— Я не знаю, — воздух, казалось, стал разреженным. — Эмеразель наживает много врагов.

— Так какому богу служат драконы?

— Никакому. Драконы бродили по земле ещё до того, как пали боги. Как и у фейри, у них нет принадлежности к богу.

Урсула отвернулась от картины. Её тело ныло от усталости, мышцы горели, но, несмотря на роскошную обстановку, драконы не потрудились обеспечить какие-либо сидячие места. Она подошла к кровати и присела на край.

— Нам нужен план, как выбраться отсюда.

Баэл скрестил руки на груди.

— Ты могла бы создать сигил. Мы могли бы вернуться в Плазу.

Урсула покачала головой.

— У драконов Зи и Сера. Я не могу оставить их позади.

Руки Баэла сжались на его широкой груди.

— Тогда мы подождём до утра.

— Как думаешь, ты сможешь сразиться с драконами?

— Я уже убил одного ранее, — Баэл приподнял бровь. — И, насколько я понимаю, ты убила одного сегодня вечером.

— Больше, чем одного.

— Расскажи мне.

— Ну, Зи наложила на нас гламур, чтобы мы выглядели как пленницы. И один из охранников… — она прикусила губу. — Ты знал, что драконы могут принимать человеческий облик? Ну так вот, один из охранников привёл нас в их логово — так они называют это место— и там был Люциус.

Баэл напрягся при упоминании имени Драка.

— Люциус? Драк здесь?

Урсула кивнула.

— Да. Он был тем красным драконом в Авалоне.

Баэл зарычал, и от этого звука по спине Урсулы пробежала волна первобытного страха.

— В чём дело? Кто он такой, чёрт возьми?

— Ты знаешь, кто такой Люциус?

— Когда-то он был любовником Вивиен. Он помог Оберону выковать Экскалибур.

Нутро Урсулы сжалось.

— Так вот почему он может им владеть. Знаешь, он, казалось, был совершенно уверен, что я — Дитя Тьмы.

Тело Баэла полностью напряглось, руки сжались в кулаки.

— Что ты имеешь в виду под «он может им владеть»?

— Мне пришлось отдать ему меч. Он собирался навредить Зи.

Выражение его лица помрачнело.

— Меч позволит ему снова направлять драконий огонь. С Экскалибуром в руке он может уничтожить Землю. Я не верю, что он думает, будто ты Дитя Тьмы, но я думаю, что он сам может быть Дитём Тьмы.

Ужас расцвел в груди Урсулы. «Я доставила Экскалибур прямо в руки Дитя Тьмы».

Баэл расхаживал взад-вперёд.

— Никто не сможет победить Люциуса, пока у него есть Экскалибур. У нас есть только один вариант. Мы должны пойти к фейри. Они — наша единственная надежда. Ты должна призвать огонь Эмеразель, чтобы мы могли сбежать.

— А как же Зи и Сера?

— В каждой войне есть жертвы, — прорычал он.

Урсула встала.

— Я не могу бросить их здесь. Они обе не раз спасали мне жизнь. Они спасли и твою жизнь тоже…

— Когда они заставили меня пить из твоих вен.

— Ты бы умер, если бы они этого не сделали.

— Может быть, мне следовало умереть, — Баэл сказал это так тихо, что Урсула почти не расслышала его. — Ты правда думаешь, что я хочу, чтобы Сера погибла? На протяжении столетий она была практически единственной, с кем я общался, но сейчас у нас очень мало вариантов.

— Погоди-ка, — Урсула свирепо посмотрела на него. — Что значит «тебе следовало умереть»? Это как-то связано с твоей склонностью ввязываться в драки? Когда-то ты был Мечом Никсобаса, предводителем его армии, и всё же ты подвергаешь себя опасности, не заботясь о своей личной безопасности.

Тени роились в его глазах.

— Иногда нет времени на расчёты. Нужно действовать, невзирая на последствия.

— Это и есть твоё объяснение твоего желания умереть? — Урсула покачала головой. — Я тебе не верю. Это не всё. Никсобас не поставил бы тебя во главе своих легионов, если бы ты был просто опрометчивым и своевольным. Что-то случилось. В Царстве Теней все говорят, что ты сломлен. Почему? — её мысли лихорадочно метались. Она почти соединила все кусочки мозаики. Урсула только что выбралась из брюха дракона и сама чувствовала себя немного не в себе. Пришло время спросить его о правде. — Что случилось с Элиссой? Почему ты убил свою жену?

Баэл отвернулся от неё, не в силах встретиться взглядом, и она схватила его за руку.

— Скажи мне, — мягко попросила Урсула.

Он долго смотрел в землю, и она практически чувствовала, как эмоции захлестывают его. Наконец, не встречаясь с ней взглядом, он заговорил прерывающимся голосом.

— Это было очень давно. Вскоре после того, как я стал бессмертным. Я был в отъезде, проверял наши виноградники.

Видение красноватых, усыпанных цветами полей вспыхнуло в сознании Урсулы.

— Ты возвращался домой… там был пожар.

Светлые глаза Баэла скользнули к ней, и боль, отразившаяся на его чертах, чуть не разбила ей сердце.

— Откуда?..

— Я увидела видение из твоей памяти, когда ты пил из меня. Это было похоже на древний город.

Всё его тело напряглось.

— Это была месть Эмеразель.

Холодное, ужасное понимание начало расцветать в сознании Урсулы.

— Что именно?

— Я выбрал Никсобаса вместо неё. Когда ты отказываешь богам, это плохо кончается. Она сожгла половину города Губла. Когда я побежал домой, чтобы спасти свою жену, Эмеразель ждала меня. Я был недостаточно силён, чтобы бороться с ней. Я позволил ей завладеть моим разумом, позволил ей вытащить мой меч моей же рукой. И я наблюдал, как сам вонзаю его в сердце Элиссы. Она молила о пощаде. Она не понимала, почему я хотел убить её — ужас в её глазах, предательство… — и затем, так тихо, что Урсула почти не расслышала его: — Она носила в себе нашего ребёнка.

Тяжесть его горя давила на них обоих, и Урсуле хотелось избавить Баэла от этой невыносимой боли. Она обхватила его руками, притягивая к себе. У неё возникло сильнейшее желание почувствовать, как бьется его сердце. Она была так благодарна за то, что он выживал всё это время. Она прижала руку к его груди, чувствуя, как под её ладонью колотится его сердце, затем положила голову ему на грудь.

— Это не твоя вина, Баэл. Я знаю, люди поклонялись тебе как богу, но ты им не являешься. Ты не смог бы это остановить. Ты не смог бы с ней бороться. Это дело рук Эмеразель, а не твоих. Она сделала это, чтобы сломать тебя. Не дай ей победить.

Медленно его сильные руки обхватили её, и Баэл коснулся своим лбом её лба.

— Урсула, — произнёс он шёпотом. — Я не позволю, чтобы с тобой что-нибудь случилось.

***

Свет ослепил Урсулу, когда дверь в комнату распахнулась, и она отстранилась от Баэла.

В дверном