Волк на мгновение опешил, потом повернул к мелкому нахалу клыкастую пасть и угрожающе зарычал. Но кот и не подумал останавливаться, яростно полосовал его острыми когтями, лишь ловко отворачивая голову от щелкающих волчьих зубов.

Оборотни, окружившие это представление, покатывались с хохоту, медведь придерживал волка лапой и довольно скалил зубы. Наконец Агану надоело терпеть это издевательство, и он, легко выскользнув из-под тяжелой лапы, прыгнул в сторону вместе с наездником, резко упал на траву и повернулся на бок, намереваясь прижать мальчишку к земле своим телом. Но тот предугадал намерение волка на секунду раньше, и, когда волчище стремительно перевернулся на спину, кот уже сидел над ним на чурбаке и пренебрежительно вылизывал лапу. Теперь хохотали даже невозмутимые ведьмы, но волк еще не сдался. Снова повернувшись на живот, он припал к земле и мотнул хвостом, готовясь к прыжку. И снова кот его опередил, в два прыжка оказался на новеньком крыльце и взлетел по бревнам на крышу веранды. Волк легко взвился вверх, лязгнул зубами в опасной близости от пушистого хвоста, но не допрыгнул и, извернувшись, рухнул на крыльцо. Секунду посидел, примериваясь, но от второй попытки отказался, укоризненно посмотрел на веселившихся сородичей и, шагнув к медведю, шлепнулся рядом.

– Ну что вы мучаете мальчишку, – сказал вдруг звонкий женский голос, и со скамейки встала Хельта, – хочет быть котом, пусть будет… только диким.

Она ласково улыбнулась сразу всем мужчинам, гибко потянулась, как в то утро в моей постели, на миг окуталась туманом и прыгнула на стену дома голубовато-белой огромной кошкой. Кот ринулся прочь, спрыгнул с крыши на возмущенно засопевшего медведя… и оказался перед мордой поджидавшей его пумы. Легонько хлопнув ошалевшего от неожиданности кота лапой по уху, огромная кошка резко отпрыгнула в сторону и взвилась на крышу сарая, стоявшего в десятке локтей от чурбака. Кот обиженно зашипел и ринулся следом. Бегал он очень быстро, только мелькнул перед глазами черным пушистым шаром, но, пока вскарабкался на крышу, пума уже одним прыжком с нее слетела и через секунду была на крыше веранды. Ласково мурлыкнула и села на самом краю, вылизывая лапу так же вызывающе, как это делал недавно младший Таилос.

Следившие за этой игрой оборотни, восхищенно жмурились, и не мне одному было понятно, что хитрая вдовушка не столько учит малыша, сколько показывает себя. Можно было не сомневаться, ночевать одной ей сегодня не придется.

Сидевший на крыше сарая Таил-младший заинтересованными глазками оглядывал облитую розовым закатным сиропом пуму и изредка посматривал то на свой хвост, то на лапы, а потом вдруг наполовину окутался туманом и начал менять привычный образ. Первой исчезла длинная, пушистая шерсть, сменившись на короткий, бархатный, постепенно светлевший мех. Его отец недовольно заворчал, но малыш даже не повернул головы, и вскоре стало ясно почему. Он и не собирался становиться совершенно белым, просто стал светлее и добавил себе мужественных полос. Лапы стали крепче и длиннее, клыки мощнее. Еще минута – и туман рассеялся, а на краю крыши замер гибкий детеныш степной пумы, с мягким мехом и неожиданно голубыми глазами.

Медведь разглядывал его с едва заметным разочарованием, ведьмы задумчиво щурились. Ну вот чего им нужно? Ясно же, что очень удобный облик.

– Мне очень нравится, – снимая отвод глаз, громко сообщил я мальчишке, и он, на миг изумленно округлив глаза, гордо выгнул спину.

