Так, может, плюнуть на все эти конспиративные изыски и пойти внаглую? Как в атаку — со штыком наперевес и криком «ура!». Наглость, она, говорят, второе счастье, которого ему так теперь недостает.

А?..

Вернуться назад, к тому дому, с которого вся эта карусель закрутилась, засветиться — побродить поблизости, помелькать физиономией, выманивая противника на себя. Оставили же они там кого-нибудь. Ну хоть кого-нибудь!

Конечно, оставили! Не могли не оставить!

Ведь не только он там прокололся, но и они тоже. Они, конечно, ушли, но и он ушел от них, от тех липовых милиционеров! И теперь разыскивает их, шаря по всей стране.

Ну так и они наверняка ищут! Им тоже не с руки, что кто-то, следя за ними, раскрыл их игру и рассмотрел их лица. Им тоже очень желательно отыскать опасного свидетеля, чтобы зачистить его. Может, не так желательно, как ему, но все-таки…

Так, может, рискнуть, попробовать? В конце концов, и в том, и в другом случае цель достигается одна и та же — выманить зверя из берлоги, чтобы насадить на рогатину. Только там — выманить на жирную, в лице заказанной жертвы, приманку, а здесь — на себя.

Надоело ему вот так, на ощупь, врага шарить. Пора бы уж сойтись им лоб в лоб!

На том и порешим!

Вчера — было рано. Завтра как бы не опоздать, а нынче, как говорил вождь мирового пролетариата, — будет в самый раз!..

Пепелище было обнесено деревянным свежекрашеным забором — все-таки почти центр города. На ремонт сгоревшего здания у администрации, как видно, денег нет, а вот на доски и краску отыскались.

Вдоль высокого забора по дороге брел неопределенного возраста человек, с виду почти бомж, который периодически останавливался и пинал доски.

Бах — ногой… И шел себе дальше.

И снова — бах, бах!..

На проделки бомжа никто не обращал никакого внимания, потому что некому было обращать, наступил уже поздний вечер и прохожих на улицах почти не было.

Бах — ногой!

Бах!..

Одна из досок, составлявших забор, отозвалась необычным звуком. Дребезжащим звуком. Она прилегала к поперечине неплотно и при ударе «рикошетила». Как видно, плотники пожалели на нее гвоздей.

Бродяга воровато оглянулся в одну сторону, в другую и пнул сильнее. Образовалась небольшая щель. Он сунул в нее пальцы и, упираясь ногой в забор, потянул доску на себя. Пронзительно заскрипели вытягиваемые из древесины гвозди, нижний край доски легко оторвался. Теперь ее можно было отодвинуть в сторону. Что бомж и сделал.

Он отодвинул доску, сунул в образовавшуюся щель ногу и протиснулся сам. Наверно, ему было негде ночевать, и он надеялся найти приют под остатками крыши сгоревшего здания. Или хотел разжиться там цветным металлом, который можно сдать в пункт приема и купить себе на вырученные деньги бутылочку.

Что с него взять — бомж он и есть бомж.

Перед тем как окончательно скрыться в дыре, бродяга еще раз осмотрелся, покрутив во все стороны головой. Его лицо на несколько секунд попало в круг света близко стоящего фонаря, ярко «вспыхнув» в темноте…

— Мать твою — это же он! — ахнул наблюдатель, тыкая указательным пальцем в экран монитора.

Спящий рядом напарник мгновенно проснулся и вскинулся на диване. Они здесь чуть не третью неделю «парились» — в тридцати квадратных метрах на двоих. Как в ушедшей в автономку подводной лодке, из которой не выйти, а можно лишь пялиться на мир через перископ.

Они и пялились — в четыре, стоящих шеренгой, экрана, подсоединенных к четырем видеокамерам. Целыми днями пялились! И ночами тоже. Посменно: четыре часа вахта — четыре отдых. И снова: четыре — вахта, четыре — отдых. Без секундной паузы. И если одному вдруг приспичит сходить в туалет, то он не мог сходить в туалет, а должен был разбудить сменщика, чтобы тот эти несколько минут посидел перед экранами.

От такой жизни кто угодно волком взвоет! Это же хуже, чем тюрьма! В тюрьме хоть на прогулки выводят, а они только ночью в приоткрытую форточку могут свежим воздухом дышать.

И вдруг такая удача!..

— Точно — он!

— Где, где?

Но бомжа на экране уже не было, бомж скрылся за забором.

Но это не страшно, техника позволяет повернуть время вспять.

Наблюдатель отмотал пленку и включил воспроизведение.

Вдоль забора снова шел человек, который пинал доски. Потом он остановился, наклонился, отодрал одну из них и пролез в образовавшуюся щель.

Наблюдатель притормозил скорость воспроизведения.

Бомж медленно, по миллиметрам стал утекать в щель, в последнее мгновение обернувшись на камеру.

Стоп!

Кадр остановился.

Застывшее на экране, хорошо освещенное лицо можно было рассмотреть во всех подробностях.

Наблюдатели схватили несколько фотографий и приблизили их к экрану, сравнивая с изображением.

Он? Бесспорно — он! Никаких сомнений, что он!

Тот, кого они ждали столько времени и уже почти перестали ждать, — объявился. На этот раз в образе бездомного бродяги! Но их он своим маскарадом обмануть не мог. Слишком хорошо они изучили его лицо. В мельчайших подробностях.

Он — появился!

Подводная лодка пошла со дна на всплытие. Ожидание кончилось, началась живая работа.

Наблюдатели вскрыли тайник на кухне, из которого вытащили удостоверения сотрудников милиции и оружие — электрошокеры, «табельные» «Макаровы» и еще по одному автоматическому пистолету с удлиненными обоймами, которые фактически превращали их в пистолеты-пулеметы. Застегнули на торсах «сбруи», сунули в кобуры оружие, набросили на плечи пиджаки.

Помощи они не запрашивали, помощь сюда все равно бы опоздала. Они лишь отбили контрольный звонок, обозначавший, что «объект» появился в поле зрения. И — ходу!..

На этот раз они промашки дать не могли, на этот раз они были предупреждены и знали, с кем имеют дело. С очень шустрым парнем имеют дело, который умеет использовать случайные тяжелые предметы и сигать через двухметровые заборы. Поэтому они получили приказ — стрелять, при попытке бегства, на поражение. Хотя должны были приложить максимум усилий, чтобы взять его живым! Улица…

Там за углом стояла их, с баком под завязку, машина. И еще одна, на всякий случай, на стоянке. Они должны были взять «объект», обездвижить его, сунуть в машину, вывезти из города на один из «перевалочных пунктов», где дождаться конвоиров, которым передать его с рук на руки. Или, если поступит такой приказ — разобраться с ним на месте. Это как начальство решит.

Напарники в минуту добежали до забора и с ходу, подпрыгнув и ухватившись за верхний край досок, перемахнули через него. За забором были руины четырехэтажного, так и не перестроенного в особняк, барака. Вокруг него — груды мусора и грязи. За которые они мгновенно залегли, прямо в грязь, в своих добротных костюмчиках. И напряженно застыли, прислушиваясь.