– Никогда. – Клэй с удивлением осматривала початок. – Пожалуй, я попробую… – Она осторожно взяла в рот несколько зерен. – Теперь ты… – Она протянула кукурузу Джошу.

Джош набил рот зернами, пожевал несколько секунд и швырнул початок в мусорную корзину.

– Нет уж, лучше что-нибудь более традиционное и надежное, – сказал он. – Ты уже слышала о Билле Лэси?

– Да. Что с ним?

– Какая-то разновидность малярии, но серьезной опасности нет. Пилюли, которыми его снабдил лос-анджелесский врач, оказались бессильны против здешних москитов. Беднягу отправят домой, как только он наберется сил для переезда.

– Несчастный Билл. А ведь он единственный из всех нас, кому здесь по-настоящему нравилось. Он даже говорил, что, возможно, в прошлой жизни был сиамцем.

Клэй открыла дверь и вышла на маленький балкон с видом на гостиничный плавательный бассейн и реку Хао-Фия. Проследовав за ней, Джош оперся локтями о перила балкона, разминая мышцы, потом выпрямился и посмотрел на Клэй.

– Слишком мало времени уделял тебе, ты это хотела сказать? – Джош умолк и отвернулся, рассматривая речной трамвайчик, остановившийся у причала.

Клэй ждала продолжения, но Джош все молчал. Тогда она сказала:

– Ты был очень занят. Все в один голос говорят, что во время работы ты превращаешься в маньяка.

Джош кивнул:

– Когда идут съемки, я ежеминутно рискую заработать язву желудка. Напряжение подстегивает меня, действует на нервы. В меня словно бес вселяется; чтобы не сойти с ума, мне приходится пробегать по нескольку миль в день. – Джош сковырнул с поручня кусочек отставшей краски. – Разумеется, у меня есть помощники, но я лично приглядываю за всем, как мать-наседка. – Он закурил, и легкий ветер понес дымок сигареты в сторону реки.

Клэй пригубила пиво; ей очень хотелось узнать, к чему клонит Джош.

Вынув из бара очередную бутылку и плеснув в стакан Клэй, он сел рядом с ней.

– Так вот, я хочу сказать, что нам не стоит воспринимать такое положение слишком болезненно. Пока идет работа, я не принадлежу себе, а когда у меня выпадает свободная минута, мне чаще всего хочется провести ее одному, разобраться в том, что меня тревожит, немного расслабиться. – Джош бросил на Клэй внимательный взгляд. – К тому же я не совсем понимаю, каковы сейчас наши отношения…

– Не надо так смотреть на меня. Я и сама еще не до конца все поняла. – Клэй смахнула комара со щеки.

– У нас все так хорошо начиналось; я думаю, дальше будет не хуже, но это – когда я наконец освобожусь. Мне лишь хочется, чтобы ты знала – многого от меня ждать нельзя, особенно теперь.

– Я ничего не требую. – Клэй с удовлетворением отметила, что Джош удивился.

Он медленно растянул губы в улыбке.

– Беда в том, что на горизонте появилась еще одна черная туча. К нам едет Харви Шафнер; хочет собственными глазами посмотреть, как мы работаем.

– Так, может быть, мне взять Харви с собой на подводную прогулку и подсунуть ему испорченный акваланг? – Клэй улыбнулась, и Джош тоже улыбнулся ей в ответ; возникшее между ними напряжение испарилось без следа. Их глаза закрылись, а губы слились в сладком поцелуе. Это был поцелуй примирения, которым они скрепили воскресшую дружбу, оставляя любовь и страсть на потом. Джош вынул орхидею из-за уха Клэй и прикоснулся к ней губами.

– Мне рассказывали об одном французском ресторане, увешанном картами парижского метро и рекламными плакатами шампанского. Ты голодна?

– Еще как. Подожди, только накину шаль. Заглянув в ванную, Клэй взяла с полочки губную помаду и слегка подкрасила губы, а затем взбила свои блестящие каштановые волосы. Теперь она была почти уверена, что к тому времени, когда придет пора уезжать из Таиланда, Джош снова будет ее.

Они садились в такси, чтобы ехать в ресторан «Метро», когда из дверей отеля их окликнул Фред Жюстен, из-за спины которого выглядывал Ник Рейнольдс.

– Джош! У нас неприятности! – Между густыми бровями Жюстена залегла глубокая складка.

– Мы отправляемся ужинать. – Джош, казалось, ничего не замечал. – А вы, должно быть, уже поели?

Жюстен втиснулся на заднее сиденье рядом с Клэй.

– Простите, что помешал, – извиняющимся тоном произнес он, – но на сей раз дело очень серьезное.

– Я вижу, – отозвалась Клэй, покоряясь судьбе; было ясно, что и впредь ей не удастся остаться с Джошем наедине больше чем на несколько минут.

Вскоре они уже сидели на втором этаже ресторана, наслаждаясь бараньими ребрышками с красным шампанским местного производства и вникая в суть возникшего затруднения. Ник Рейнольдс, отличавшийся от прочих кинозвезд редкостной покладистостью, наотрез отказывался сниматься в завтрашней постельной сцене с Наталией Феррари, своей знаменитой итальянской партнершей. Причиной тому было деликатное и трудноустранимое обстоятельство: Ник находил Наталию отталкивающей во всех отношениях.

– От нее воняет чесноком. – Рейнольдса передернуло, но, как ни странно, дурное расположение духа придало ему еще больше привлекательности. На взгляд Клэй, в спокойном состоянии он был кукольно красив, однако, рассердившись, становился неотразимо сексуальным, хотя и оставался по-прежнему безопасным – Клэй знала, что Ник голубой.

– От нее пахнет менструацией. Тебе, Джош, не приходится работать впритирку с ней. У этой женщины понятия о гигиене, как у морской свинки.

Клэй рассмеялась.

– Смейтесь, смейтесь, – фыркнув, продолжал Рейнольдс. – Тут нет ничего смешного – ни сегодня, ни завтра. Никакие мольбы и уговоры не заставят меня изменить свое решение. Я не стану сниматься. Если хотите, отдайте этот эпизод Поттеру.

Дон Поттер был одним из каскадеров и по совместительству дублером Ника. Джош вздохнул.

– Поверь, я заменил бы тебя, кабы мог, но в данном случае это идет вразрез с моими замыслами. Завтрашняя сцена очень важна – в ней раскрываются характеры персонажей. – Джош махнул рукой, и официант тут же принес второй графин вина. – Выпей еще, Ник, и давай поразмыслим.

– Видишь ли, Джош… – Рейнольдс понизил голос, чтобы сидящие за соседним столиком не слышали его. – Это не страх перед первой брачной ночью, ведь я предпочитаю девочкам мальчиков, и ты знаешь, что в любовных сценах я не щажу себя, выкладываюсь до конца. – Он помолчал. – Но теперь и слышать об этом не хочу. Наталия – позор всего женского рода. – Ник одним глотком осушил бокал. – Ради тебя, Джош, я готов на все, кроме этой постельной сцены. – С этими словами он ринулся к выходу.

– Может быть, выпустим дублершу Наталии? – предложил Жюстен после ухода Рейнольдса.

– Это невозможно. Чтобы привлечь к персонажам симпатии зрителя, эпизод надо снять по-настоящему. – Джош принялся посыпать скатерть солью, собирая ее в кучки кончиком ножа. – К тому же ты сам можешь представить, как отнесется к этому Наталия. Я не хочу даже говорить на эту тему.