— Отец сделает то, что я ему скажу. Он не посмеет перечить мне. Я научилась манипулировать стариком еще в десять лет. Так что жди милый, скоро ты приползешь ко мне на коленях! — Заявила она.

— А вот тут ты просчиталась, дорогуша! Все твои слова записаны и сегодня, твой старик узнает твое истинное лицо. А если нападки не прекратятся, то это попадет в прессу, а дальше сама знаешь! — Прорычал и развернулся на выход.

Мне больше не о чем говорить с женщиной, что ради своей выгоды способна на все. Да она родного отца не жалеет и использует в своих целях. И когда она стала такой? Почему мы этого не видели раньше?

Выйдя из помещение направился в санузел, чтоб немного прийти в себя. Появляться на публике в состоянии агрессии не стоит, все могут растолковать в обратном направлении и это выльется скандалом. Мало ли что могло просочиться, а вездесущие журналисты не упустят сплетни, даже если это утка. Черт! Порой я жалею, что мы известные, а не средне статистическая семья.

Вернувшись в зал пробрался к тому же столику, где мы были с Дари, но девушки нигде не было. Я начал бегло осматривать зал. Может беседует с кем, хотя это мало вероятно. Дарина не знает ни кого из гостей, да и языка тоже. Снова, принялся изучать комнату выискивая один единственный силуэт. Может она ушла попудрить носик?

— Она поднялась в номер! — Услышал я голос матери за спиной.

— Откуда… — начал я, но крепкая ладонь отца упала на мое плечо.

— Прости меня сынок! — Начинает Нампас старший. — Я был не прав. Ты действительно выбрал достойную женщину. Пусть она не из знатного и богатого рода, но чести и достоинства у нее не отнять. По всему виден стержень внутри этой хрупкой на вид девочки. Я рад за тебя!

— Спасибо, отец! Я же говорил, она самая лучшая! — Ответил пожимая руку отцу.

— Ты только, сынок, пока не ходи к ней. Пусть девочка немного придет в себя. Нам женщинам нужно снять стресс и так, чтоб никто не видел. Да, сильные девочки тоже плачут. — Обнимая почти шепотом сказала родительница.

— Придется побыть еще немного здесь. — Вздыхаю мысленно уже пробираясь к моей любимой в номер. — Ладно, разберемся с прессой и отправим подарочек нашему другу семьи.

Отец лукаво улыбается, явно предвкушая выражение лица старого приятеля. Похоже не так и крепка была эта дружба, раз так легко она сломалась. Но вот когда на чаше весов семья или дружба, каждый нормальный человек выберет первое. Ну может и не каждый.

Общаемся с прессой, даем комментарии по поводу предстоящей помолвки. Тут я конечно сглупил и забежал вперед. Я ведь не спросил Дари, что она думает об этом. Но я греюсь мыслями, что мы уже обсуждали мои намеренья по поводу нашей дальнейшей жизни, и девушка была не против. Осталось дело за ее родителями.

В голове уже план моего сватовства. Потом пожить немного в России, пока Дари окончит Университет. Я в это время разберусь с отелем и запущу его. После переберемся в присмотренный мной домик на Санторини, ведь его очень любит моя женщина. В общем я кажется распланировал жизнь лет на пять вперед.

Спустя пару часов, наконец, сбегаю с собственного праздника и тихонько пробираюсь в номер. В комнате царит мрак. Вглядываюсь в очертания предметов, пытаясь привыкнуть к темноте. Крадусь мимо зоны отдыха понимая, что судя по всему Дарина спит. Скидываю обувь где-то на пол пути, туда же летит пиджак, едва не уронив что-то. Расстегиваю и закатываю рукава рубашки, и оказываюсь в спальне.

Светильник над изголовьем мягко подсвечивает мирно сопящую на подушке девушку. Сейчас, она как никогда хрупкая и ранимая, что сердце сжимается до размера сухой маслины. Крадусь почти не дыша к кровати. Боюсь потревожить ее сон и безмятежность. Боюсь, что она может прогнать меня, обвинить, что позвал бывшую специально. Я вообще боюсь, что она улетит в свой край и порвет наши отношения.

Осторожно присаживаюсь на корточки рядом с ее лицом. Убираю прядь волос, что упала прикрыв глаза. Скольжу подушечкой по щеке, отмечая почти высохшие дорожки слез. Кулак на второй руке непроизвольно сжимается, а в груди воют хищники. Как я допустил ее слезы? Почему не утешил после? Почему она вообще плачет? Не смог сделать этот день радостным.

Смотрю на любимую и даю себе установку. Ее слезы должны быть от радости, от позитивных чувств. Никогда, больше никто, не обидит мою девочку. Ни словом, ни делом. Уж я то постараюсь. Дарина что то шепчет во сне и кажется всхлипывает.

Не придумываю ничего лучше, чем обойти кровать и устроившись рядом, обнять мою девочку со спины. Она опять всхлипывает и плотнее прижимается спиной к моей груди. Я укрываю нас мягким пледом, по прежнему обнимая любимую. Я хочу утешить ее, помочь забыть все плохое. И я постараюсь сделать завтрашний день самым незабываемым в ее жизни. Таким, что сегодня ей будет казаться кошмарным сном и не больше.

Утро застает меня одного на еще теплой постели. Значит Дари не так давно проснулась. Прислушавшись к окружающим звукам, понимаю, что любимая в ванной. Улыбаюсь придумав как сделать это утро поистине незабываемым. Скидываю брюки и рубашку, в которых проспал всю ночь, и осторожно крадусь к двери. Лишь бы было открыто! Тяну ручку и дверь легко отпирается являя мне девушку лежащую в джакузи и погруженную в свои мысли.

Приближаюсь, опускаюсь на колени за ее спиной и начинаю массировать плечи.

— Да! Отличное начало дня! — Хрипит Дари, а я уже завожусь.

— Я только начал! — Шепчу и взамен рук ее кожу ласкают уже мои губы.