Мы ужинаем вдвоем, и он уходит. Но утром он приехал снова. И опять. И потом тоже. Долго. То, что достается легко, мало ценится. А я хочу стать для него всем.

— Ты знаешь, я так люблю тебя, как никого никогда не любил, — он прижимает меня к себе. — Я любил отца — он сделал для меня больше, чем должен был. Он отдал мне все, что имел, чтобы я мог учиться в Лондонской актерской школе. А когда ко мне пришел успех, он этого уже не увидел, умер от рака. А теперь я понял, чего не хватало в моей жизни. Я ждал тебя. Всю жизнь. Только тебя.

Его поцелуи невероятны. Я любила его, сколько помню себя. У меня еще где-то есть тетрадь, которую я завела в детстве, чтобы собирать о нем все, что можно: статьи, фотографии, сплетни и правду. Многие девочки это делают — влюбляются в актеров или исполнителей, страдают, плачут и все такое. Но я не страдала. Может, потому, что уже выпила свою чашу страдания сполна? Не знаю. Просто в моем сердце всегда жила уверенность, что мы будем вместе.

...Когда он получил «Оскар», я знала: это для меня. А он вышел туда, на сцену, его лицо светилось радостью. Он достиг этого, хотя никто в него не верил. Он достиг, потому что я не сомневалась в его гениальности, а он отдал мне блестящую статуэтку. Он нужен мне, как воздух, как сама жизнь. Я люблю его! А на палец он надел мне кольцо — сапфир в бриллиантовых звездах. «Керстин там найдет колечко...» Мамина песенка. Она знала, что так будет!

Только бы не мешал Кен Вилмер. Этот придурок вбил себе в голову, что я — собственность службы. Он не хотел понять, что у меня есть жизнь. Своя жизнь.

Я несколько раз объясняла ему, но до него так и не дошло. Пришлось вмешаться дяде Максу. Я пожаловалась — и Кен исчез. Я надеялась, что навсегда, но была слишком счастливой, чтобы просчитать все до конца, ни о чем не хотела думать, для меня существовал только Эрик. Я ошиблась, впервые в жизни я ошиблась, и эта ошибка стоила мне жизни. Жизни Керстин. Потому что Керстин исчезла. Холодная вода в Темзе, даже летом. Слишком холодная. И умелый палач — доктор Хольт. Я умерла, потому что Кен Вилмер ждал моей ошибки. Но ошибся сам. Ему следовало бы меня убить.

Макс пристроился у меня на ногах. Поэтому все мое тело затекло — он так сладко спал, что я не могла пошевелиться, не хотелось его будить, поэтому пролежала несколько часов неподвижно, все равно уже утро, и мне не спится. С той минуты, как я стала сама собой, я плохо сплю. Тоска вошла в мое сердце, как острая колючка, она постоянно там, и я не в силах ни на минуту заглушить эту боль, все переживаю заново: мама, Стивен, Эрик.

Эрик... Я не могу быть с тобой — такая. Я сейчас, наверное, похожа на мисс Олтон.

Я все вспомнила сама. В ту минуту, как носилки с телом Способа исчезли в дверях операционной, я вспомнила. И не выдержала этих воспоминаний. Наверное, док прав: некоторые вещи стоит забыть навсегда. Я была, наверное, счастливее, когда не помнила. Или нет? Не знаю.

— Позавтракаешь со мной? — Игорь заглядывает в дверь. Я не хочу его видеть. Или хочу? Не знаю. Что-то добавилось к той, прошлой Керстин. Что-то такое, что уже никогда не покинет меня.

— Да, милый, я сейчас встану.

Я должна управлять своими эмоциями. Так меня учили с самого рождения, и я по опыту знаю, что должна это делать, если хочу уцелеть. Но хочу ли я? Не знаю. Я устала.

— Золотце, я подожду тебя в баре.

Эрик так красив в смокинге, как моя мечта. Но он и есть — моя мечта.

— Ладно, милый, еще немного. Я скоро спущусь, — проклятый макияж решил сегодня довести меня до бешенства. — Сейчас переоденусь и выйду.

