– Ты злишься, но я не собиралась тебя расстраивать.

– Злюсь, – признала она.

– А за что именно? Что у меня с ним сложилось то, чего хотела ты?

Она вскинула голову, а в ее глазах теперь появилось настоящее удивление:

– Нет! Неужели ты таких простых вещей не понимаешь? Я злюсь, потому что ты сразу не рассказала! Злюсь, что ты меня выслушивала и поддакивала! Злюсь, что именно из-за тебя я теперь выгляжу такой дурой! Люди так поступают?

А вот тут в самую точку. В чем она не права? В том, что была со мной искренней и попросту ждала в ответ того же? Я, глядя ей в глаза, произнесла как можно серьезней:

– За это извини. У меня были причины, но все они прозвучат как оправдания.

Она снова отвела взгляд и медленно кивнула. Долго молчала, потом заговорила тихо:

– Ничего. Все пройдет. Хотя вряд ли я смогу относиться к тебе как к подруге.

– Понимаю, – ответила, хотя сама-то я, если уж откровенно, ее никогда близкой подругой и не считала.

Но она не услышала меня и просто продолжила мысль:

– Мне-то какое дело? Если тебя все устраивает. По-человечески ты должна была мне сразу сказать, а не позволять питаться иллюзиями. Но остальное – дело твое. Ты же не думаешь, что он тебя замуж позовет?

– Нет, Галя, не думаю, – спокойно ответила я. – Ты мне не скажешь ничего нового, того, чего я сама не знаю. Я вообще удивлена, что Александр Дмитриевич назвал это «отношениями».

– Александр Дмитриевич? – девушка нервно расхохоталась. – Всё-всё, с меня хватит! Я даже осмыслить этого пока не могу! Александр Дмитриевич! Это вообще в голове не укладывается…

Она встала и направилась к выходу. Но я быстро обулась и поспешила следом.

Вылетела к машине. Александр Дмитриевич стоял снаружи и будто бы этого и ждал. Или собирался подняться ко мне после разговора. Я затормозила в метре от него и без приветствия выцедила сквозь зубы:

– Я могу надеяться, что вы отвезете Галю обратно? На извинения я даже не рассчитываю.

– Извинения? За что?

Я просто отмахнулась и развернулась, чтобы уйти. Но он шагнул ко мне и остановил:

– Карина, ты злишься?

Я уставилась на него в полном недоумении:

– Злюсь? Нет, это какое-то неправильное слово. Сегодня я узнала одну интересную вещь: вам наплевать не только на мнение общества, но и конкретно на меня. Вообще на всех плевать. Не то чтобы я тешила себя какими-то надеждами, но знаете, все-таки немного выбило из колеи. О, не волнуйтесь, вашему удовольствию ничего не угрожает. Ведь не страшно, что я немного поумнела?

– Ты о том, что я рассказал о нас постороннему?

Я поморщилась. Ведь сам все прекрасно понимает. Уж этот человек определенно разбирается, что да как. И ничего не делает без причины.

– Давайте завтра об этом поговорим.

Он сделал еще один шаг ко мне, но я отступила и вскинула руку. Многократно до сих пор я повторяла себе, что все между нами происходило по взаимному согласию, но если я захочу остановить – он остановится. И впервые я этого действительно хотела. Как бы то ни было, но он замер: не приблизился еще, не протянул руку, не поцеловал через силу. Просто смотрел на мое лицо и, наверное, видел, что любое подобное движение будет означать конец всему.

А вот голос его прозвучал вкрадчиво, с какой-то язвительной сухостью:

– Карина, а у тебя никаких мыслей нет, почему я это сделал?

Галя уже села в машину и демонстративно отвернулась. С такого расстояния она могла бы нас расслышать, только если мы примемся орать на всю улицу.

Я развела руками:

– Да какая разница почему? Может, меня проверяли, как отреагирую. Может, наказывали меня за что-то. А может, не нашли другого способа отшить девушку, которая грубости не заслужила.

– А если ты ни разу не угадала? – он прищурился.

Я молчала и смотрела на него. Профессиональный манипулятор снова к чему-то подводит, а у меня даже сил на споры не осталось. Не дождавшись моего ответа, он продолжил сам:

– Не допускаешь мысль, что все могло быть наоборот? Что я себя проверял – смогу ли спокойно признать, что состою с кем-то в отношениях и не собираюсь их рвать из-за очередной симпатичной девушки? Смог, глянь-ка, сам удивлен. Что и тебе хотел перекрыть пути для отступления – если тебе так важно мнение подруги, так пусть она для начала будет в курсе. Или ты всерьез считала, что я каждую свою любовницу тащил на такие мероприятия?

– С вас бы сталось, – буркнула я. – Чтобы народ позлить.

Он усмехнулся:

– Опять ошибка, а ведь я уже объяснял. Я никого никогда не злю специально. Я просто делаю то, что хочу, а остальные вправе реагировать как угодно. Это разные вещи. Я пригласил тебя только по одной причине – я хотел тебя пригласить. И не мстил тебе за отказ. Вот только ты хотела таинственности, а я таинственности не хотел. И попросту выбрал то, чего хочу сам, раз наши мнения разошлись.

– Вообще не понимаю, о чем вы говорите! Услышала только очередное подтверждение, что вы эгоист.

– Эгоист, – признал он, уже улыбаясь. – И всегда имею только лучшее. Имею – во всех смыслах.

– Кто бы сомневался, что вы и этот разговор переведете на секс! – теперь мне хотелось зло смеяться.

– Вот когда ты научишься быть такой же эгоисткой, как я, когда тоже будешь брать только самое лучшее и только то, чего хочешь, тогда мы и станем настоящей парой. Совершенно ненормальной с точки зрения остальных. Но такой эксперимент не будет неприятным.

– Парой? У меня сегодня что-то с мозгом, я половину ваших слов не понимаю. Вы сейчас встречаться предлагаете?

– Я думал, что мы встречаемся уже пару месяцев.

Я не позволила себе ни удивиться, ни сделать паузу. А что если он действительно все это время считал, что мы состоим в отношениях? Так не считала только я. Или он сейчас может говорить это специально, чтобы привычно обескуражить. Потому я уточнила главное:

– Тогда что вы предлагаете?

Он улыбнулся чуть шире и неожиданно развернулся к машине:

– Хотя кое в чем ты права, сегодня нет подходящего настроения для серьезных разговоров. Потом поговорим.

– Эй!

Он не остановился. Опять в своем репертуаре – сбил с ног какими-то намеками, недомолвками, что-то объяснил предельно честно, а что-то оставил за ширмой. Но ведь моя злость действительно схлынула. Несколько минут назад я была готова разорвать с ним все интимные отношения, если бы он хоть движение неверное сделал, а теперь… а теперь даже не знаю. Ведь и с Галей все вышло плохо, но вышло же. Она сердится, но все еще со мной разговаривает. Уж точно в институте мы сможем хотя бы по-человечески здороваться, а не держать обиду.