И вот она стоит и смотрит на ту, что лишила ее счастья, и она вынуждена умолять ее о милости, о снисхождении, как никогда остро ощущая безнадежность всей затеи, напрасность приложенных усилий.

Из последних сил сдерживая рвущиеся наружу рыдания, девушка расправляет поникшие плечи.

– Отдай его мне. – Ее голос охрип. Куда делись из него радость, звон, смех? Может, улетели с отчаянной надеждой на счастье? Или пропали вместе с наивностью и верой, что мир прекрасен, а судьба милостива? Покинули душу, как из нее уходило счастье от его взгляда, прикосновения, нежности, любви, уступая место сознанию, что никогда ей больше не восхищаться солнцем, запутавшимся в его волосах, его гордым профилем, не ощущать его рук на своем теле и губ на своих устах. Ей больше не чувствовать себя любимой и желанной, а весь оставшийся срок жизни придется провести без него . Говорят, что когда боги хотят нас покарать, они сначала даруют счастье, а потом его отнимают. – Отпусти.

Пресветлая смотрит вниз, на презренную, посягнувшую на ее брата:

– А кто ты такая? Как ты вообще набралась такой наглости – прийти сюда – в Лес Пресветлых Владык – и чего-то еще требовать?! Да вы, люди, даже смотреть на нас издалека не имеете права! Жалкие людишки, что живут всего несколько десятилетий, а успевают за это время изгадить все вокруг! Как ты смеешь покушаться на свободу моего брата?! Как можешь всерьез думать, что достойна его любви, любви эльфа?!

– Он любит меня! Любит! И мы будем счастливы!

– Счастливы?!! Вдали от леса, от всего, к чему он привык, а также тех, кто его любит?! Чем ты его опоила, ведьма, что он вообще посмотрел в твою сторону?! Убирайся! Убирайся немедленно, иначе твое тело вынесут отсюда на мечах!

– Пресветлая! Пойми – я люблю его! И он любит меня! Я люблю его! Люблю!!! Я жить без него не могу! Он – все для меня!!! Без него я умру… Отпусти его, Пресветлая! Отпусти!..– Ее голос срывается на крик, на рыдания.

Пресветлая кривит губы на это жалкое зрелище. Наклоняется вперед.

– Отпущу. Отпущу, милая, – шипит ее голос. Девушка поднимает голову в отчаянной надежде. – Отпущу… лет этак через сорок – пятьдесят. Ты к тому времени расползешься вширь, лицо покроется морщинами, глаза впадут, волосы поседеют, а то и выпадут. Вот тогда он вернется, все такой же молодой и прекрасный… и хочешь, я угадаю, куда денется вся его любовь?

Глаза девушки похожи на два озера боли. Отчаяние и крик плещутся в них.

А внутри колдуньи рождается водоворот. У нее уже нет ни души, ни сердца, ни ума… Все погибло. И только гнев держит ее на ногах.

– Значит, так? – рычит она. – Тогда – БУДЬ ТЫ ПРОКЛЯТА!!!

Вихрь срывается с ее пальцев. Сила магии настолько мощная, что гнутся тысячелетние деревья, трескается и разлетается на мелкие кусочки мраморный трон, небо затягивается тучами, а земля дрожит.

– БУДЬ ТЫ ПРОКЛЯТА!!! БУДЬ ПРОКЛЯТЫ ВСЕ ТВОИ ДЕТИ И РОДИЧИ!!! БУДЬТЕ ВСЕ ПРОКЛЯТЫ, НИКОГДА НЕ ЗНАТЬ ВАМ СЧАСТЬЯ!!!

Пресветлая кричит. Призывает свою магическую силу на помощь. А колдунья лишь злорадно смеется над «всемогущей» владычицей. Напоминая, что и ее магия – это всего лишь дар леса. А что природа взяла, то и отнять может.

– БУДЬ ТЫ ПРОКЛЯТА!!!

