— Зве рус му-у!

Сам ты му, пробормотал Макаров.

— Вэй кер му-у!!! – перевел скафандр, неизвестно зачем усилив голос почти до болевого порога. Макаров втянул голову в плечи и с ужасом огляделся по сторонам. Напрасно; улица была совершенно пуста.

Неужели это и есть вэйкеры, с ужасом подумал Макаров. Вот эти уроды — и массой в ноль три солнечных?!

— Зве рус ве! — заблеяло второе существо. — Зве рус хо ма?!

— Ма! — фыркнуло третье. — На ма?!

Его многосуставчатые руки замелькали в воздухе, словно крылья колибри. Макаров явственно ощутил, как его шею охватывает невидимая удавка, машинально вцепился в нее обеими руками, сумев немного ослабить мертвую хватку, и упал на гладкую поверхность желоба, сбитый с ног невидимой силой. Перед глазами промелькнули разноцветные разводы инопланетного асфальта, горизонт встал на дыбы, вернулся в горизонтальное положение, и Макаров обнаружил, что висит в воздухе перед главарем вэйкеров, из последних сил цепляясь за невидимую удавку.

— Ты дерьмо, зверус, — на чистом русском языке произнес вэйкер. — Ты и твоя раса. Дерьмо. Понял?

По крайней мере, нас не выгнали с инерционных шоссе, подумал Макаров. За ненадобностью.

— Па ху, — перевел скафандр, — то на цер шо па, ка вэй кер!

Какого черта он все им переводит, успел подумать Макаров. А потом удавка на шее сжалась с такой силой, что захрустели пальцы. Макаров взвыл от боли и сам не зная зачем отпустил удавку.

Боль мгновенно исчезла, и перед глазами Макарова вспыхнул разноцветный узор прицела. Все три вэйкера оказались захвачены в концентрические круги, но только вокруг ближнего, самого злобного, круги эти были красного цвета. Не дожидаясь очередной волны боли, Макаров напряг обе кисти, открывая огонь.

Красный прицел замигал, вэйкер недоуменно повел головой. Не то оружие, догадался Макаров. Сейчас, во время боя, он мыслил на удивление четко и ясно. Какой, к черту, парализатор, для такой туши! Ноль три Солнца! Здесь чем-то другим надо…

Макаров опустил взгляд, увидел острые когти вэйкера, по-прежнему отчаянно цеплявшиеся за камень, и едва заметно улыбнулся. А в следующее мгновение из его рук ударили молнии. Ударили прямо в камни, на которых сидели вэйкеры.

Невидимая удавка дернулась и порвалась. Вэйкеры стремительно увеличились в размерах, на миг превратившись в громадные серые шары, и лопнули, ударной волной сбив Макарова с ног. Серые камни заходили ходуном, как если бы вместо молний Макаров подвел к ним высоковольтные провода. А прицелы, по-прежнему висевшие у Макарова перед глазами, наконец окрасились зеленым. Цели поражены, констатировал Макаров. Но скафандр-то каков, а? Только драться и умеет!

Ближайший к Макарову камень вспучился каким-то серым наплывом. Макаров проворно вскочил на ноги и протянул перед собой руку, готовый в любую минуту разразиться очередной серией молний или чем еще похуже. Но серый наплыв выпучил наружу четыре глаза, раскрыл маленький беззубый рот и прошамкал на ломаном русском языке:

— Мир, начальник! Вэйкер, русич — маладцы оба!

Макаров захлопал глазами. Так значит, настоящие вэйкеры — серые камни?! А уроды с четырьмя глазами — всего лишь голосовой аппарат?!

Как же это я догадался по камням врезать?!

— Мир, — ответил Макаров, отступая на шаг. Рука его по-прежнему целилась прямиком в камень. — Только чтобы без фокусов!

— Да, да, — закивал вэйкер жалким подобием головы. — Как скажешь!

Чем же это я их шарахнул, подумал Макаров. А, скафандр?

Гравитационный удар с положительной обратной связью, мрачно ответил скафандр. Из-за ошибки в оценке массы объекта допущен перерасход энергии. Рекомендуется немедленное возвращение на корабль.

— Оп-ля, — воскликнул Макаров. — Перерасход, говоришь? Ну, тогда можно и на корабль возвращаться. Такой боевой скафандр нам не нужен!

Дело не в том, что мир стал гораздо хуже, а в том, что освещение событий стало гораздо лучше.

Г. Честертон

Артем Калашников потер переносицу, пытаясь поправить несуществующие очки.

— Тут же ясно написано, — пробормотал он. — Мы поняли, о чем речь, и готовы на многое.

— Они поняли, — согласился Штерн. — А вы сами-то поняли?

Калашников скрестил руки на груди и откинулся на спинку стула. От выпитой у Лапина водки его клонило в сон; думать совершенно не хотелось.

— Я же гипотезу проверял, — попробовал оправдаться Калашников. — Кто знал, что они вообще ответят?!

— Кто у нас лучший в Галактике эксперт по спонкам? — задал Штерн риторический вопрос.

— Ладно, — сдался Калашников. — Каюсь, недоработал. Думал, начну переговоры, а там видно будет.

— Ну и как? — полюбопытствовал Штерн. — Теперь видно?

Калашников уныло покачал головой:

— Теперь думать надо!

— Думайте, — предложил Штерн. — Можно вслух. Разрешаю!

— Спасибо, — съязвил Калашников и вдруг почувствовал, что спать ему больше не хочется. — Сейчас я тут такого напридумываю!

— Давайте, давайте, — кивнул Штерн. — Я с удовольствием послушаю.

— Это в час ночи-то? — скептически хмыкнул Калашников. — Ладно, сами напросились. Мое первое письмо из двух частей состояло — сначала «дайте денег», а потом намек, что мне кое-что известно. В ответе спонков о деньгах — ни слова. Следовательно, они меня правильно поняли: деньгами здесь не отделаться! Звездный Пророк от них чего-то другого хочет, и ему есть что предложить взамен. Значит, нужно переговоры начинать. Я бы на их месте так и написал: ладно, вы нас раскусили, чего на самом деле хотите? А спонки личную встречу предложили. Зачем?

— Действительно, зачем? — спросил Штерн. — Вероятность утечки информации при личных контактах намного выше, чем при обмене защищенными сообщениями!

Калашников победно усмехнулся:

— А в глаза посмотреть? Есть у меня подозрение, что спонки эти — неслабые телепаты! Иначе как они столько времени на стольких планетах орудуют, и ни разу не прокололись? Ну, а раз уж они телепаты, то ждет меня на Бадарамхаз-Карамхе допрос четвертой степени. Под гипнозом. Кто такой, откуда взялся и кому еще про спонков успел рассказать.

— Вполне возможно, — кивнул Штерн.

— То-то и оно, — развел руками Калашников. — Кто их знает, этих спонков — вдруг они и вправду меня зателепать сумеют? Я ведь им тогда все выложу, до последней государственной тайны!

— Ну, это вряд ли, — покачал головой Штерн.

Калашников фыркнул:

— А вы почем знаете?! Разве русичи уже бывали на телепатических допросах? Уже сталкивались нос к носу с пустотными шейхами?!