- Просто замечательно, - ответил я - начиная слегка раздражаться, по поводу ее завистливого отношения к Белле - широко улыбаясь официантке и обнажая зубы. Позволяя ей ясно увидеть меня.

Вот это да.

- Хм… Ваш заказ будет немедленно выполнен.

Он ненастоящий. Должно быть я сплю. Возможно, она отлучится… возможно у меня получится оставить ему свой номер написав его на тарелке кетчупом... Хозяйка побрела прочь, покачиваясь из стороны в сторону.

Странно. Она все еще не была напугана. Я вдруг вспомнил, как Эмметт поддразнивал меня в кафетерии, очень много недель назад. Бьюсь об заклад, я мог напугать ее гораздо сильнее.

Может, я терял свой дар?

- Тебе не следует так поступать с окружающими, - Белла с неодобрительным тоном прервала мои мысли. - Это несправедливо.

Я удивился ее осуждающему выражению. Что она под этим подразумевала? Я даже не напугал официантку, несмотря на то, что хотел этого.

- Поступать как?

- Ослеплять их - она, вероятно сейчас в полуобморочном состоянии.

Хмм. Белла была целиком и полностью права. Сейчас хозяйка была просто дезориентирована, расписывая свои впечатления от меня своей коллеге.

- Да брось ты, - попыталась упрекнуть меня Белла, не моего ответа. - Тебе должно быть известно о том впечатлении, которое ты производишь на людей.

- Я ослепляю людей? – это было интересное определение для моего поведения. Достаточно точное для сегодняшнего вечера. Я задавался вопросом, в чем разница...

- Ты никогда не замечал? - в ее вопросе до сих пор звучало осуждение. – Думаешь, что у все же так легко получается?

- А тебя я тоже ослепил? - это вылетело против моего желания, после чего слова застряли у меня в горле, но уже было поздно забирать их обратно.

Но прежде, чем я стал сожалеть о сказанном мной вслух, Белла ответила:

- Бывает.

И ее щеки залил нежный розовый румянец.

Я ослеплял ее.

Мое беззвучное сердце застучало с надеждой, настолько интенсивно, что такого я не ощущал еще никогда.

- Привет, - послышалось от кого-то - официантка, дала знать, что готова принять заказ. Ее мысли были громче, и отчетливей чем мысли хозяйки, но я постарался избавиться от них. Я вгляделся Белле в лицо готовый выслушать, наблюдая как кровь разливалась под её кожей, при этом отмечая, что этот факт не распаляет огонь в моем горле, в большей степени я любовался тем, как это украшало ее бледное лицо, как это подчеркивало сливочный оттенок ее кожи…

Официантка что-то ждала. Ах, да - она спросила, что мы будем из напитков. Я с прежним вниманием следил за Беллой, и официантка, совершенно неохотно, тоже посмотрела на неё.

- Мне заказать колу? - Белла сказала это так, как будто искала одобрения.

- Две колы, - подкорректировал я. Жажда - это нормально, человеческая жажда - является признаком стресса. Мне стоило удостовериться, что у нее был достаточный уровень глюкозы в организме.

Я думаю, что Белла выглядела здоровой. И не просто здоровой. Она выглядела сияющей.

- Ну, что такое? - захотела она узнать - видимо, задавая себе вопрос, почему я так пристально смотрю. Я чувствовал, что официантка уже ушла.

- Как ты себя чувствуешь? - спросил я.

Она мигнула, удивленная вопросом.

- Все хорошо.

- Ты не чувствуешь головокружение, болевых ощущений, озноб?

Теперь это ее полностью смутило.

- А я должна?

- Вот и замечательно, на самом деле, я жду наступления шокового состояния. Я улыбнулся, ожидая, что она начнет все отрицать. Ей не хотелось быть кем-то, за кем нужен постоянный присмотр.

Белле потребовалась минута, чтоб ответить мне. Ее взгляд был чуть растерян. В те моменты, когда я улыбался, она обращала свой взгляд в мою сторону. Была ли она сейчас…ослепленной?

Хотелось бы мне в это верить.

- Я не думала, что может случится такое. У меня всегда хорошо получалось влипать в разные неприятности, - затаив дыхание ответила Белла.

Была ли ее практика нахождения "приключений на голову" действительно такой обширной? Была ли ее жизнь всегда настолько опасна?

- Все равно, - сказал я ей. - Мне будет гораздо лучше, после того, как ты поешь.

Официантка возвратилась с колами и корзинкой хлебцев. Все это она расположила передо мной, спрашивая, не желаю ли я чего-то еще, при этом стараясь перехватить мой взгляд. Я ответил ей, что сначала необходимо спрашивать чего желает Белла. Мысли официантки были крайне вульгарны.

- Хм… - Белла быстро пробежала по меню. - Я буду грибные равиолли.

Официантка резко развернулась в мою сторону:

- А что желаете вы?

- Я ничего не буду.

Белла сгримасничала. Хмм. Видимо, она уже заметила тот факт, что я ничего не ем. Она подмечала все. И рядом с ней я все время забывал про осторожность.

Я дождался, пока нас оставят одних.

- Попей, - настаивал я.

Меня удивило, как быстро, без промедления и возражений, она послушалась. Белла залпом выпила все содержимое стакана, поэтому я придвинул к ней поближе и второй стакан с содовой, немного нахмурившись. Жажда, или шок?

Она еще чуток отхлебнула, после чего вздрогнула.

- Замерзла?

- Это из-за колы, - сказала она и снова задрожала, было видно, что у нее зуб на зуб не попадает.

Симпатичная блузка, в которой она была, выглядела слишком тонкой, чтобы защитить ее от холода; она облегала ее, словно вторая кожа, почти столь же хрупкая как и первая. Она была настолько ранимой, настолько смертной.

- А куртки у тебя с собой нет?

- Есть. - Она осмотрелась, немного озадаченно. - Только вот она осталась в машине Джессики.

Я снял собственную куртку, при этом так жалея, что она не нагрелась теплом моего тела. Было бы гораздо лучше, если бы я смог закутать ее в теплое пальто. Белла посмотрела на меня, при этом на щеках снова выступил румянец. О чем теперь она подумает?

Я передал ей куртку через стол, она сразу же надела ее, а затем снова продолжила дрожать.

Да, было бы замечательно, если б куртка оказалась согретой.

- Спасибо, - сказала она. Она глубоко вздохнула, а после этого подкатила слишком длинные для нее рукава, высвобождая руки. Еще один глубокий вздох.

Неужели за весь вечер она наконец освоилась? Цвет ее кожи по-прежнему оставался замечательным; она отливала сливками и оттенками розового на фоне насыщенного синего цвета её блузки.

- Этот синий цвет так тебе идет, - сделал я комплимент Белле. Это была чистая правда.