— Так за чем же дело стало? Договоритесь с ним, дайте небольшой аванс, остальное обещайте отдать после работы…

— Да упёрся этот проводник и ни в какую не желает нас сопровождать без предварительной оплаты. И деньги ему не нужны. Он спирту требует. А у нас приказ Его Высокопревосходительства. Местное население ни в коем случае не спаивать. Может вы на себя это нарушение возьмёте?

— Вы в своём уме? — удивился и приказу, и просьбе. Ладно бы услышал нечто подобное от кого-нибудь другого. Но от жандарма? Похоже, и на них начинает сказываться удалённость от цивилизации. И не в лучшую сторону сказывается.

— Так дело-то делать всё равно нужно, — потупился офицер. А сам искоса так с хитрецой во взгляде на меня поглядывает. — Для пользы Отечества же?

— Ну-у, если только для пользы Отечества. Опять же, алкоголика всё равно не исправишь… Хорошо, разрешаю купить спирту. Возьму на себя этот грех. Деньги у Второва получите. Я его предупрежу на этот счёт…

Да уж. Спирт здесь идёт вместо денег, он основная валюта у местных и единственный абсолютный эквивалент любого товара. Американцы да китайцы с японцами всё на спирт меряют, специально спаивают коренное население. На него и патроны покупают, и винтовки, и даже золото с пушниной. Правда, тут ещё вдобавок в полной мере и натуральный обмен присутствует, как в когда-то давным-давно виденном мною ещё в той жизни замечательном фильме «Начальник Чукотки».

И что делать? Ждать корабля из Владивостока или оставлять охрану и выходить на маршрут? В охране экипаж и жандармы, кроме них оставлять больше некого, все остальные задействованы в поиске. А если кто-то из иностранных кораблей сюда заглянет? Наша техника со столь слабой охраной весьма привлекательная добыча… Нет, уходить до прибытия корабля нельзя.

И ждать больше тоже нельзя! Лето в этих местах короткое, а сколько у нас времени уйдёт на поиски никто не знает. Получается, нужно выходить… Ну и где этот корабль? Ведь уже должен был подойти к определённому дню…

Спирт мы купили и проводника-эвена всё-таки наняли, как он ни упирался. И все его отговорки на должный начаться вот-вот нерест не прокатили. Великая жажда спирта пересилила…

И второй вариант сработал, татарина Бориску удалось заинтересовать поисками.

Собрались, упаковались, приготовились к продолжительному пешему маршруту. Олени далеко на севере и до них мы вряд ли дойдём, поэтому весь груз будем нести на собственном горбу. Из этого и исходили в наших сборах. И уже перед самым выходом, когда оставалось только лишь присесть на дорожку, на горизонте со стороны моря показался долгожданный дым. На радостях отложили выход и выдвинулись к устью реки.

Только сначала всё-таки запустили мотор и рацию включили на одном из самолётов. Нужно же попытаться связаться с кораблём? Частота для связи у нас есть. Теперь лишь бы мощности передатчика хватило.

Мощности хватило и мы получили подтверждение о подходе так нужного нам корабля. Можно выдвигаться к устью реки…

Шуршит острыми гранями сколов сланец, режет подошвы сапог. Перебираемся со всеми предосторожностями через широкий язык каменной осыпи. Вот вроде бы как и сплошной камень под ногами, а идёшь словно по живому. Как по болоту. Плывёт осыпь, норовит сорваться каменным потоком вниз, утянуть за собой. Нет-нет, а вывернется из-под ног какой-нибудь особо поганый камушек, полетит-посыпется на радостях от обретённой свободы вниз по крутому склону, набирая скорость и увлекая за собой своих собратьев. И уходит вниз каменная лавина, сминая своей массой густые переплетённые заросли кедрового стланика ниже по склону, отвоёвывая у зелени ещё один кусочек склона.

Оттого-то и стараемся мы идти след в след и держим дистанцию между собой. Чтобы не потерять равновесие на крутом склоне, не поехать вниз вместе с осыпью. Отгоняем прочь мысли о том, что можно было бы и не спрямлять маршрут, а обойти стороной вот эту сопку. Подумаешь, удлинили бы путь на час, другой, ничего бы с нами не случилось. Зато не пришлось бы карабкаться сейчас по склону… А ведь на противоположном скате сопки точно так же тяжко придётся… Несмотря на то, что там мы будем спускаться. Спускаться, оно почему-то всегда выходит тяжелее, чем подниматься. Жизненный опыт это хорошо показывает.

Жарко и душно, а ещё сыро. Влажность в воздухе большая. Рубаха давно мокрая от пота, липнет противно к спине, даже куртка, такое ощущение, потяжелела раза так в два от этой впитанной изнутри и снаружи влаги.

Накомарник не спасает от злобной мошки, та каким-то образом умудряется просочиться через его мелкую сеточку, пролезть к телу и выгрызть лакомый кусочек свежего парного мясца. А то что мясо это принадлежит мне, и я категорически против подобного насилия, мошке глубоко безразлично. Эта сволочь даже в сапоги забирается, от укусов и портянки не спасают. И вдобавок неумолчно зудит над ухом комарьё, вьётся густым серым облаком вокруг головы, но хоть эти кровопийцы в отличие от мошки через плотную одежду пробиться не могут. Но руки искусаны в кровь.

Пробираемся по колымской тайге уже третий день. И прошли за это время всего ничего. Да и то основную часть пути удалось пройти по протоптанным до нас тропам. А дальше обжитые места закончились, пошла непролазная тайга и пришлось идти за проводником след в след, обходя заросли густого кедрового стланика, пробираясь через болотистые топи, пробуждая тем самым ещё большие облака кровососов. Чуть легче становится на вершинах лысых сопок. Ветерок сдувает летающее племя в сторону и можно на какое-то время откинуть на затылок сетку накомарника, подставить прохладе разгорячённое лицо и сбросить со спины тяжелючий вещевой мешок. Накомарник хоть и сетчатый, но очень уж под ним жарко и душно. По лицу струйки пота ручьём текут. Организм быстро обезвоживается, и пить хочется постоянно. Хорошо, что ручьёв у нас на пути достаточно. А впереди ещё минимум две недели вот такого походного извраще… Г-м, конечно же, удовольствия… Это если считать до нужного нам места по карте. А ведь кроме дороги сколько ещё времени придётся провести на этой разведке, никому не известно. Одно утешает – с приходом осени в этих краях все работы сворачиваются, и мы по-любому будем возвращаться.

Но подобное настроение гоню прочь. Нельзя с подобными мыслями браться за столь значимое для государства дело. Прощает только одно – и мысли эти, и поганое настроение суть издержки тяжкой дороги. Но ничего, ещё денёк-другой подобных мучений, и организм потихоньку втянется, привыкнет и к тяжёлому мешку за плечами, и к дождливой погоде, от которой преет тело и особенно ноги в сапогах. Даже регулярная пересмена портянок не спасает, не успевает полотно просохнуть. Прекрасно понимаю, что совсем скоро я втянусь в маршрут и навсегда забуду об этом своём мысленном брюзжании… И даже к кровососам привыкну. Хотя, в данный момент в это слабо верится…

* * *

Посудин в бухте оказалось две. Первая из них – явно боевой корабль, а вот вторая – какой-то транспорт. Силуэт боевого корабля отличается от гражданского, как небо отличается от земли. И отличается не только наличием орудийных стволов, а всей своей сущностью, боевым духом. Даже если нет орудий, то всё равно сразу приходит осознание, что это именно военный корабль…