• «Влияние тренингов рабочей памяти на детей с кохлеарными имплантатами: пилотное исследование».

• «Компьютеризированный тренинг рабочей памяти улучшает функционирование подростков, рожденных с экстремально низкой массой тела».

• «Изменения рецепторного связывания кортикального дофамина D1, вызываемые когнитивным тренингом» (опубликовано, кстати, в Science, одном из самых уважаемых научных журналов в мире).

• «Повышение активности в префронтальной и теменной зонах после тренинга рабочей памяти» (опубликовано в другом в высшей степени респектабельном журнале Nature Neuroscience).

По какой-то причине после анализа этих исследований Энглу, как он сам выразился, хватило смелости сделать вывод, что «заявления об эффективности Cogmed в основном необоснованны» и что тем, кто хочет развить интеллект, улучшить концентрацию, усилить контроль над вниманием или избавиться от СДВГ, современные исследования показывают, что данная тренинговая программа в этом плане совершенно бесполезна.

Учитывая, что Cogmed, без сомнения, является наиболее изученным коммерческим продуктом для тренинга рабочей памяти, вывод Энгла звучит настолько странно и неожиданно, что практически вся остальная часть номера, в котором опубликовали его статью, была посвящена реакции других исследователей. Никто из них не зашел настолько далеко, чтобы прямо сказать, что Энгл попросту облил коллег грязью, но некоторые высказались очень близко к этому. Сьюзан Гатеркоул, психолог из Йоркского университета, была соавтором двух резко раскритикованных Энглом исследований{162}. Она признала, что оба эксперимента имели относительно небольшой масштаб, но заявила, что они продемонстрировали устойчивое повышение эффективности рабочей памяти и что именно это убедило ее группу в обоснованности гораздо более масштабного, дорогостоящего и сложного исследования. И его результаты, по словам Гатеркоул, полностью подтвердили предыдущие выводы. Без этих более ранних экспериментов, отметила исследовательница, масштабная работа не была бы оправдана. В заключение психолог весьма резко высказалась по поводу суровых суждений Энгла: «При оценке исследований в области когнитивных вмешательств чрезвычайно важно учесть и взвесить все имеющиеся данные. Огромное значение тут может иметь тщательно оцененная совокупность доказательств. Скептицизм, безусловно, играет в науке огромную роль, но чрезвычайно важно также внимательно следить за тем, чтобы вместе с водой не выплеснуть ребенка».

А группа исследователей из Университета Нотр-Дам опубликовала в том же номере сразу две статьи. В первой, посвященной рандомизированному исследованию, делался вывод, что тренинг Cogmed не повышает эффективности использования долговременной памяти, что он прежде всего нацелен на решение проблем рабочей памяти{163}. А во второй статье этой группы подчеркивалось, что полный потенциал Cogmed пока не изучен, и высказывалось предположение, что тренинг, по всей вероятности, можно модифицировать, чтобы он оказывал позитивное влияние на большее число аспектов рабочей памяти{164}.

Джегги, Бушкюль и некоторые из их бывших коллег по Мичиганскому университету тоже высказали в том номере журнала свое мнение по поводу резкой статьи Энгла. Они признавали, что ситуация с Cogmed, возможно, и небезупречна, но называли критику Энгла чрезмерно пессимистичной{165}. Свой вклад внес и Клингберг, который в последнем абзаце своей статьи попал, что называется, в самую точку: «Тренинги рабочей памяти представляют собой еще очень молодую область исследований. Как в любой другой научной сфере, ни один отдельный эксперимент не способен объяснить все, а результаты никогда не бывают абсолютно последовательными и согласованными. Неизменно остается масса нерешенных вопросов. Но к концепции, что объем рабочей памяти есть величина неизменная, возврата больше нет»{166}.

Одним из авторов единственной в номере статьи, разделявшей нигилистические взгляды Энгла по поводу Cogmed, был коллега Гатеркоул по Йоркскому университету, профессор психологии Чарльз Хьюм{167}. Они с Моникой Мелби-Лерваг, профессором отделения особых потребностей Университета Осло, представили статистический метаанализ тех же статей, о которых писал Энгл, и сделали вывод, что в целом доказательства эффективности программы Cogmed чрезвычайно слабы. Если говорить о статистике, то, высказывая данный вердикт, авторы, судя по всему, имели в виду, что большинство исследований в данной области были, по их мнению, либо недостаточно масштабными, либо недостаточно убедительными. Так что, хотя каждый отдельный отчет, проанализированный ими, включал в себя довольно скромные статистические свидетельства в пользу того, что тренинг Cogmed позитивно влияет на рабочую память, если абстрагироваться от перевернутой вверх ногами версии статистической реальности Хьюма и Мелби-Лерваг, на самом деле все эти исследования доказывали как раз обратное.

Впрочем, несмотря на весь азарт, с которым Энгл в своей статье и Хьюм в метаанализе пытались «разоблачить» Cogmed, большинство коллег из научного мира они убедить не сумели; я, во всяком случае, таких не нашел. Как раз наоборот: в настоящее время проводится не менее 57 новых исследований эффективности Cogmed, в том числе масштабный эксперимент Сьюзан Гатеркоул. Как мы уже говорили вглаве 3, только в прошлом году целых два исследования – Кристины Харди с участием детей, переживших рак, и Джули Швейцер с участием детей с СДВГ – подтвердили несомненную пользу тренинговой программы Cogmed. И случилось это всего через несколько месяцев после массированной атаки Энгла и Хьюма. А в июне 2013 года American Journal on Intellectual and Developmental Disabilities, ведущее издание в своей области, опубликовало результаты исследования Стефани Беннетт на базе 21 ребенка с синдромом Дауна{168}. Детей в возрасте от 7 до 12 лет произвольным образом распределили на две группы. Одна была контрольной, а членам второй, активной, предстояло пройти десяти-двенадцатинедельный тренинг. Для эксперимента использовалась версия Cogmed для дошкольников; участники занимались по 25 минут в день в местных школах. В отчете по исследованию говорилось: «После тренинга эффективность решения как входящих, так и не входящих в тренинг задач на зрительно-пространственное мышление, требующих использования кратковременной памяти, в активной группе значительно повысилась. И это улучшение сохранялось на протяжении четырех месяцев. Данные результаты позволяют предположить, что компьютеризированный зрительно-пространственный тренинг в школьной среде для детей с синдромом Дауна и целесообразен, и эффективен». Как сказал мне Брайан Скотко, содиректор Программы работы с больными синдромом Дауна Центральной Массачусетской больницы: «Если бы Cogmed был лекарственным препаратом, все назвали бы это исследование революционным и новаторским».