А вот остальные оборотни да и ведьмы как-то не особенно удивились моему внезапному появлению, и я начал искренне подозревать, что все это время они очень удачно притворялись. Вот и еще одна забота, придумать новое заклинание отвода глаз. Точнее, объединить в одном сразу три, ведь обнаружили они меня скорее всего по запаху или услышали дыхание.

Хельта довольно муркнула, легко соскочила с крыши, оглядела всех загадочным взглядом желтых глаз и неожиданно неторопливо направилась к лежащим у крыльца оборотням. Женщины насмешливо переглянулись, и я приготовился разбираться в очередном скандале, но пума неожиданно легла рядом с Аганом, покорно положив голову на лапы. Волк помедлил всего несколько секунд, потом лениво повернул к ней голову и коротко лизнул круглое бархатное ушко.

Великая пентаграмма, ну и поворот. А ведь это я давал ему задание держать ее под надзором! Вот он и присматривает… как умеет. Не забыть бы спросить… нужно ему отдельный дом или это волк просто развлекается.

Малыш тем временем неловко, пробуя новый, непривычный облик, слез с крыши и важно пошлепал к матери. Медведь, вернувшись в человеческий вид, подошел к ним, присел перед сыном и начал что-то объяснять, видимо, это было важно, пока не закрепился новый образ.

Я спокойно прошел к крыльцу, уже привычно создал себе кресло и, сев в него, выпустил наружу свою внешность.

– Давайте примем в стаю желающих, а то мне нужно щиты установить.

– Я уже дозоры вокруг села расставил, – сбрасывая облик волка, отозвался Аган, – сегодня ночью вряд ли кто-нибудь еще придет. Ты тех магов куда дел?

– В подвал. Где Мэлин с чашей?

– Жду уже, – отозвалась девушка, выходя из кухни со своей супницей, и я поторопился создать ей столик.

Первым ко мне шагнул парень-сирота, которого мы отбили у магов, уважительно покосился на мои когти, лизнул ладонь, и прием в стаю пошел обычным чередом.

Ко времени ритуальной трапезы к дому собралась вся стая. И хотя уставших от новых впечатлений малышей женщины уже уложили спать, мне пришлось создавать дополнительные низенькие столики. Сидели все прямо на земле, на принесенных из сараев шкурах, но никто и не подумал жаловаться. Сегодня наша стая стала больше почти на два десятка сородичей, и это радовало всех. Хотя Рэш со своими людьми был еще в пути, мы уже могли организовать круглосуточную охрану и начинать спокойно обустраивать свои жилища.

Больше всего меня радовало, что теперь на лицах домочадцев открыто светилась надежда, а не настороженность загнанных в ловушку зверей. Да и я сам больше не боялся открытого нападения, хотя и не сомневался, что исподтишка дом Ратилоса непременно будет устраивать мне пакости. Но у меня теперь есть помощник, а завтра прибудет и второй. И только в этот момент я вдруг сообразил, что давно не вижу маглору.

– А где Лавена? – спросил я сидевшего рядом Таилоса, но ответила Мильда:

– Спит. Зелья я ей дала, совсем девчонка из сил выбилась. Что ж ты ей резерва не добавил?

– Мильда, – чувствуя, как зачесались кончики пальцев, прикрикнул я, – запомни, ты поступаешь так в последний раз. Я запрещаю поить зельями маглоров, даже с самыми благими намерениями. А про резерв… дал я ей накопитель, но, почему она его не употребила, сама утром ответит.

– Наверняка пожалела, – предположил Тай, – решила, что и сама восстановится.

– Нам повелитель обещал помочь… и накопителями тоже, – остывая, буркнул я, – поэтому следите… не только за мной. Завтра придут еще один маглор и гномы. Я намерен защитить эти земли так, чтоб и мышь не пролезла. Кстати, Кахорис, я был сегодня в банке. Откуда у нас на счету прибавились деньги? Ты не слишком экономишь? Может, нужно больше покупать еды или одежды? И не забудь, что детям к зиме нужно купить теплые вещи. Тут зимы холоднее, чем под Тушером.