Все это я узнавала не от Виктора Николаевича, а от Филиппа, разместившего на форуме «Московского комсомольца» интервью, которое он дал в Америке возмущенной журналистке в ответ на статью Артура. Филипп был крайне удивлен начавшейся «травлей», причем со стороны «того же журналиста, который начал травлю Верки Сердючки». Я же поняла, что опасения и ожидания Филиппа относительно предстоящего Евровидения-2008 тщательно подогреваются моим бывшим супругом. И что войны не избежать.

Однако главная проблема решена не была. Мы все еще оставались без режиссера. Филипп понимал, что статья в «Московском комсомольце» не была заказной, как предположил Виктор Николаевич. Однако мы в очередной раз поссорились и вплоть до финала Евровидения не общались вовсе.

Неожиданную идею подал тот же человек, который и начал всю эту пресс-баталию – Артур Гаспарян.

– А зачем тебе Фокас? У тебя самой отличная голова на плечах, ты сама креативна. Опыт организации шоу у тебя есть. Вот и вперед – сама ставь номер.

И что самое интересное, Артур меня вовсе не напугал такой идеей. Даже более того – к этому времени у меня уже сложилась примерная концепция песни «Believe». Помогло мне в этом общение с такими людьми как фигурист Женя Плющенко, меценат и фотограф Юлия Миллер, скрипач Эдвин Мартон. Само название «Believe», то есть «Вера», подразумевало наличие социального подтекста. Это должно было быть что-то очень сильное, имеющее мощную духовную основу.

Вместе с Димой и Пашей Худяковым мы придумали сюжет, как трое известных людей – певец, спортсмен и скрипач – собираются и организовывают благотворительный концерт в пользу мальчика, который не может ходить и которому требуется операция. В организации такого концерта по сценарию помогают фотограф и музыкальный продюсер. В конце клипа малыш встает на ножки и идет… В роли главных героев выступили Женя Плющенко, Эдвин Мартон и фотограф Юлия Миллер. Этот клип мы представили на телеканал «Россия», где ему дали весьма высокую оценку.

Чуть позже со своей концепцией Диминого номера к нам приехала англичанка, ученица Фокаса Евангелиноса. Приехал и сам Фокас, который чувствовал себя неловко и заверил, что будет нас всячески консультировать в процессе работы. На репетицию Женя пригласил также своего хореографа Давида Авдыша, ставившего ему все выступления, в том числе и победное в Турине.

Концепция нашей английской коллеги состояла в том, что Дима предстает ангелом, который в конце песни взмывает над сценой с помощью лестницы-лифта. А перед этим на лестнице должен оказаться танцор. Итого на сцене выступают четверо артистов, каждый из которых действует в своей собственной манере: Дима, Женя, Эдвин и артист балета. Ни мне, ни Давиду эта идея не понравилась. Что-то было явно лишнее. Я высказала свое мнение, но после настойчивых объяснений Фокаса, была вынуждена временно смириться, ибо деньги были заплачены немалые. Я смотрела на Фокаса и понимала, что душой он не с Димой, а с Ани Лорак. И учитывая его давнее близкое знакомство с Филиппом, он не мог поставить нам номер лучше, чем у Ани. Но пока это были лишь предположения.

Едва мы договорились о сценарии концертного номера, мне позвонили с телеканала «Россия»:

– Срочно нужно представить в Европейский вещательный союз кассету с расстановкой действующих лиц на сцене! Если завтра кассеты не будет, на «Евровидение» поедет второй претендент – Александр Панайотов. У него, в отличие от вас, все уже давно готово!

Специальные кассеты с расстановкой людей на сцене предоставлялись на «Евровидение» заранее для того, чтобы телеоператоры могли выставить камеры, транслирующие выступление каждого артиста в наиболее выигрышных ракурсах.

Мы были на грани срыва и постоянно действовали в режиме аврала. На этот раз Дима находился в Праге со всей командой – там были и Женя, и Эдвин. Они принимали участие в «Ледовом шоу» Евгения Плющенко. Диму пригласили как специального гостя, который примет участие в «Евровидении-2008» от России. Позвонив Жене, я попросила быстренько отснять материал.

В час ночи, после концерта, уставшие и измученные, ребята заперлись в ледовом дворце, чтобы сделать деморолик. Вместо танцора, который поднимается по лестнице, выступил фигурист Петр Чернышов – нынешний муж Анастасии Заворотнюк. Уже в девять утра я позвонила в Белград, где мне сообщили, что ночью кассета выехала и сейчас находится в Европейском вещательном комитете. Я с облегчением вздохнула и сообщила на телеканал «Россия» о том, что кассета уже в Белграде. Моей оперативности несказанно удивились, мне даже показалось, что меня вот-вот спросят: «Как вам это удалось»? Но сдержанное руководство «России» повидало на своем веку немало чудес. Через пятнадцать минут после моего звонка на «России» подтвердили, что кассета действительно получена.

Тот, кто хорошо подготовился к сражению, наполовину победил.

Сервантес

13 мая мы прибыли в Белград. Ажиотаж, который творился в аэропорту в связи с приездом сразу двух звезд первой величины ни с чем не возможно было сравнить. Дело в том, что нас теперь встречали не только фанаты Димы Билана, но и фанаты Жени Плющенко, которые были на порядок активнее. Вся площадь перед аэропортом сотрясалась криками «Женя!», «Дима!», «Яна!» Меня поразило, что почти все фанаты и поклонники ребят не менее тепло приветствовали и меня, надарив кучу подарков.

Нас встретили люди из подразделения сербской президентской охраны. Белград заранее предупредили о том, что против нашей делегации готовится «очень серьезная провокация» и, опасаясь международного скандала, сербы поспешили выделить нам такой эскорт, который был положен по статусу, пожалуй, только президенту. По Белграду ходили слухи, что нанята чуть ли не банда головорезов, которые только и ждут случая атаковать нас. Я понимала, что все это проделки моего бывшего супруга, но легче от этого не становилось.

Сербская служба безопасности разместила нас в отеле «Хайят», который очень хорошо охранялся и стоил немалых денег. Кроме нас в этом же отеле проживала еще и грузинская делегация. На протяжении четырнадцати дней пребывания в Белграде каждый день, утром и вечером, наши комнаты – моя, Димина, Женина и Мартона – обыскивались с собаками в поисках разного рода компрометирующих и опасных предметов. Подъехали также наши московские друзья, очень серьезные люди, которые усилили охрану, выделенную нам сербской стороной. Мы жили, как на пороховой бочке, потому что даже при наличии людей, ежесекундно следящих за нашими передвижениями, нам несколько раз умудрялись подбрасывать в номер предметы, содержание которых находилось фактически за гранью добра и зла.

Но самое интересное творилось за пределами гостиницы. На первой же репетиции нам сломали искусственный лед-пластик: это была сборная конструкция, которая складывалась как паззл. Когда мы и наши ответственные за лед братья Бубликовы пришли на следующий день в зал, то с ужасом обнаружили, что все замки, соединяющие части нашего льда, были сломаны, вырваны буквально с корнем. Починить это покрытие было совершенно нереально. Пришлось срочно заказывать новый лед в Чехии.