Джейн повернулась и вышла, не в силах более смотреть на эту картину. Остановившись на веранде, она скрестила руки на груди, чтобы унять дрожь в пальцах: видеть боль в глазах Руэла ей было так же невыносимо, как наблюдать за страданиями Йена.

Минут десять спустя она услышала, как Руэл вынес поднос с посудой на кухню к Суле, а потом прошел к ней на веранду.

— Окажись я в его положении, вряд ли смог бы удержаться от того, чтобы не проклясть всех на свете.

— Он не винит тебя ни в чем. Напротив, ты спас ему жизнь. Что может быть дороже?

— Йен считает, что есть.

Смерть. Джейн вздрогнула, догадавшись, что он имеет в виду, и быстро переменила тему:

— Он хочет пока остаться в Казанпуре.

— Да, и мне он говорил то же самое, — покачал головой Руэл. — Если я позволю ему остаться здесь, он умрет от тоски. Надеюсь, что в Гленкларене он постепенно придет в себя.

— Йен беспокоится, что ему не удастся управлять всеми делами в поместье.

— Он прав. Отцу моему редко удавалось посидеть дома. С утра до вечера он бывал в разъездах.

— Может быть, Йен наймет управляющего?

— Да. Но это будет стоить немалых денег. А контролировать все расходы Йен не сможет. Через пять лет я мог бы купить ему все, в чем он нуждается. Но…

— И что ты решил?

Руэл устало вздохнул.

— Я написал Мэгги и купил билеты на «Красавицу», которая должна покинуть Наринт через три недели.

— Ты поедешь с ним?

Руэл отрицательно покачал головой.

— После того, как я посажу его на корабль, я собираюсь отправиться в Циннидар. — Он повернулся к ней. — Не смотри на меня так. Сейчас я не принесу никакой пользы в Гленкларене. К тому же Йену понадобятся деньги. Гленкларен приходит в упадок, дом ветшает и разрушается, земли почти не приносят дохода. Золото обеспечит Йену если не счастливую, то по крайней мере спокойную жизнь, и меня не в чем будет упрекнуть, кроме того, что…

— Кому придет в голову упрекать тебя? Ты сделал для Йена больше, чем было в человеческих силах. По его губам скользнула печальная улыбка.

— Больше, чем он от меня хотел, во всяком случае. — Он выпрямился. — Я собираюсь съездить в клуб, поговорить с полковником Пикерингом, чтобы он предоставил место на одном из военно-транспортных пароходов, которые отправляются вверх по реке до Наринта. Йен легче перенесет путешествие по воде, чем по суше. Ты побудешь с ним, пока я не вернусь?

Джейн тревожно сжалась. Руэл не выходил из дома с самого дня катастрофы. Он ничего не знал о расследовании, которое должен был провести полковник. Что произойдет, если он услышит…

— Что-нибудь не так? У тебя есть какие-то сомнения?

Три недели прошло с тех пор, как Патрик сообщил ей о том, что инженер начал расследование. Быть может, полковник вообще и словом об этом не обмолвится. Но если он решится заговорить?

Джейн с усилием улыбнулась:

— Нет, все в порядке. Конечно, я посижу рядом с ним.

— «Конечно» — совсем не то слово, которое можно употребить в данном случае. Ты оказываешься рядом, не только когда Йен пытается сдержать стон, не только когда я зову тебя. За последние недели ты превратилась в тень и до сих пор не слышала ни единого слова благодарности от меня. — В улыбке Руэла не было ни насмешки, ни горечи, осталась только доброта.

— Я не вижу, за что меня следует благодарить.

Он остановил на ней долгий взгляд:

— Я хочу, чтобы ты знала: я помню все, что ты сделала, и найду способ отблагодарить тебя.

В первый раз с того дня, как произошло крушение, он посмотрел ей прямо в глаза. И его проникающий в душу взгляд заставил все в груди перевернуться.

— Ты собираешься выстроить дворец и для меня тоже? — неловко улыбнувшись, спросила она.

— Быть может. — Он протянул руку и нежно коснулся ее щеки указательным пальцем. — Надо подумать. Ты как-то обмолвилась о том, что тебе было бы неуютно во дворце.

Его прикосновение было обжигающе приятным:

— Странно, что ты запомнил это.

— У меня хорошая память. — Он опустил руку. — На важные вещи.

Ей тоже хотелось прикоснуться к нему. Сделать шаг навстречу невидимому пламени, которое он постоянно излучал. Джейн давно поняла, что любит его, но последние дни, проведенные бок о бок, еще сильнее заставили ее по-чувстоввать, как дорог ей Руэл.

— Я постараюсь вернуться как можно скорее, — пообещал Руэл и вышел.

Джейн снова вздрогнула от недоброго предчувствия, ужалившего ее. Но, быть может, она преувеличивает? Быть может, Пикеринг ни словом не обмолвится о расследовании.

— Следующее судно отправится двадцать седьмого числа, — сказал Джон Пикеринг. — Я попрошу дежурного офицера уступить свою каюту вашему брату. Он сможет перенести к тому времени переезд?

— Да, — встал Руэл. — Вы очень добры. Благодарю вас.

— Не стоит благодарности. Нам всем очень понравился ваш брат. Он замечательной души человек. А сейчас… — Полковник указал на стул. — Присядьте. Я хочу предложить вам выпить. Судя по вашему виду, это вам не повредит.

Руэл покачал головой.

— Мне пора домой…

— Садитесь, — твердо повторил Пикеринг. — Мне надо с вами поговорить.

Руэл сел и откинулся в кресле.

— Только один глоток.

Полковник подал знак одетому в белое мальчику, который стоял за стойкой бара в противоположном конце комнаты.

— Если вы не будете хоть изредка давать себе передышку, вам придется заказывать еще одни носилки, для себя самого.

Он подождал, пока мальчик поставил перед ним виски, и продолжил:

— Такие изможденные лица мне доводилось видеть у солдат после трудного сражения.

Руэл подумал, что он и в самом деле выдержал сражение. Сражение со смертью. Пока ему удалось победить ее. Он медленно отхлебнул виски.

— Со мной все в порядке.

— Тогда почему у вас дрожат пальцы?

«Пикеринг прав», — с удивлением отметил Руэл. Стакан, который он держал в руке, дрожал. Он собрал всю волю, чтобы преодолеть эту слабость.

— Стоит мне немного отдохнуть, и все пройдет.

— Уверен, что Абдар встретил бы это известие с большим огорчением.

Руэл вскинул глаза на полковника:

— Абдар?

— И Пачтал. Они проявляют большое любопытство. На прошлой неделе он нанес мне короткий визит и пытался выяснить, зачем вы купили Циннидар.