пошла за тобой… если бы ты захотел… на самый край света!

Король крепко прижал ее к себе.

— Ты думаешь, я этого не знаю? — Он потерся щекой о ее лоб. — Еще как знаю!

Он поцеловал ее в висок, поставил на ноги и поднялся из кресла, в котором они все это время сидели, обнявшись.

— Но у нас еще будет время поговорить об этом, — сказал он, — впереди наш медовый месяц, и карета нас ждет.

Ксения посмотрела на него, ее глаза внезапно зажглись.

— Куда мы едем? — спросила она, уже догадываясь об ответе.

— В мой замок в горах, — ответил Истван.

И посмотрел ей в глаза. В его глазах она видела огонь, и, понимая, чего он хочет, она снова почувствовала, как на ее тело стали накатывать теплые волны, которые он поднял в ней этой ночью.

— Я никогда не отпущу тебя от себя, — сказал Истван. — Это то, в чем ты можешь быть абсолютно уверена. Теперь я знаю, если не знал раньше, что не могу жить без тебя.

Затем с усилием, как будто боясь прикоснуться к ней, он сказал:

— Мы сейчас поедем, моя милая, но прежде я должен совершить одну вещь.

— Какую?

— Поведать миру, что произошло. И после этого мы можем забыть обо всем на свете — кроме нас двоих.

— Как же ты собираешься общаться сразу со всем миром? — с любопытством спросила Ксения.

Король не ответил. Он пересек комнату и распахнул дверь.

— Хорват! — позвал он, и граф явился.

— Тут все еще болтается этот репортер, который пытался поговорить со мной, когда мы приехали?

— Да, сир, — ответил граф Гаспар Хорват. — Он пишет очерк о вашем величестве для своей газеты, и, откровенно говоря, мне он кажется весьма талантливым.

— Приведи его, — скомандовал король. — Я собираюсь сделать его самым влиятельным молодым репортером в Европе, и он точно умрет богатым.

Граф Гаспар от таких слов замер на месте, но король коротко повелел: «Достань его!» — и повернулся к Ксении.

Она глядела на него с такой любовью, что он просто протянул к ней руки.

Она подбежала к нему.

— Что? Я могу остаться с тобой… и любить тебя… всю жизнь?

— Да, моя любимая, — сказал он, притягивая ее к себе.

— Помнишь сказку про Золушку? — прошептала Ксения. — Я подумала, когда уезжала на поезде: вот и тыква моя… Часы пробьют полночь, и я буду уже так далеко от тебя!

— Каждые сутки часы будут отбивать полночь, — ответил король, — но лишь для того, чтобы провозгласить новый день. И каждый наш день, дорогая, не будет казаться мне чересчур долгим.