— У меня есть бумаги, Чатем, — злорадно провозгласил барон, беря с ближайшего столика кипу документов и потрясая ею. — С ее именем, смею заметить.

В голове Риордана проносились тысячи разнообразных мыслей. Очевидно, Мора была чрезвычайно напугана, раз согласилась подписать их. Она, должно быть, решила, что все безнадежно. Хуже всего, что она подумала, будто бы он не придет ей на выручку. Последняя мысль была особенно разрушительной. Ну как же она могла так считать?

Риордан глубоко вздохнул, намереваясь не показывать овладевшую им боль. Вместо этого он потер ладони друг о друга в универсальном жесте, означающем, что игра окончена.

— Что ж, значит, все устроилось. Полагаю, долг Гардинга можно считать погашенным?

Уилдерхем кивнул, и Риордан подумал: «Вот и хорошо, одним игроком меньше». Итак, им предстоит схлестнуться один на один, без вмешательства со стороны третьих лиц. Дети на пути к дому, где о них позаботятся Аликс и Геневра. С Вейлом он разберется позднее. Теперь пришло время заняться тем, что представляются для него наиболее важным, — получить Мору назад. Он хитро воззрился на Уилдерхема.

— А я не намерен ее отпускать. Раз уж вы выиграли ее в споре, не хотите ли поспорить еще раз?

Риордан заметил, как в глубине светлых глаз Уилдерхема, человека, привыкшего к разгульному образу жизни, вспыхнул проблеск интереса. Он был игроком до мозга костей. Единственные глубокие эмоции, еще доступные ему, могли возникнуть только от принятия вызова, причем вызова экстраординарного, по-настоящему волнующего. Чем больше риск, тем слаще победа, ведь для таких людей, как Уилдерхем, в мире порока почти не оставалось ничего непознанного.

Уилдерхем окинул Мору оценивающим взглядом, и на его лице появилась жестокая ухмылка.

— Как тебе это нравится, моя дорогая? Хочешь ли ты, чтобы я поставил тебя на кон? Возможно, это убедит тебя в собственной значимости.

В глазах Моры зажегся огонек ненависти, который стал для Риордана первым свидетельством того, что в ней еще осталось что-то от женщины, которую он знал.

— Думаю, я соглашусь, — сказал Уилдерхем. — Но мне тоже нужен какой-то стимул. Будет нечестно, если я один сделаю ставку. — Он задумался, выдерживая драматическую паузу. — Ах да, знаю. Если проиграете, завтра утром явитесь на мою свадьбу и подпишетесь в качестве одного из свидетелей.

Риордан понял, что в таком случае легальность этого брака точно невозможно будет опротестовать. Что ж, об этом он станет волноваться в случае проигрыша.

— Карты или кости? — ровным голосом поинтересовался он.

— Я люблю карты. — Уилдерхем открыл ящичек стола и вынул оттуда колоду. — Совсем новенькая.

Он усмехнулся, уверенный в том, что победа будет за ним.

Риордан же решил предоставить ему возможность вести себя самоуверенно, ибо тогда человеку гораздо проще совершить ошибку. Сам он едва заметно кивнул:

— Что ж, сыграем.

Только порочный человек может распознать в другом родственную душу. Пришло время победить Уилдерхема в его собственной игре.

Они собираются играть на нее! Из всех ужасных вещей, произошедших за сегодняшний день, эта, вероятно, из ряда вон выходящая. Она сулила надежду там, где Мора, уже ни на что не уповающая, и не помышляла ее обрести. Она представления не имела, что будет означать возможный выигрыш Риордана. Явился ли он сюда исключительно ради детей? Из чувства долга? Когда он ворвался в комнату и бросил вызов Уилдерхему, у нее екнуло сердце. Но при виде ее его взгляд сделался холодным. Конечно, на ней ужасающее платье. Такое могла бы носить дама полусвета, имитируя фасон леди из высшего общества. Мора не могла не думать о том, неужели она так мало значит для него, что он может позволить себе потерять ее?

И все же она отчаянно желала, чтобы Риордан победил. Какие бы разочарования ни сулил этот мужчина, это несравненно лучше, чем жизнь с Уилдерхемом. Всего лишь два часа, проведенные в его обществе, убедили Мору, что по крайней мере в одном права. Как только она решилась на отчаянный шаг, Уилдерхем тут же согласился пойти на уступки. Если она поставит свою подпись под документом об их помолвке и облачится в вопиюще безвкусное платье, он тут же отправит детей домой. В противном случае немедленно продаст их в определенное заведение с определенной репутацией. Его люди и экипаж наготове. Времени на размышления не оставалось. Как не оставалось и времени на то, чтобы задаться вопросом о том, исполнит ли барон свою часть соглашения. Подписав бумаги, она поцеловала на прощание Уильяма и Сесилию, едва сдерживая слезы, после чего детей затолкали в экипаж и кучеру был назван адрес Чатема.

Но теперь Риордан здесь, сидит за карточной партией с самим сатаной, и будущее Моры снова в чужих руках, но не в ее собственных. Друзья Риордана стоят по обеим сторонам от него, бдительно наблюдая за игрой, чтобы предотвратить жульничество.

Мора не хотела увлекаться игрой. Она хотела бесстрастно наблюдать за ней с некоторого расстояния. Но не могла. Риордан привлекал к себе людей, как свет влечет мотыльков. Теперь, когда он в комнате, игнорировать его присутствие просто невозможно. Мора неслышно подошла к столу. О том, чтобы убежать, не было и речи, так как Дигби охранял дверь. Хотя Риордану и удалось проникнуть в гостиничный номер, выйти из него нереально.

Противники договорились о частностях — играть партию в écarté[20]. Риордан принялся тасовать колоду, удаляя из нее карты с двойки по шестерку из каждой масти. Затем он передал карты Уилдерхему, чтобы тот раздал по пять карт. Уилдерхем подбросил в воздух одиннадцатую карту, определив тем самым козыря. Семерка червей. Риордан сделал первый ход. Он хотел обменяться двумя картами. Раздающий карты Уилдерхем мог бы отказаться, но отказ стоил бы ему потери очка. Барон предпочел не рисковать и пододвинул Риордану две карты. Риордан раскрыл свои карты и взял новые.

Мора затаила дыхание, гадая, сделает ли он еще одно предложение. Задача игры заключалась в том, чтобы сложить наилучшую комбинацию из семи карт одной масти, забрав при этом как можно больше из пяти возможных взяток. Игрок, сделавший ход первым, не раздающий карты, может предлагать столько обменов, сколько ему требуется, чтобы собрать нужные карты. Сдающий может в любое время отказаться.

Затем они станут бороться за взятки, которые достанутся тому, у кого окажется карта высшей масти. Сама по себе игра была довольно незамысловатой, в конце каждого кона одно очко присуждалось игроку, получившему наибольшее количество взяток. Для пущего азарта предусматривались и бонусные очки. Недостаточно было просто взять взятку. Очки игрокам могли начисляться и за то, что у них оказывался козырной король, за пять взяток или за то, что вывели из игры уязвимого игрока.

— Вы будете делать еще одно предложение? — становясь все более нетерпеливым, спросил Уилдерхем, наблюдая за тем, как Риордан меняет местами свои карты.