Гремит над лесом голос лесной колдуньи. И весь лес, каждое деревце – от тысячелетних дубов до молоденьких осин, каждый куст и травинка отдают свои силы проклятию и клянутся помнить его…

– Не знаю, правда ли все это, – грустным голосом заканчивает эльф. – Нигде больше нет даже намеков на эту историю. Как ни силился я найти хоть что-нибудь, могу только сказать тебе, что Тандиль действительно существовал, но прожил совсем недолго. По моим подсчетам он умер в тот же или следующий год, когда случилась вся эта трагедия. А об Алисии вообще больше никаких записей нет. Кстати, с Тандилем то же самое: о нем есть только короткие записи – рождение и смерть, что очень странно. Наши семейные хроники уж чем не грешат, так это лаконичностью – даже самая незначительная жизнь найдет в них свой отклик. Боюсь в это поверить, но сдается мне, мы все-таки платим за то, что разрушили великую любовь…

Ива промолчала. Рассказ потряс ее. Что она могла сказать почти такому же потрясенному эльфу? Ей ли не знать силу леса… Знахарка посмотрела на возлюбленного. А уж силу любви…

Т’ьелх сжал ее пальцы, прикоснулся к ним губами, потом развернул ее ладонь и припал к ее внутренней стороне.

– Артефакт Алисия как-то связан с этой историей. Не знаю, может, все это зря и проклятия не снять, но попытаться надо. Мне кажется, что для начала надо собрать вместе все кусочки его. Кто знает, может, что-то изменится. Хуже, по крайней мере, не будет.

Они снова помолчали.

– А в Златославу мы зачем приехали?

– В Златославу? – встрепенулся Т’ьелх и еще больше помрачнел. – В прошлый свой приезд я в одной лавке заметил похожую вещицу. Сравнивать тогда было не с чем, а достаточной суммы у меня с собой не было. Сейчас оказалось, что ее уже купили! Вот гоблин! Ну кому эта штука могла понадобиться?! Совершенно никчемная побрякушка, которую и красивой-то не назовешь! Я поднял старые связи. Друг обещал узнать, в чьи руки ушла. Но до чего же обидно! Возьмет и не продаст! Впрочем, неважно, любимая. Сегодня такой прекрасный вечер. И мы идем любоваться на Златославу! Разве есть тут место проблемам, моя красавица? – Он не дал ей ответить. – Я веду тебя к Златым мостам, моя хорошая.

– Плохо дело. – Эльф пригубил золотое пиво. – Часть артефакта была продана некому Мнишеку. Это один из ближайших приближенных князя. К нему даже подобраться близко трудно, тем более что-то выкупить. Как осуществить первое, я, кстати, придумал. В конце этой недели он устраивает бал-маскарад. Мой друг достал нам пригласительные, так что пройдем без проблем. А там по обстановке сориентируемся. Или выкупим – чем звезды не шутят, опять же споить можно – или все же придется воровать. Эх, моя девочка, не хотелось бы. Особенно тебя втягивать… Моя хорошая, что ты пытаешься мне сказать? Дай я тебя поцелую. Молчи, моя милая, молчи. Я что-нибудь придумаю. Со мной не пропадешь. О звезды, как же я люблю твои губы… губы… милая, ты же приличная девушка, куда руки тянешь… ах, мое солнышко…

– …солнышко, подымайся. Сколько можно валяться?! А вот и неправда – я тебя в постель первым не тянул. Неправда, никто тебя не соблазнял. И вообще, милая, хватит пререкаться. Кто тут старший? Правильно – вот и послушай старого мудрого эльфа: поднимайся. И не надо вот так соблазнительно потягиваться. Знаю я все твои уловки. А ну хватит бездельничать! Пойдем гулять. Идем. Нет, не просто гулять. Вот ведь любопытная! Все-то тебе надо знать! Костюмы выбирать. Да, на маскарад. Вот так бы сразу!..

– Ну как – нравится тебе Златослава? – лукаво вопросил Т’ьелх, глядя на восторженную улыбку подруги. Она засмеялась. И хотя ответ был и без того очевиден, он все же уточнил: – Нет, правда, что ты думаешь об этом городе?

Ива задумалась, но ненадолго: