Шрифт:
Интервал:
Закладка:
ПЛОХО, ЧТО ВЫ ПЕРЕД СНОМ НАПИВАЕТЕСЬ, МИЗ ЛАСКО.
– ТАКИЕ ВЕЩИ НЕ ПИШУТ, КРИСТОФЕР! – зашипела миз Ласко.
И перешла к Брэйди Коллинзу. Чик. Чик. Чик.
ЖАЛКО РЕБЕНОЧКА МИЗ ЛАСКО. ОН НА НЕБЕСАХ.
– Нет, мой ребеночек совсем в другом месте, – младенческим голоском пропищала миз Ласко. – ПОМОГИТЕ ЖЕ КРИСТОФЕРУ НАПИСАТЬ ТО, ЧТО ТРЕБУЕТСЯ!
На глазах у Кристофера мальчик в красной кенгурушке подошел к доске и остановился рядом с ним. Детская рука схватила первый попавшийся кусок мела и начала писать. Кристофер пробежал взглядом от мальчишеских пальцев до плеча, а там и до лица. Мальчик повернулся к нему и расплылся в улыбке. У него не хватало двух передних зубов. С горящими глазами он продолжил выводить крупные, жирные буквы.
КТО ТЕБЕ ПОМОГАЕТ?
– Вот именно это нам и требуется узнать, Кристофер. Будь умницей, напиши – и выйдешь отсюда живым, – весело сказала миз Ласко.
Она быстро перешла ко второму ряду и продолжила распарывать стежки. Клац. Клац. Клац.
– Я даже не понимаю, о чем вы говорите, – сказал Кристофер.
– Все ты понимаешь, – возразила миз Ласко. – Близится большая перемена. Тик-так.
Мел в руке мальчика в кенгурушке с громким скрипом выводил каждую букву.
КТО ТЕБЕ ПОМОГАЕТ?
– Никто! Правда-правда! – ответил Кристофер.
Миз Ласко добралась до заднего ряда, вспарывая последние стежки. Клац. Клац. Клац.
– Ну кому разрешим отгрызть от него первый кусок? – пронзительно выкрикнула она.
– Ой! Мне! Мне! Мне! – раздался поросячий визг.
Кристофер повернулся к мальчику в красной кофтенке. Просто от отчаяния.
– Как мне проснуться? – шепнул он.
Мальчик не ответил. Он скользнул по Кристоферу горящими глазами и расплылся в улыбке. Без двух передних зубов. Точно тех же зубов не хватало у скелета. Кристофер почувствовал, как у него зашевелились волосы.
Этот клон и являл собой Дэвида Олсона.
– Дэвид, прошу тебя, помоги мне проснуться, – взмолился Кристофер.
Опешив от произнесения вслух его имени, Дэвид Олсон замер.
– Ну пожалуйста. Я знаю твоего старшего брата, Эмброуза.
Мальчик пришел в замешательство. Глаза его моргнули и на миг погасли. Это был никакой не клон. Это был обыкновенный мальчонка. Но стоило ему открыть рот, чтобы заговорить, как через щербинку высунулся извивающийся, как червь, змеиный язык. С него слетало только шипение.
– Я не понимаю, что ты хочешь сказать, – шепнул Кристофер.
Дэвид Олсон подступил к доске. И вывел крупными печатными буквами:
ЗВОНИ
Прозвенел звонок. Кристофер обернулся. На него стаей неслись одноклассники. И скалили зубы. Он бросился к двери в коридор, которую охраняла миссис Хендерсон, держа в руках стопку библиотечных книг.
– Мистер Хендерсон меня разлюбил, Кристофер. Что ни вечер, уходит из дому.
Она выронила книги и схватила Кристофера за локоть. У нее во взгляде сквозили растерянность и отчаяние.
– Почему он считает меня уродиной? Кристофер, помоги мне!
На них налетели Брэйди Коллинз и Дженни Херцог. С голодным щенячьим воем. Кристофер вырвался и стрелой вылетел в коридор. А миссис Хендерсон не шелохнулась. Она стояла как вкопанная и разглядывала себя в стеклянной дверце шкафа-витрины, хранившего кубки и фотографии за многие десятки лет.
– В какой момент у меня поседели волосы? В какой момент я состарилась и подурнела? – вопрошала она, хотя на нее уже налетела детская свора. Ощерившаяся. Изнывающая от жажды. И от голода.
В поисках выхода Кристофер мчался по коридору. До улицы было еще далеко. Только бы выбраться на асфальт. Завернув за угол, он увидел вдалеке выход. Вдоль стен коридора тянулись бесконечные ряды шкафчиков. Из круглых прорезей таращились глаза. Металлическими стенками приглушались шепотки. Кристофер несся к выходу. Ручки шкафчиков задергались.
Дверцы начали открываться.
Будто крышки гробов.
Кристофер бежал во весь дух. Коридор остался позади. Только бы пересечь вестибюль. Только бы выскочить на асфальт. Он уже готовился распахнуть парадную дверь, когда…
Один из шкафчиков приоткрылся, из него высунулась рука и втащила Кристофера в темноту.
Кристофер захлебнулся криком. Рука зажала ему рот.
молчи. тут ловушка.
Это был славный человек.
Вдруг парадную дверь кто-то резко дернул снаружи. В школу ворвалась миз Ласко. Каким-то образом она раздвоилась. Заметалась по коридорам. Лицо все в крови.
– Крисссстофер, – шшшипела она. – Не иначе как сюда зашшшшел твой дружжжок? Поищщщем…
тихо. по крику она тебя найдет.
Кристофер поглядел сквозь круглую прорезь. Он увидел, как миз Ласко движется вдоль шкафчиков и наугад молотит окровавленными костяшками пальцев. Бум. Бум. Бум.
– Раз-два-три-четыре-пять.
Бум. Бум. Бум.
– Друга за ногу поймать.
Бум. Бум. Бум.
– Закричит – не отпускать.
Бум. Бум. Бум.
– Раз-два-три-четыре…
Молчок.
Кристофер затаил дыхание, ожидая, что она вот-вот распахнет дверцу. Но нет. Она устремилась в сторону физкультурного зала на другой стороне коридора и скрылась за одной из дверей. Славный человек немного выждал. Потом отпустил Кристофера и прошептал:
давай выбираться на асфальт.
Кристофер открыл шкафчик.
Коридор был запружен детьми. Мелюзга, до отверстия и то не доросли. Все как один, указывая на него пальцами, завопили:
– ПЯТЬ!
Дверь физкультурного зала с грохотом распахнулась. На глазах у Кристофера в коридор выбежала миз Ласко. Только вся неправильная. Глаза отливали зеленым, как самые обманчивые контактные линзы. Не бывает глаз такого цвета. Рвотно-зеленого. Гнойно-зеленого. Уставившись на Кристофера, она скалила собачьи зубы.
– А ТЫ НЕ НА АСФАЛЬТЕ! – проскрежетала она.
И бросилась к нему.
Кристофер упал. И не мог подняться.
Каждый ее шаг сопровождался мерзкими щелчками: у нее росла шея. Как у жирафы – от плеч, позвонок за позвонком. Дети расступились подобно Красному морю, и она с очередным щелчком двинулась на Кристофера. Бр-р-р. Тр-р-р. Он чувствовал, как воняет у нее из пасти. Горячей тухлятиной. Миз Ласко больше не существовало. Существовала только эта лахудра в своем истинном обличье. Вся в подпалинах. Нечесаная, всклокоченная. С маленькой веревочной удавки у нее на шее свисал серебряный ключ.
