Он и Коди сидели на стульях слева от меня, а рядом с ними сидел Смит – наш про́спект. Он выглядел неважно: из двух ран на ноге и бока текла кровь. Но я был только рад, что на его месте оказался не Грей.

– Как долго мы здесь торчим?

Коди плюнул в мою сторону, но плевок приземлился в нескольких сантиметрах от моих ботинок.

– Достаточно долго, чтобы я дважды сходил в штаны, урод.

Эрл смотрел на меня свирепыми глазами.

– Если бы ты послушал меня и обменял Марселлу на Витиелло, мы бы пытали его, а не наоборот. Но ты не мог насытиться, – прорычал я.

– Не упоминай имя этой шлюхи!

Я покачал головой.

– Надеюсь, Витиелло очень скоро начнет нас пытать. Нет ничего хуже, чем находиться в одной комнате с вами, ублюдками.

– Он убьет меня последним, так что я увижу, как ты будешь умирать медленно и мучительно, – сказал Эрл с мерзкой ухмылкой.

– Где Грей? Ты его видел?

– Этот трус сбежал. Он для меня умер. В любом случае долго он один не протянет. Вскоре Витиелло его поймает.

– Твоя задача была оберегать его. Вместо этого ты спасал свою собственную задницу и побежал наверх.

Тяжелая дверь заскрипела.

– Вот черт, – сказал Коди. – Пожалуйста, Господи, спаси меня.

Я послал в его сторону веселый взгляд.

– Ты правда думаешь, что Бог будет благосклонен к тебе?

В помещение вошли Амо и Лука Витиелло. Один взгляд на них дал понять, что я не умру сегодня, даже если буду умолять. В меня стреляли, кололи, жгли, я переломал бесчисленное количество костей в несчастных случаях. Я не боялся боли или смерти, но знал, что у Витиелло были способы заставить даже закаленных мужчин заплакать по своей мамочке.

– С Марселлой все в порядке? – спросил я. Эрл фыркнул.

Амо подошел ко мне и ударил кулаком в ребра и живот.

– Никогда больше не упоминай о ней.

Я закашлял, а затем ухмыльнулся.

– Так ты теперь заменяешь отца в качестве главного палача?

– Нет, – сказал Лука низким голосом, который мог бы заставить меня наложить в штаны, если бы я не слышал его раньше.

– Я позабочусь и разберусь с каждым из вас. Но у нас достаточно времени, чтобы Амо и мой брат тоже получили свою возможность.

Амо подошел к столу с инструментами, которых я раньше не замечал.

– О боже, – захныкал Коди, когда Амо поднял зубцы.

Собравшись с духом, я просил лишь об одном – чтобы у меня хватило сил не молить о пощаде. Может, у меня достанет смелости откусить себе язык. Закрыв глаза, я вспомнил Марселлу. Образ, достойный последних минут жизни.

Марселла

Я редко вкладывала столько усилий в свой внешний вид для вечеринок или светских мероприятий, как сейчас для того, чтобы понаблюдать за жестокой смертью Эрла Уайта. Я купила черные кожаные брюки и красную шелковую блузку после разрыва с Джованни, но у меня еще не было возможности надеть ни то, ни другое. Сегодня настал тот самый день.

Мои руки дрожали, пока я надевала черные лакированные лабутены. Я согнула пальцы в надежде, что они перестанут дрожать. Сделав глубокий вдох, я открыла дверь и направилась к выходу. Мама ждала меня в холле. Ее глаза наполнились непролитыми слезами и беспокойством. Она взяла меня за руку, заглядывая в глаза.

– Ты уверена?

Она не пыталась отговорить меня от встречи с моими похитителями, но я видела, как ей было плохо от переживаний. Однако мне это было необходимо, чтобы раз и навсегда примириться со всем произошедшим. Валерио был у тети Лилианы, так что не стал свидетелем нашего волнения. Но уверена, что ни он, ни наш двоюродный брат Флавио не говорили бы ни о чем другом, кроме как о похищении и о том, что ждало моих похитителей. Наши родители всегда думали, что мы ничего не замечаем и что они могут нас защитить.

– Абсолютно. Я хочу быть там. Хочу показать им, прежде чем они умрут, что я сильнее, чем раньше.

– Так и есть. Я так горжусь тобой, Марси. Ты настоящий боец. В тебе сила твоего отца.

– И твоя. Я знаю истории о том, как ты рисковала жизнью ради отца, как отправилась на вражескую территорию, чтобы помочь младшему брату. Твоя свирепость более утонченная, чем у папы, но она все равно есть.

Мама с трудом сглотнула, но слезы все равно полились.

– Покажи им свое истинное лицо.

Я кивнула с твердой улыбкой, прежде чем выйти на улицу. Дядя Маттео ждал меня в машине на подъездной дорожке. Я опустилась на пассажирское сиденье рядом с ним. У него имелся еще байк, на котором он обычно приезжал к нам домой, без Джианны и Изабеллы. Это единственное, что было общего у них с Мэддоксом. И с Амо, который изредка участвовал в гонках по бездорожью. Я поймала себя на мыслях о том, как однажды они могли бы отправиться вместе на прогулку на байках, и мне сразу же захотелось влепить себе пощечину. Эти люди были заклятыми врагами. И ничего это не изменит. Маттео вгляделся в мое лицо. Хотела бы я, чтобы макияж мог скрыть мое смятение, как это было со следами от засосов, но Маттео наверняка прекрасно их видел.

– Ты готова? – осторожно спросил он. Как и многие другие, Маттео, не думая, рисковал своей жизнью ради меня. Я могла только представить, как Изабелла боялась за своего отца и как, должно быть, волновалась тетя Джианна. Мне было трудно выразить ту благодарность, которую я испытывала к ним, а еще к солдатам, которых даже не знала.

– Да. Это моя битва, и я не отступлю от нее, – твердо произнесла я.

Маттео усмехнулся.

– Это моя крутая племянница.

Я улыбнулась, но постепенно в голове возник еще один вопрос, который я пока не успела полностью обдумать.

– Сколько людей погибло в попытке спасти меня?

Дядя внимательно посмотрел на меня.

– Ты должна поговорить об этом со своим отцом.

– Маттео, – сказала я раздраженно. – Я уже не маленький ребенок. Я могу пережить правду, и она мне нужна.

Маттео кивнул. Он, в отличие от папы, давал своей дочери Изабелле больше свободы и рассказывал ей то, что папа всегда пытался от меня скрыть.

– Погибли трое.

Я сглотнула. Моя жизнь стоила не больше, чем их жизни, но они пожертвовали собой ради меня.

– Они знают о рисках, когда становятся членами мафии, и наши стычки с байкерами стоили жизни гораздо большему количеству людей. Здесь нет твоей вины.

Возможно, это и было так, но я все равно чувствовала себя виноватой.

– Я хочу выразить свои соболезнования семьям погибших. Они должны знать, что я сожалею об их потере и понимаю их скорбь.

– Ты повзрослела.

– Думаю, это естественно.

– Нет, я имею в виду, пока тебя не было.

– Такие ситуации меняют взгляд на жизнь, – тихо сказала я.

– Это точно.

Дядя остановился перед складом в промышленной зоне. Я никогда раньше здесь не была. До сегодняшнего дня мне не разрешали присутствовать ни при каких делах Семьи, не говоря уже о пытках.

Маттео вышел из машины, но я еще какое-то время сидела в ней. Было непросто выйти по двум причинам. Эрл Уайт…

…и Мэддокс.

С тех пор, как я видела его в последний раз, прошло меньше двадцати четырех часов. Моя первая ночь на свободе оказалась бессонной и наполненной