Двери номера закрываются за ним. Я так счастлива сегодня! Его пригласили в Лондон, его поздравляют друзья и коллеги, политики и просто все эти шишки, потому что роль Дика Стоуна в его последнем фильме исполнена не просто талантливо. Он — гений. Но, кроме меня, этого до поры никто не знал, а теперь знают все. И его поздравляют, но «Оскар» стоит на моем туалетном столике в доме, который я купила в Беверли-Хиллз. Мое последнее задание принесло достаточно денег.

Я закончила с макияжем и оглянулась. На кровати лежит вечернее платье. Ха, куда там этой усохшей королеве до меня, только и названия, что королева! Дудки. Я — лучшая. Сейчас вот выпрыгну из шорт и майки и напялю это великолепие. Классная штука, Эрик настоял и заплатил за него сам.

Скрипнула дверь. Наверное, горничная. Но в голове включился сигнал тревоги. Горничная не приходит в это время, если не вызывать, и горничная стучит, прежде чем войти. Моя рука нашарила сумочку. Там у меня есть кое-что — специально для непрошеных гостей.

— Привет, Керстин.

Он заходит в комнату и останавливается. Я знаю: он боится. Мое досье он знает, наверное, наизусть.

— Привет, Кен. Что ты здесь делаешь? Ищешь неприятностей?

— Нет. Неприятностей больше не будет — по крайней мере у меня. А тебе придется поменять планы. Ты поедешь со мной.

Его глупость всегда раздражала меня.

— Кен, иди в задницу. Пошел вон, придурок!

Я специально унижаю его, он не отличается выдержкой. Его лицо начинает бледнеть. Дядя Макс ошибся, когда решил, что этот слизняк чего-то стоит. Но все мы люди, все иногда ошибаемся. Правда, не все ошибки легко исправить, некоторые — вообще невозможно. Только Кен к таким не принадлежит.

— Ты обязана выполнять приказ. Ты должна.

— Да ничего я тебе не должна! Я выполняю только приказы... сам знаешь чьи. А ты — никто.

Нож просвистел в воздухе и вошел в горло чересчур уж шустрого парня. Нет, ребята, это моя игра. Зря вы так.

Потом все закрутилось, как на карусели. Их слишком много. Лишь бы Эрик не начал меня искать и не поднялся сюда! Я уж как-нибудь сама. И зачем это я им понадобилась? Не похоже, что меня просто хотят убить. Но что же тогда? Я удовлетворю свое любопытство потом, когда найду, у кого спросить, а сейчас мне нужно выбраться отсюда и остаться в живых. Я прыгаю с балкона в бассейн. Черт, вода холодная. По крайней мере, чистая. Вот чей-то автомобиль. Я могла бы вернуться в отель, но не стану. Кто знает, не поднимут ли эти ненормальные стрельбу, уложив несколько зевак? А полиция мне здесь и вовсе ни к чему. У Кена небось уже заготовлены убедительные бумаженции — меня выдадут ему, еще и ленточкой перевяжут. Нет, это моя игра!

Темный джип бежит довольно быстро. Не сравнить, конечно, с моим седаном, но я не буду капризничать. Только бы они не захватили Эрика! Тогда нам обоим крышка. Его не отпустят, слишком опасный свидетель — именно из-за своей известности. О черт, они загоняют меня. Я мчусь по Гайд-парку. Надо бросать машину и попробовать сбежать — здесь темно, Темзу я переплыву. Только противно будет в не хлорированной воде.

Я бегу сквозь темноту. Да что же это? И здесь меня ждут? Не может быть. Но я чувствую запах табачного дыма. Кто же курит в засаде, идиоты? Мои ножи находят мишени. С некоторых пор я не люблю стрельбу, ножи работают лучше. Результат тот же самый, но тихо и не зависишь от боекомплекта. Ножи выдергиваются из тел со сладострастным чмоканьем, словно тело не хочет отдавать свою последнюю добычу. Мне некогда проверять, живы ли они. Все равно сегодня они меня уже не догонят. По крайней мере, эти двое.