– Взгляните, – мужчина постарше протянул старику небольшое круглое зеркало с изображением Фийра, забыв убрать у него ошейник раба.

– Да, это он! О, божества! Он жив! Он что, раллер?! – вскричал Ласток, вскочив из-за стола, едва увидев изображение. – Кто его владетель?! Срочно свяжите меня с ним, или у владетеля будут огромные неприятности!

Двое опять переглянулись.

– Какие ещё неприятности? – спросил второй мужчина.

– В нём королевская кровь! Вот такие неприятности! Вам знакомы законы Девальвира? – впился старейшина грозным взглядом в обоих. – Немедленно говорите, где он! Или божественные наблюдатели покарают вас!

Старший мужчина понял свою оплошность с изображением, но теперь уже было поздно. Приказ главного хранителя шпионской службы гласил: «Перед демонстрацией изображения скрыть на нём ошейник раба!» Второй шпион в страхе отшатнулся от первого. Ему и не показывали образ Фийра, он только помогал всюду собирать информацию, приставленный к хранителю в качестве помощника. Всё выходило из-под контроля из-за одной лишь ошибки.

Хранитель шпионской службы понял, что теперь ему надо потеряться среди королевств, так как назад, в Корвен, дороги больше нет. Вернуться означало добровольно умереть. Королева всегда была беспощадна. И теперь, чтобы хотя бы не отхватить и от божественных наблюдателей, он честно признался гиру Ластоку:

– Он в раллерах у королевы Релькии. Любимчик спальни…

– Что-о-о?! – схватился за голову старик. – О, божества! Да лучше б он погиб…

Хранитель шпионской службы опустил голову. Его помощник пока до конца не понимал, что происходит и сидел молча.

– Идите к тому человеку, что привёл вас ко мне, и скажите, что я просил вас покормить и устроить на ночлег. Только вы ж понимаете теперь, что вам дороги-то назад в Корвен нет… – старейшина сочувственно глянул на бывших шпионов королевы Релькии, задумался на минуту и затем произнёс:

– Ладно. Я свяжусь с королём Ламории и попрошу принять вас в его королевство. Там для Релькии вы будете недоступны.

– Ох, премного благодарности, гир Ласток, – воскликнул хранитель, вскочил и низко поклонился бывшему тронбрейву.

– Ой, только без всяких почестей, у нас это не принято, – поморщился старик. – Ступайте сейчас к Ровию, он вас устроит на время, пока вопрос о Ламории решится.

В то время, как в Боморе старейшина беседовал с двумя шпионами королевы, правитель Ламории стоял на дворцовой тренировочной площадке рядом с Орликом и наблюдал уже третий час, как Малия, вытянув в руках торкет27, пыталась подступиться к Ивьере, нападая на неё, и в результате ближней схватки снова и снова отлетала назад. Узнав, что гивейская принцесса в совершенстве владеет холодным оружием, девушка попросила научить хотя бы некоторым приёмам и её. Именно тем они и занимались уже три часа на тренировочной площадке.

Элвем создал и наложил на Малию особую руну для ускоренных тренировок. Она помогала телу долго не уставать и намного быстрее совершенствоваться от различных физических нагрузок и усваивать необходимые действия. Обучение девушки шло довольно быстро. Всеми видами оружия ей пришлось бы долго овладевать. Поэтому после недолгих раздумий она выбрала именно торкет.

Принц Орлик, спеша сделать приятный подарок своей невесте, отправил слугам в Корвен распоряжение. И теперь одно из лучших оружий знаменитого корвенского оружейника принцесса Мельсапа держала в своих руках. Увидев благородно выглядевший торкет в ножнах, покрытых серебром и тёмно-синим орнаментом, Малия не удержалась и захлопала в ладоши от радости.

Оружие действительно было великолепно и заслуживало всяческих похвал. Удобная рукоять и острое, как бритва, лезвие, выполненное из неизвестного сплава металла стального цвета, сияющего, как драгоценный камень, пришлись бы по вкусу самому придирчивому воину. Вверху, перед рукоятью, была выгравирована надпись: «Любимая Малия, моя жизнь принадлежит только тебе! Навеки твой, Орлик».

– А из чего оно сделано? – с любопытством спросила девушка довольного произведённым эффектом принца, любуясь подарком.

– Это особый состав, известный только мастерам Корвена, – улыбнулся Орлик, гордый за достижения своего народа. – Называется корелий. Этот торкет может разрезать любой другой сплав и камень. Перед его лезвием устоит лишь такой же состав.

– Ого! – восхитилась Малия.

Элвем по достоинству оценил предприимчивость принца, открыто ухаживающего за Малией. К сожалению, из-за существующего соглашения между Орликом и принцессой Мельсапа бессмертный король не мог позволить себе написать или сказать подобные фразы. Если божественные наблюдатели узнают, может пострадать весь народ Ламории за проступок правителя. У принца в руках находилось большинство козырей, которых был пока лишён Элвем. Со своей стороны король постоянно оказывал заботу и внимание Малии, и она каждый раз искренне благодарно одаряла его своей лучистой тёплой улыбкой, заставляя душу почти двухсотлетнего мужчины петь от счастья, как в восемнадцать лет, когда он познал первую любовь.

И это всё подмечалось принцем, ревнующим свою невесту. Поэтому Орлик задумал не откладывать в долгий ящик женитьбу и стал буквально одержим этой идеей. И теперь искал удобного случая поговорить с тётей Малии о предстоящей свадьбе и своих намерениях. Он хотел как можно скорее перевести предварительное соглашение в брачный контракт.

Перед королём Элвемом вдруг в воздухе появился перрийский белый бутон цветка связи. Связаться из деревни Боморы с правителем Ламории мог только старейшина той деревни, взятой несколько лет назад под защиту Элвемом. Когда деревню наполовину опустошил набег отряда торговца, оставшиеся жители просили о присоединении поселения к Ламории. Но бессмертный король не хотел потери ими родной магии, поэтому просто взял эту деревню под свою защиту, оставив статус государства Перрии.

Бутон раскрылся, и в середине цветка появилось изображение гира Ластока.

– Приветствую, дорогой гир! – первым поздоровался Элвем. – Что-то случилось?

– Да, Ваше Великолепие! Очень важное случилось… – старик замялся, обдумывая, как лучше начать рассказывать историю.

– Говори, я всё пойму, не переживай, – мягко сказал король, видя его нерешительность.

– Ваше Великолепие, вы помните семью короля Мельсапа? Вы когда-то у нас были частым гостем…

– Конечно, помню! – улыбнулся Элвем. Он единственный знал, что староста деревни – бывший мельсапийский тронбрейв. Ласток признался только ему тогда, но не раскрыл полностью тайну, как он оказался в этой деревне. Все жители считали его тронбрейвом трёх правительниц Перрии, погибших в тумане. А король из вежливости не задавал вопросов – когда захочет, расскажет сам. Элвем спохватился, что, возможно, Ласток не знает о выжившей Малии и её матери. Бомора находилась от всех королевств на отшибе, и туда заплывали лишь ламорийские корабли. Поэтому, не дожидаясь, пока тронбрейв заговорит, сообщил сам: