В глобальных масштабах эта алгоритмика, преломившись через производственную специализацию регионов планеты, выражается в неискоренимом в условиях «свободы» международной торговли разделении государств на относительно небольшое количество так называемых «развитых стран», в которых проживает меньшинство населения планеты, и на безнадёжно нищие, отсталые в научно-техническом и образовательном отношении государства, в которых проживает бо́льшая часть человечества.

«Великая депрессия» поставила вновь избранного президента США Ф.Д. Рузвельта перед дилеммой: либо марксистская революция с перспективой гражданской войны, жестокость какого варианта развития событий показала Россия после 1917 г., либо реформы с целью гуманизации экономических отношений.

Наряду с этим рыночный механизм не обладает способностями: 1) к выявлению проблем, с которыми сталкиваются региональные общества и человечество в целом, 2) к целеполаганию в отношении их разрешения (целеполагание макроуровня, включая глобальное), 3) к самонастройке на режим осуществления продуктообмена в соответствии с осознанными интересами (целями) социально-экономического развития регионов планеты и человечества в целом.

Устранить эти пороки рыночной саморегуляции ни частные предприниматели сами по себе, ни покупатели конечной продукции сами по себе не в силах в условиях конкурентной среды, формируемой «свободным» рынком, как в пределах регионов, так и в глобальных масштабах, поскольку никто из них не обладает «правами системного администратора», задающего параметры функционирования рынка как системы, элементами которой являются все его участники. Поэтому наиболее дальновидные представители экономической науки настаивают на сочетании государственного планового начала и рыночной саморегуляции в одной социально-экономической системе.

В частности об этом пишет Джон Кеннет Гэлбрейт (один из членов команды Ф.Д. Рузвельта, а позднее — советник Дж. Ф. Кеннеди).

«По мере того как государство во всё большей мере начинает использоваться в интересах общества (т. е. становится демократическим по существу, а не формально-процедурно — Авт.), становится возможным рассмотрение тех реформ, для осуществления которых требуется вмешательство со стороны государства. Эти реформы логически распадаются на три части. В первую очередь существует потребность радикально усилить влияние и возможность рыночной системы, положительно повысить уровень её развития по отношению к планирующей системе, и тем самым уменьшить со стороны рыночной постоянное неравенство в уровнях развития между двумя системами.

Дж. К. Гэлбрейт усматривает в экономической системе США две подсистемы, взаимодействующие друг с другом, которые он называет «рыночной системой» и «планирующей системой».

«Рыночная система». В ней фирмы действительно функционируют в условиях конкуренции, и она большей частью представлена мелким бизнесом (главным образом семейным), который в силу своей отраслевой принадлежности и специфики рынка не имеет перспектив когда-либо стать крупным.

«Планирующая система». Она представлена крупными корпорациями, которые подчинили себе цены на рынке своей продукции и производственные издержки, работают на основе внутрифирменного долгосрочного планирования и внутриотраслевого и межотраслевого сговора (большей частью косвенного, негласного и потому юридически не наказуемого) о ценах, объёмах производства и т. п. практически без какой-либо конкуренции за рынки и покупателей. Целью их деятельности является приемлемый уровень доходов на долгосрочных интервалах времени, а не удовлетворение потребностей общества и не разрешение его проблем.

«Рыночная подсистема» служит культу мифа о свободе частного предпринимательства, о наличии «планирующей подсистемы» — умалчивают. Дж. К. Гэлбрейт именует «планирующую подсистему» «социализмом для Дженерал Моторс и Локхид», поскольку они (даже при полном провале проводимой ими научно-технической политики) практически полностью гарантированы от банкротства и своим положением на рынке, и своими взаимоотношениями с государственным аппаратом, что и отличает их от фирм, отнесённых Дж. К. Гэлбрейтом к «рыночной подсистеме», которые действительно борются за своё выживание в конкурентной борьбе, и в которой социальная защищённость и наёмного персонала, и предпринимателей-собственников находится на несопоставимо более низком уровне, нежели в «планирующей системе».

Дж. К. Гэлбрейт именует «планирующую подсистему» «социализмом для Дженерал Моторс и Локхид», поскольку они практически полностью гарантированы от банкротства и своим положением на рынке, и своими взаимоотношениями с государственным аппаратом.

Гэлбрейт также указывает на меры по уменьшению неравенства в доходах между планирующей и рыночной системами, по улучшению конкурентных возможностей рыночной системы и уменьшению её эксплуатации со стороны планирующей системы. Мы называем это «новым социализмом». Необходимость уже вызвала к жизни новый социализм в гораздо большем масштабе, чем подозревает большинство людей.

Затем приходит очередь политики в отношении планирующей системы. Она состоит в упорядочении её целей с тем, чтобы они не определяли интересы общества, а служили им. Это означает ограничение использования ресурсов в чрезмерно развитых областях, переключение государства на обслуживание общества, а не планирующей системы, защиту окружающей среды, переключение технологии на службу общественным, а не технократическим интересам. Таковы следующие шаги, которые нужно рассмотреть в стратегии реформ.

И, наконец, экономикой нужно управлять. Проблема состоит в том, чтобы управлять не одной экономикой, а двумя: одна из них подчинена рынку, а другая планируется фирмами, из которых она состоит. Подобное управление представляет собой последний шаг при определении общей стратегии реформ».

И далее, развивая тему, он продолжает:

«Новый социализм не допускает никаких приемлемых альтернатив; от него можно уклониться только ценой тяжёлых неудобств, большого социального расстройства, а иногда ценой смертельного вреда для здоровья и благополучия. Новый социализм не имеет идеологического характера, он навязывается обстоятельствами».

Не менее определённо по этому вопросу высказался и один из авторов японского «экономического чуда» Сабуро Окито. Незадолго до своей смерти в интервью профессору А. Динкевичу он заявил:

«Часто можно слышать, что провозглашённый в них (бывшем СССР и странах Восточной Европы — Авт.) переход к рыночным механизмам является убедительным доказательством превосходства рыночно ориентированной экономики над централизованно планируемой. Я полагаю, что это заблуждение… Проблема состоит в том, чтобы СОЕДИНИТЬ, СОГЛАСОВАТЬ, ОБЪЕДИНИТЬ В ЕДИНОМ МЕХАНИЗМЕ НАЧАЛА ЭТИХ ДВУХ СИСТЕМ, найти эффективный путь комбинирования рыночных механизмов и государственного планирования и регулирования».

И как это ни удивит многих, ещё ранее — в 1952 г. — о необходимости решения этой задачи (правда, в терминологии марксизма) писал И.В. Сталин в «Экономических проблемах социализма в СССР». Один из вопросов, обсуждаемых в этой работе, — необходимость сочетания в одной системе планового начала и закона стоимости в аспекте достижения наивысшей рентабельности не тех или иных предприятий, рассматриваемых обособленно, а народного хозяйства в целом.